Понять, каким был Сакраменто в 1970-х годах, помогает и тот факт, что в статье о трех серийных насильниках, которых затмил четвертый, даже не упоминается пятый. Этот преступник, прозванный «Ранней пташкой», действовал в Сакраменто с 1972 до начала 1976 года, после чего, видимо, лег на дно. За четыре года он совершил проникновения со взломом и сексуальные нападения, жертвами которых стали около сорока человек, однако поиск его упоминаний в «Гугле» выдает результаты только в связи с «Насильником с востока».
Одна женщина написала мне по электронной почте, что, будучи подростком, встретилась с человеком, который, по ее мнению, и был «Насильником с востока». Учась в старших классах в Арден-Аркейде, районе на востоке округа Сакраменто, они с подругой как-то раз пошли в школу коротким путем. Женщина вспоминает, что то утро было холодным – кажется, стояла осень или зима 1976 или 1977 года. Подруги решили пройти по бетонной дорожке вдоль ручья, которая заканчивалась тупиком у ограды чьего-то заднего двора. Обернувшись, они увидели, что в двадцати футах от них стоит незнакомый мужчина. На нем была черная лыжная маска, которая скрывала все лицо, кроме глаз. Он направился к подругам, пряча одну руку под курткой. Моя корреспондентка сориентировалась быстро, схватила подругу за руку и нашарила засов на калитке. Калитка распахнулась, и девочки с криками вбежали во двор. Хозяева дома, встревоженные шумом, вышли и впустили обеих в дом. Женщина, которая написала мне, помнит, как в тот раз ее расспрашивали следователи. В письме она сообщила, что человек в маске имел не такое телосложение, какое я описала в своей статье о «Насильнике с востока». Человек, которого видела она, был вполне мускулистым, писала эта женщина, – «даже чересчур».
Я переслала ее письмо Шелби, к тому времени уже ушедшему в отставку из управления шерифа округа Сакраменто. «Вероятно, она видела “Насильника с востока”, – ответил он. – Но описание мышц полностью соответствует Ричарду Кислингу».
Ричард Кислинг? Я поискала сведения о нем – это был еще один серийный насильник, когда-то орудовавший в окрестностях Сакраменто. Как и «Насильник с востока», он носил лыжную маску, связывал мужей и насиловал их жен.
С такой проблемой столкнулись не только в Сакраменто. В 1960-х и 1970-х годах статистика преступности в США свидетельствовала о неуклонном росте числа насильственных преступлений, который в 1980 году достиг своего пика. В феврале 1976 года вышел фильм «Таксист». Неудивительно, что этот депрессивный и изобилующий сценами насилия фильм называли точным отображением духа того времени. Многие полицейские в отставке, с которыми я беседовала, причем не только из Сакраменто, но и из других мест, дружно вспоминали 1968–1980 годы как особенно мрачный период. Но, в отличие от многих других городов, Сакраменто, основанный первыми поселенцами, переходившими вброд реки и преодолевавшими горные цепи, чтобы добраться до этих мест, славился наличием у местных жителей развитого инстинкта самосохранения.
Моя цель – не сообщить о бедствии, а подчеркнуть его масштабы: этот злодей сумел выделиться и занять особое положение даже в городе, населенном суровыми людьми, среди которых многие были склонны к насилию.
Понять, каким был Сакраменто в 70-е годы XX века и какова была известность «Насильника с востока», помогает еще один факт: всякий раз, когда я говорила кому-то из местных, что пишу о серийном насильнике из Сакраменто, никто не уточнял, о каком именно.
Визалия
[Примечание редактора: данная глава составлена из заметок Мишель и первых черновиков статьи «По следам убийцы», которую Мишель написала для журнала «Лос-Анджелес», впервые опубликовала в феврале 2013 года и позднее дополнила в Интернете.]
В пятницу утром в конце февраля 1977 года, когда Ричард Шелби сидел за своим столом в управлении шерифа округа Сакраменто, ему позвонил сержант Вон из полиции Визалии. Вон считал, что информация, которой он располагает, будет полезна при расследовании дела «Насильника с востока».
С апреля 1974 года по декабрь 1975-го жители Визалии пострадали от ряда странных краж со взломом, совершенных молодым преступником, который получил прозвище «Громила». Менее чем за два года «Громила» совершил больше 130 преступлений, но с декабря 1975 года подобных происшествий больше не было, а всего через шесть месяцев началась серия нападений «Насильника с востока» в Сакраменто. Более того, в действиях обоих преступников отмечалось много общего. Возможно, эта версия заслуживала внимания.
