Затем я занял позицию на небольшом холме, с которого открывался идеальный вид на поляну. Я был готов.
Чтобы выманить их, я использовал простейший трюк. С помощью магии я создал маленький камешек и метнул его в кусты на противоположной стороне от их лагеря.Хруст.Гоблины тут же вскочили, взволнованно загоготав. Вожак, рубака 4-го уровня, что-то рявкнул, и трое из них, включая одного застрельщика, направились проверять шум. Прямо по тропе с моей ловушкой.
Я ждал. Когда первый гоблин наступил на руну, я мысленно отдал приказ. — Detonare.
БУМ!
Взрыв был несильным, но оглушительным. Гоблина, наступившего на печать, подбросило в воздух. Двух других сбило с ног ударной волной. Их лагерь погрузился в хаос.
И в этот хаос я добавил огня. — Ignis… Gregem!«Рой Углей» сорвался с моей ладони. Десять жужжащих, багровых шершней устремились к раненым, дезориентированным гоблинам. Они не просто били. Они впивались в их жалкие кожаные доспехи, поджигая их. Раздались визги боли и ужаса.
Два гоблина, оставшиеся у костра, в панике начали стрелять из своих кривых луков в мою сторону, но их стрелы летели куда попало.
Один из рубак, тот, что был ранен взрывом, но все еще на ногах, взревел от ярости и боли и, увидев меня, бросился в атаку. Он бежал на меня, пытаясь на ходу сбить с себя тлеющую одежду.
Я спокойно ждал. Когда он подбежал на расстояние десяти метров, я вытянул руку. — Catenam…«Цепь Хаоса» хлестнула его по ногам. Он с воплем рухнул на землю. Я не стал его убивать сразу. Я держал цепь, чувствуя, как она обжигает его плоть, высасывая из него жизнь и опыт.
Два лучника, видя, что их товарищей истребляют с пугающей эффективностью, не придумали ничего лучше, чем броситься наутек.
Я убил связанного гоблина точным ударом «Иглы Хаоса» в голову и двинулся к останкам их лагеря.
На земле, рядом с потухшим костром, я увидел то, что заставило меня нахмуриться. Небольшой, грубо сколоченный деревянный сундук.
Я приложил руку. Ключа у меня не было. Но был другой инструмент. — Palma Calida.Моя ладонь раскалилась. Я приложил ее к примитивному железному замку. Металл зашипел, покраснел, а затем с тихим щелчком расплавился.
Внутри, на подстилке из грязных тряпок, лежало несколько медных монет, кусок плесневелого сыра и… маленькая, тускло светящаяся синим светом бутылочка.
Я стоял на поляне, усеянной дымящимися трупами гоблинов. Воздух был пропитан тошнотворно-сладким запахом паленой плоти и озона. Победа не принесла мне ни радости, ни удовлетворения. Лишь холодную констатацию факта: задача выполнена, ресурсы получены.
В моих руках были трофеи. Несколько грязных медных монет, липкое, отвратительное ухо и маленькая, тускло светящаяся синим светом бутылочка. И тут же возникла простейшая, но неразрешимая проблема. Моя роба адепта была лишена карманов. Мне было некуда положить свою добычу. Тащить все это в руках? Нелепо и непрактично.
«Должен быть способ, — подумал я. — Система, которая способна создавать целые измерения, должна была предусмотреть такую элементарную вещь, как хранение предметов. Это логично».
Я закрыл глаза, концентрируясь на этом намерении. Я не просто подумал. Я сформулировал четкий запрос, как будто обращался к живому существу.
— Система. Протокол хранения предметов. Доступ.
Секундная тишина. А затем в моем привычном интерфейсе, рядом со вкладками «Статус» и «Навыки», замерцала и проявилась новая, ранее невидимая иконка, изображающая простую походную сумку.
[ИНВЕНТАРЬ]
Я мысленно коснулся ее. Перед моим внутренним взором развернулась сетка из пятидесяти пустых квадратов, 10 на 5. Это было похоже на инвентарь из моих старых игр, но ощущалось… реальнее. Я чувствовал исходящую от него энергию пустоты.
Я взял в руку малое зелье маны. — Инвентарь. Слот один.
Бутылочка в моей руке не исчезла. Ничего не произошло.
«Неправильный подход, — понял я. — Это не голосовое управление. Это управление волей. Я должен не приказать, а "положить" предмет».
Я снова взял зелье, но на этот раз я сконцентрировался на нем и на пустом слоте в моем ментальном интерфейсе. Я представил, как предмет из моей руки перемещается в эту ячейку пустоты.
И я почувствовал это. Легкое, почти неощутимое покалывание в ладони. Бутылочка на мгновение стала нематериальной, прозрачной, а затем просто исчезла. Одновременно с этим в первом слоте инвентаря появилась ее точная, детализированная иконка.
Я проделал то же самое с монетами и ухом гоблина. Они исчезли из моей руки и появились в виде иконок в инвентаре.
Я начал экспериментировать. Я поднял с земли камень. «Инвентарь». Камень исчез. Поднял гнилую ветку. «Инвентарь». Ветка исчезла. Я увидел маленького, черного жука, ползущего по мху. Я осторожно взял его и подумал: «Инвентарь».
Интересно. Значит, есть ограничения. Я посмотрел на свой меч на поясе. А что насчет него? Это был не просто предмет. Это была часть меня, память. Я взялся за рукоять и подумал: «Инвентарь».
