Это был не просто план. Это был единственно верный путь.
Я встал. Решимость вытеснила боль. Я спрятал обломок меча обратно в инвентарь. Я отправлюсь к лорду Ариону. Прямо сейчас. Я попрошу у него книги. Базовые книги по алхимии и созданию артефактов. Конечно, он удивится. Боевой маг, интересующийся ремеслом? Это подозрительно.
Но я найду, что ему сказать. Я совру. Я «повешу ему лапшу на уши». Я скажу, что мне просто скучно на каникулах и я хочу почитать что-то новое из любопытства.
И я получу то, что мне нужно. Я получу знания. И с помощью этих знаний я сам, своими руками, выкую из этого обломка свой будущий меч. Меч, который однажды пронзит сердце Хакона Мясника.
Я шел по тихим, гулким коридорам поместья. Портреты предков Лиама со стен смотрели на меня с холодным аристократическим презрением. Я чувствовал на себе вес их столетий.
Дверь в кабинет лорда Ариона была приоткрыта. Я постучал. — Войдите.
Он сидел за своим столом, заваленным чертежами и странными металлическими деталями. В воздухе витал запах озона и расплавленного серебра. — Кайл, — он поднял на меня глаза. — Чем могу быть полезен?
— Прошу прощения за беспокойство, милорд, — начал я, заранее приготовив свою легенду. — У меня к вам просьба.
— Я слушаю.
— Каникулы оказались длиннее, чем я ожидал. А я не привык к безделью. Архимагистр Ворн приучил меня к постоянной умственной работе. И… мне стало любопытно.
— Любопытно? — в его голосе прозвучал интерес.
— Да. Боевая магия — это мой путь. Но я живу в доме величайших артефакторов Арнора. И мне стало интересно, на каких принципах основано ваше искусство. Я хотел бы ознакомиться с самыми базовыми трудами по алхимии и созданию артефактов. Просто из научного интереса. Чтобы расширить свой кругозор, пока есть свободное время.
Я замолчал, ожидая его реакции. Он долго смотрел на меня, и его серые глаза, казалось, пытались просверлить во мне дыру. А потом на его губах появилась легкая, снисходительная усмешка.
Мысли Лорда Ариона
Забавно. Боевой маг, победитель Испытания, просит детские книжки по алхимии. Скука? Вряд ли. Скорее, юношеский максимализм. Решил, что раз он гений в одном, то сможет освоить все и сразу. Что ж, пусть попробует. Все равно дальше основ он не продвинется, его дар лежит в совершенно другой плоскости. Это все равно что пытаться научить боевого волка плести кружева. Занятно, но бесперспективно. А книги… что мне эти три пыльных тома? Зато мальчишка будет благодарен. Проявит лояльность. Это полезно.
— Странный выбор для адепта Багряного Корпуса, — медленно произнес он. — Ваша стихия — разрушение. А ты хочешь изучать созидание. Зачем?
— Чтобы лучше понять разрушение, нужно знать, как создаются вещи, милорд, — ответил я, используя заранее заготовленную фразу. — Как говорил Архимагистр, нельзя понять уравнение, зная лишь одну его часть.
Лорд Арион рассмеялся. На этот раз искренне. — Он хорошо тебя учит. Очень хорошо. Что ж. Твое любопытство похвально.
Он встал и подошел к одному из книжных шкафов. Он долго перебирал корешки книг, а затем достал три не слишком толстых, но очень старых тома. — Этого для начала будет достаточно. «Основы Трансмутации Металлов». «Малая Рунология для Ремесленников». И мой любимый — «Теория Зачарования: Душа в Предмете». Это азы. Но без них не построить ничего великого. Изучай.
Он протянул книги мне. Я принял их с благодарностью, которая была абсолютно искренней. Я получил то, за чем пришел.
Я уже разворачивался, чтобы уйти, когда его голос остановил меня. — Кайл. Я обернулся. — У меня к тебе тоже есть одна просьба. Личная.
— Я вижу, что мой сын, Лиам, привязался к тебе, — медленно начал он, глядя мне прямо в глаза. — Он… эксцентричен. Ему сложно находить общий язык со сверстниками из аристократических кругов. Его ум слишком живой, его шутки слишком тонки. А ты… ты другой. Ты не из их мира. И он видит в тебе родственную душу — другого "не такого, как все".
Он сделал паузу. — Я прошу тебя, просто… продолжай быть его другом. Он ценит твое общество. Присматривай за ним в Академии. Он может казаться беззаботным, но он очень раним.
Я был в шоке. Его просьба была настолько неожиданной и… человечной, что выбила меня из колеи.
«Странно, — это было единственное слово, которое билось в моем мозгу. — Какая странная просьба. Присматривать за Лиамом? Зачем? Он кажется вполне способным постоять за себя. И... дружить? Я не знаю, как это делается. Лиам — единственный, с кем я вообще разговариваю. Так что, по сути, ничего не изменится. Просто... странно, что такой человек, как лорд Арион, просит меня о таком. Очень странно».
— Я постараюсь, милорд, — это было единственное, что я смог выдавить.
— Я на это рассчитываю, — кивнул он и снова сел за свой стол, давая понять, что разговор окончен.
