— «Великое Делание», — продолжил он, и в его голосе зазвучали фанатичные нотки, — это создание идеального сплава. Нового государства. Новой эры. Государства, построенного не на традициях и крови, а на логике, эффективности и знании. Но для того, чтобы запустить Великую Трансмутацию, нужен катализатор. Элемент, способный заставить все остальные компоненты вступить в реакцию и перестроиться. Мы искали его веками.
Он встал и подошел к окну, глядя на темный сад. — И вот он сам пришел в наш дом.
Лиам молчал, но в его глазах читалось понимание.
— Этот мальчик, Кайл... он уникален. Он не просто «Огонь» или «Сталь». Он — то, что древние алхимики называли «Первоматерией». Он — живой Хаос, который по своей природе стремится к разрушению старого. Но при этом он обладает разумом чистого Порядка, разумом аналитика, способного направить этот Хаос. Он — живой философский камень, Лиам. Катализатор, способный ускорить «Великое Делание» на столетия. Он — ключ, который может открыть все двери. Или сжечь весь дом дотла.
— Но он нестабилен, — подал голос Лиам. — Его ненависть к «Багровым Псам» — это его движущая сила. Это переменная, которую сложно контролировать. Как мы направим его в нужное нам русло?
— А мы не будем, — ответил Арион, поворачиваясь к сыну. На его лице играла тонкая, хищная улыбка. — Мы не будем мешать его мести. Наоборот. Мы будем подбрасывать в ее огонь дрова. Его личная вендетта — это идеальное полевое испытание для нашего «инструмента». Пусть он выследит этих псов. Пусть уничтожит их. В процессе он станет сильнее, опытнее, избавится от детских иллюзий. Он научится убивать без колебаний. Он закалится в настоящем огне. А когда он закончит со своей маленькой войной, он будет готов к войне настоящей. К нашей.
Он снова сел в кресло и посмотрел на сына. Его взгляд стал жестким. — И здесь начинается твоя главная задача, Лиам. Задача, которая важнее всех твоих амулетов и экспериментов.
— Я слушаю, отец.
— Ты должен стать его единственной опорой. Его тенью. Его самым близким и, возможно, единственным другом. Наблюдай за ним. Изучай его. Узнай все его слабости и сильные стороны. Бросай ему вызов, подталкивай его к развитию, как ты сделал это, "случайно" рассказав ему про кузницу. Но самое главное — завоюй его абсолютное, безоговорочное доверие.
Он подался вперед. — Он не должен видеть в тебе соглядатая. Он не должен видеть в тебе сына лорда Ариона. Он должен видеть в тебе Лиама. Единственного человека в этом мире, который его понимает и принимает. Он — наш самый ценный и самый опасный актив. Мы не можем позволить ему сломаться. Или, что еще хуже, попасть в чужие руки, например, в руки того же Ворна, который видит в нем лишь научную загадку, а не ключ к будущему.
Лорд Арион откинулся на спинку кресла. — Архимагистр дал ему три месяца. Я даю тебе столько же. За эти три месяца ты должен стать для него незаменимым. Справишься?
Лиам молча кивнул. Веселая маска снова медленно возвращалась на его лицо, но глаза оставались серьезными. Он чувствовал всю тяжесть возложенной на него ответственности. Его дружба с Кайлом перестала быть просто интересным приключением. Она стала его главной миссией.
— Можешь идти, — сказал Арион. — И пришли ко мне леди Ленору. Ее видение может понадобиться нам раньше, чем мы думаем.
Лиам вышел из кабинета, оставив отца одного в компании пляшущих теней от огня в камине. Дверь закрылась почти беззвучно. Лорд Арион не двигался, его взгляд был устремлен в огонь. Он обдумывал слова сына. Кайл был не просто одарен. Он был аномалией, которая развивалась с немыслимой, пугающей скоростью. План, который вынашивали поколения Вал'Теронов, обретал плоть и кровь. Но с огромным потенциалом всегда приходит и огромный риск.
Тяжелая дубовая дверь снова беззвучно открылась. В кабинет, словно призрак, вплыла леди Ленора. Ее серебристые волосы мерцали в свете огня, а фиалковые глаза, не мигая, смотрели на мужа. Она не задавала вопросов. Она уже все знала.
— Ленора, — произнес Арион, не оборачиваясь. — Мальчик. Он начал создавать. Он превзошел ожидания. Каков твой прогноз?
Леди Ленора не ответила. Она медленно подошла к столу, ее движения были плавными и неземными. На столе, среди чертежей, стояла простая чаша из отполированного обсидиана, наполненная чистой водой. Она опустила в нее свои тонкие, бледные пальцы, и вода пошла легкой рябью, хотя ее рука была абсолютно неподвижна.
Она смотрела в черную глубину чаши. В ее немигающих фиалковых глазах начали отражаться образы. Нечеткие, как дым, быстрые, как обрывки сна.
Арион подошел и встал за ее спиной, глядя на отражения в ее глазах. Он видел то же, что и она.
Горящая деревня, до боли похожая на Кленовый Лог…Черный кинжал, пронзающий тень, из которой течет не кровь, а тьма…Золотая корона, падающая с головы невидимого короля и с лязгом катящаяся по мраморному полу…И два волка на фоне рушащегося трона. Один — огромный, багровый, слепой от ярости. Другой — поменьше, угольно-черный, быстрый и безмолвный, как сама смерть. Они не дрались друг с другом. Они рвали на части мир вокруг себя.