Меч исчез с моего пояса. Я почувствовал, как его привычная тяжесть пропала. В инвентаре появилась его иконка. Это открытие было гораздо важнее, чем само зелье. Я мог скрывать свое оружие. Я мог войти в любую комнату, пройти любой досмотр, выглядя безоружным, но в любой момент мог силой мысли вернуть клинок себе в руку. Это была идеальная маскировка.
Я вернул меч на пояс, ощутив его знакомую тяжесть. Итак, у меня был личный карман пустоты на 50 слотов. Еще один дар Системы. Еще один инструмент для моей войны.
Я двинулся дальше, вглубь сумеречного леса. Атмосфера здесь была гнетущей. Скрюченные черные деревья, серый мох, тишина, которую не нарушал даже шелест ветра. «Эхо Отчаяния», о котором предупреждала Система, было постоянным фоновым шумом, похожим на тихий плач на самой границе слуха. Мой статус «Одинокого Волка» делал меня невосприимчивым к нему, но я понимал, насколько это место могло быть опасным для обычного человека.
Я шел около часа, когда почувствовал это. Ощущение, которое я хорошо знал. Ощущение взгляда в спину. Я был не охотником. Я стал дичью.
Я не стал оборачиваться. Я просто ускорил шаг, делая вид, что ничего не заметил, и мысленно готовился к бою. Я нащупывал в своем сознании рунические каркасы своих заклинаний.
Они напали внезапно. Из теней, из-за стволов деревьев, выскочили три черные, размытые тени. Они двигались беззвучно, их лапы не касались земли.
Это были не обычные волки. Это были магические хищники. Их глаза горели красным, а тела казались полупрозрачными.
Первый волк использовал «Призрачный рывок», исчезнув на мгновение и появившись прямо передо мной. Его пасть, полная теневых клыков, щелкнула в сантиметре от моего горла. Я едва успел уклониться, влив в ноги крошечную дозу «Усиления».
— Ignis Gregem! (Огонь… Стая!) Мой «Рой Углей» сорвался с руки. Но волки были слишком быстры. Они с легкостью уворачивались от моих медленных, самонаводящихся снарядов, которые бесславно врезались в деревья.
Я понял свою ошибку. Против таких быстрых целей нужна была другая тактика. — Catenam! (Цепь!) «Цепь Хаоса» хлестнула по ближайшему волку. Она прошла сквозь его полупрозрачное тело, не причинив вреда, но заставив его взвизгнуть и отскочить. Моя магия была не того типа.
Два других волка уже обходили меня с флангов. Я оказался в кольце.«Тактика, — лихорадочно думал я. — Они быстры, нематериальны для некоторых моих заклинаний. Но уязвимы к физическому урону от зачарованного оружия».
Мой меч! Но чтобы драться с тремя, мне нужно было преимущество.
— Cinis Tenebrae! (Пепельная Тьма!) Облако пепла окутало меня, скрывая от их взглядов. Они растерянно замерли. В этой дымовой завесе я выхватил меч и влил в него «дух».
Клинок тускло засветился багровым. Я вырвался из облака и нанес удар по ближайшему волку. Мой зачарованный меч прошел сквозь его теневую плоть, как нож сквозь масло. Волк взвизгнул и растворился в воздухе, оставив после себя лишь горстку пепла и маленький, пульсирующий кристалл.
Оставшиеся двое, взбешенные гибелью сородича, бросились на меня одновременно. Это был самый сложный момент. Я парировал выпад одного, одновременно уходя от укуса другого. Это был танец на лезвии бритвы. Мое маленькое тело было на пределе. Я использовал короткие вспышки «Усиления Тела», чтобы уклоняться и контратаковать. Каждый удар моего меча отнимал у них жизнь, но и их когти оставляли на моей робе и теле глубокие, горящие холодом царапины.
Последнего волка я убил уже на пределе сил, вонзив ему меч прямо в светящийся красный глаз.
Я стоял посреди поляны, тяжело дыша. Плечо горело от раны. Я был истощен. Этот бой был гораздо тяжелее, чем с гоблинами. Он показал мне, что мой магический арсенал не универсален.
Я открыл инвентарь и достал зелье маны. Выпив его одним глотком, я поморщился. На вкус оно было как смесь болотной жижи и протухшей рыбы, но синяя полоска маны в моем интерфейсе тут же поползла вверх.
Затем я занялся раной. Я разорвал подол своей рубахи, нашел в лесу мох с антисептическими свойствами, о котором читал у Элиана, и кое-как перевязал плечо.
Я собрал добычу — два «Кристалла Тени». Ценный алхимический компонент.
Двигаясь дальше, я почувствовал, как меняется сам воздух. Он стал холоднее. Появился новый запах. Сладковатый, приторный запах разложения. Я вышел на край огромного, заброшенного кладбища. Покосившиеся надгробия, разрушенный склеп и в центре — руины старой, почерневшей часовни. «Эхо Отчаяния» здесь было почти оглушительным.
И тут земля зашевелилась.
Из-под земли, отряхивая с себя комья грязи, начали подниматься они. Десятки. Медленные, неуклюжие, разлагающиеся тела. Их глаза были пусты, а из открытых ртов доносился лишь тихий, жалобный стон.
Зомби. Десятки зомби. Они были медленными и слабыми. Но они не чувствовали боли. И их было много.