Я вышел из его кабинета, прижимая к груди тяжелые книги. Моя голова шла кругом, но не от магических теорий. А от сложности и непредсказуемости людей. Я пришел за знаниями, чтобы выковать меч. А ушел с просьбой, которую не понимал, и с чувством, что меня только что втянули в игру, правил которой я еще не знаю.
Глава 38 Мертвый Металл
Каникулы в поместье Вал'Терон были похожи на тихий, затянувшийся сон в золотой клетке. Дни текли лениво и безмятежно. Лиам большую часть времени проводил в своих покоях, занимаясь чем-то таинственным со своими амулетами. Лорд Арион пропадал в своем кабинете или в дальней, южной части поместья, где, по словам Лиама, находились главные алхимические лаборатории. Леди Ленора же, казалось, была частью самого дома — прекрасная, безмолвная, вечно наблюдающая.
Я же нашел свое собственное святилище. Огромная, залитая светом библиотека лорда Ариона стала моим вторым домом. Я сидел за массивным дубовым столом, и передо мной лежали три книги, которые были для меня важнее всех сокровищ мира. «Основы Трансмутации Металлов». «Малая Рунология для Ремесленников». «Теория Зачарования: Душа в Предмете».
Первые дни я не пытался ничего делать. Я читал. Запоем. До рези в глазах.
Это было не похоже на изучение истории или тактики. Это была чистая, дистиллированная наука, сложная и чуждая. Страницы были испещрены не просто текстом, а формулами, диаграммами кристаллических решеток, схемами рунических связей. Я погрузился в этот мир с головой.
Я узнал, что каждый металл имеет свою «внутреннюю песню» — уникальную вибрационную частоту. Алхимия — это искусство изменять эту песню, добавляя или убирая «ноты»-реагенты. Артефакторика — это умение вплетать в эту песню новую мелодию, мелодию рун, заставляя металл обретать свойства, которыми он не обладал.
Книга по рунологии была мне более понятна. Принципы, которые я постигал с Ворном, здесь были изложены в прикладном ключе. Руна тепла «Кен» использовалась для поддержания температуры в плавильной печи. Руна прочности «Тейваз» — для укрепления доспехов. Все было логично.
Но именно «Основы Трансмутации» стали для меня камнем преткновения. Автор трактата, великий гномий мастер, писал: «Чтобы изменить металл, нужно сперва его почувствовать. Протяните свою волю, свою ману, и вслушайтесь в его тихую, холодную песню. Почувствуйте его структуру, его плотность, его душу. Лишь став с ним единым целым, вы сможете попросить его измениться».
«Почувствовать душу металла… — с горечью думал я. — Легко сказать. Для меня металл — это просто мертвая, инертная материя. Моя магия — это Хаос, огонь, разрушение. Она не умеет "слушать". Она умеет только кричать и сжигать».
Неделя ушла на теорию. Я выучил наизусть десятки формул, зарисовал сотни рун. Я знал, что делать. Но я совершенно не понимал, как. Теория была мертва без практики. Пора было переходить от чернил к огню.
— Кузница? — Лиам удивленно посмотрел на меня, когда я обратился к нему с этой просьбой. — Зачем тебе кузница? Решил переквалифицироваться из мага в подмастерья?
— Просто любопытно, — солгал я. — Хочу посмотреть, как теория выглядит на практике.
— Ну, как знаешь, — пожал он плечами. — У нас есть старая учебная кузница на заднем дворе. Отец иногда позволяет мне там… хм… экспериментировать. Пойдем, покажу.
Старая кузница была небольшим каменным строением, пахнущим углем, металлом и закаленной сталью. Внутри был массивный горн, наковальня, меха и все необходимые инструменты. А главное — здесь можно было разводить огонь и шуметь, не привлекая лишнего внимания.
Лиам оставил меня, сославшись на какие-то свои важные дела. Я был один. Мой первый эксперимент был простейшим из тех, что описывались в книге. «Малая закалка». Нужно было взять кусок обычного железа, нагреть его, а затем, в процессе остывания, влить в него немного маны, чтобы изменить его кристаллическую решетку и сделать его прочнее.
Я разжег горн. Нашел кусок старого железного прута. Когда металл раскалился докрасна, я вытащил его клещами и положил на наковальню.
Теперь — самое сложное. «Почувствовать его песню».
Я закрыл глаза. Протянул руку к остывающему металлу. И попытался сделать то, что советовал гном-мастер. Я послал тончайшую струйку своей очищенной, оранжевой маны к железу. Я пытался «слушать».
Но я ничего не слышал. Для меня это был просто кусок горячего металла. Мертвый. Тихий.
Тогда я попробовал иначе. Я использовал «Понимание Структуры». Мир потускнел, и я увидел внутреннее устройство прута. Это была неровная, хаотичная кристаллическая решетка. Я видел ее. Но я ее не чувствовал.
«Ладно, — решил я. — Если я не могу попросить, я прикажу».
Я попытался влить свою ману в эту решетку, чтобы силой перестроить ее, как было показано на схеме в книге.
И тут же все пошло не так.
Моя мана, даже очищенная, все еще несла в себе эхо Хаоса. Она была чужеродной для этого мертвого, упорядоченного куска материи. Металл не принял ее. Он взбунтовался.
Раскаленный прут на наковальне завибрировал и с громким, жалобным звоном изогнулся под неестественным углом, покрываясь сетью мелких трещин. Он стал не прочнее, а хрупче. Моя попытка созидания привела лишь к разрушению.