Видение прервалось. Леди Ленора медленно подняла голову и посмотрела на мужа. — Путь долог, — ее голос был тихим, мелодичным шепотом, который, казалось, рождался в самом воздухе. — Крови будет много. И своей, и чужой. Нить его судьбы красна и запутана. Но она крепка. Она сделала паузу. — И она ведет туда, куда нам нужно. Не мешай ему творить. Лишь мягко направляй его гнев.
С этими словами она так же беззвучно развернулась и покинула кабинет, оставив после себя легкий аромат ночных фиалок и ощущение неразгаданной тайны. Лорд Арион долго смотрел ей вслед. Он доверял своей логике и расчетам. Но видениям своей жены он доверял абсолютно. Она никогда не ошибалась.
На следующий день лорд Арион снова вызвал к себе Лиама. На этот раз его голос был лишен философских ноток. Он был голосом стратега, отдающего приказы.
— Твоя мать дала свое благословение, — сказал он. — Теперь к делу. Мальчик начал проявлять интерес к нашему ремеслу. Это неожиданно, но… потенциально очень выгодно. Боевой маг, способный сам создавать и чинить свои артефакты, — это автономная боевая единица. Намного ценнее, чем простой разрушитель.
Лиам слушал, его лицо было серьезным и сосредоточенным. — Его ненависть к «Багровым Псам» — его главный двигатель. Мы не будем его гасить. Но и разжигать его раньше времени — глупо. Он еще не готов. Он как редкий, нестабильный реагент, который нужно медленно и осторожно подготовить перед тем, как добавлять в основную формулу.
Арион посмотрел на сына. — Твоя задача меняется, Лиам. Теперь ты не просто наблюдатель. Ты — садовник. Твоя задача — взрастить его талант в нужном нам направлении. Поощряй его увлечение артефакторикой. «Случайно» оставляй на видном месте в библиотеке редкие книги по рунологии или свойствам металлов. «Невзначай» рассказывай ему о великих мастерах нашего рода. Сделай так, чтобы его любопытство превратилось в настоящую страсть.
Он подался вперед, и его глаза холодно блеснули. — Нам нужен не просто сильный маг. Нам нужен артефактор, владеющий магией Хаоса. Представь, какое оружие он сможет создать, когда полностью овладеет своим даром и нашим ремеслом. Оружие, способное переписать историю. Пусть его жажда мести будет горном, а мы будем мехами, раздувающими пламя, и молотом, придающим его силе нужную форму.
Поздно вечером, после разговора с отцом, Лиам сидел один в своей комнате. Он не играл на лютне. В его руках был сложный серебряный амулет, который он медленно полировал куском бархата. Его веселая маска была снята.
«Стать его единственным другом… и превратить его в нашу личную кузницу. Дать ему знания, чтобы он создавал для нас артефакты, которые изменят мир. Отец, как всегда, прагматичен, — думал он, глядя на отражение пламени свечи в отполированном серебре. — И мама... ее видения никогда не ошибаются. Все это ради "Великого Делания", ради будущего нашего дома. Я понимаю. Я принимаю эту роль».
Он вздохнул. Его задача была невероятно сложна. Кайл не был глупцом. Он был гением анализа, который видел ложь и манипуляцию насквозь. Любая ошибка, любая фальшивая нота в его, Лиама, поведении могла разрушить все.
«Но… — он посмотрел в сторону пустой кровати Кайла. — …они забывают, что кузница, в которой горит огонь Хаоса, может в любой момент взорваться. Они видят в нем инструмент. А я… я видел его в бою. Я видел его глаза, когда он создавал в кузнице. Это не просто инструмент. Это живая, разумная и очень злая сила. Что будет, когда он создаст оружие, достаточно сильное, чтобы угрожать не только врагам нашего дома, а нам самим?»
Эта мысль была холодной и неприятной. Он, Лиам Вал'Терон, наследник великого дома, впервые в жизни почувствовал не азарт игрока, а страх. Страх перед тем чудовищно сильным и сломленным существом, которое он должен был назвать своим другом.
Он положил амулет на стол. На него была возложена огромная ответственность. Он был не просто другом. Он был опекуном, наставником, провокатором и, возможно, будущим тюремщиком для самой опасной аномалии, которую когда-либо видел этот мир.
И он не был уверен, что справится.
Глава 42 «Пожиратель Душ»
Мне уже исполнилось девять. Этот год, проведенный вдали от Академии, в странном, уединенном мире поместья Вал'Терон, изменил меня сильнее, чем все предыдущие. Мое тело вытянулось, окрепло от постоянных тайных тренировок. Но главное — изменился мой разум. Он стал острее, терпеливее, и я научился думать не на один, а на десять шагов вперед.
Большую часть каникул я проводил в библиотеке лорда Ариона. Она стала моей настоящей башней из слоновой кости, моим личным исследовательским центром. На огромном дубовом столе, в свете магических светильников, лежали три предмета, которые определяли все мое существование. Рукоять отцовского меча — мое прошлое и моя клятва. Пульсирующее багровым светом «Сердце Короля Гоблинов» — моя будущая, нестабильная сила. И «Когти Пещерного Медведя» — прочный, надежный материал. Из этих трех компонентов я должен был создать оружие, способное бросить вызов судьбе.