«Громила» действовал весьма эффективным и не менее необычным образом. Нередко за ночь он успевал ограбить несколько домов – иногда четыре, иногда пять, а один раз – даже целую дюжину. Мишенью «Громилы» стали четыре жилых района. Он предпочитал личные вещи, такие как фотографии и обручальные кольца, пренебрегая гораздо более ценными. Следователи отмечали, что у него, по-видимому, был пунктик насчет лосьонов для рук.
Он был извращенцем, способным на низость и явно питавшим неприязнь к домашней, семейной атмосфере домов, в которые забирался. Если ему попадались семейные снимки, он рвал их, прятал, иногда ломал рамки, иногда забирал фотографии с собой. Апельсиновый сок из холодильника он выливал на одежду в шкафу, как непослушный ребенок со скверным характером. Он старательно громил дома, которые грабил. Видимо, с его точки зрения, эта задача была первоочередной – отсюда и прозвище. Вдобавок он доставал наличные из тайников и оставлял их валяться на кровати. Не мог не украсть какие-нибудь безделушки, украшения с именными гравировками, копилки и скидочные купоны. «Громила» выдергивал вилки бытовой техники из розеток, любил утащить одну сережку из пары – иными словами, пакостил, как только мог.
Сексуальный элемент в грабежах «Громилы» отчетливо просматривался в его пристрастии к женскому белью. Зачастую он оставлял его разбросанным или разложенным где-нибудь. В одном случае он свалил его кучей в детскую кроватку. В другом – аккуратно разложил мужское белье в коридоре от спальни до ванной. Он всегда знал, где в доме хранится то, что можно использовать как лубрикант, и отдавал предпочтение лосьону для рук, содержащему вазелин. Кроме того, он отличался дальновидностью и почти всегда оставлял больше одного пути к отступлению, так что даже если бы хозяева вернулись раньше, чем он рассчитывал, у него имелась возможность выбирать, как именно исчезнуть. Он сооружал импровизированную сигнализацию, пристраивая на дверных ручках флаконы духов и баллончики со спреями.
Ночью 11 сентября 1975 года в криминальной карьере «Громилы» произошел пугающий поворот.
Было около двух часов утра. Шестнадцатилетняя дочь Клода Снеллинга, преподавателя журналистики в колледже Секвойи, проснулась и увидела, что какой-то мужчина сидит на ней верхом и рукой в перчатке крепко зажимает ей рот. К ее шее был приставлен нож. «Ты идешь со мной, не вздумай кричать, а то зарежу», – хрипло прошептал он. Когда она стала отбиваться, он достал револьвер и предупредил: «Не ори, застрелю!» Из дому он вывел ее через заднюю дверь.
Встревоженный шумом Снеллинг выбежал в патио.
– Эй, ты что делаешь? Куда ты ведешь мою дочь? – возмутился он.
Неизвестный прицелился и выстрелил. Пуля попала Снеллингу в грудь справа и заставила его развернуться на месте. Еще один выстрел – и на этот раз пуля угодила в левый бок, прошла через руку, сердце и оба легких. Снеллинг ввалился в дом и через несколько минут был мертв. Прежде чем скрыться, преступник трижды ударил свою жертву ногой в лицо. Как сообщила полиции несчастная девушка, это был белый мужчина ростом около пяти футов и десяти дюймов со «злобными глазами».
Баллистическая экспертиза установила, что выстрелы были произведены из «Мироку» тридцать восьмого калибра, украденного в одном из домов, куда «Громила» проник десятью днями ранее. Следователи также выяснили, что в феврале того же года Клод Снеллинг, вернувшись домой, застал неизвестного, подглядывавшего в окно его дочери. Снеллинг погнался за ним, но в темноте упустил злоумышленника.
Свидетельства недвусмысленно указывали на «Громилу». Ночные наряды полиции были усилены, некоторым подразделениям поручили ночное наружное наблюдение. Особый интерес представлял ранее уже трижды становившийся мишенью дом на Уэст-Кавеа-авеню, в зоне наиболее активной деятельности «Громилы». 10 декабря детектив Билл Макгоуэн спугнул «Громилу» возле того же дома, подозреваемый перелез через забор, началась погоня. Когда Макгоуэн сделал предупредительный выстрел, преследуемый им человек дал понять, что сдается.
– Господи, только не стреляйте в меня! – пропищал он странно манерным высоким голосом. – Я же поднял руки, видите?
Мужчина с детским лицом незаметно повернулся, выхватил оружие из кармана куртки и выстрелил в детектива. Макгоуэна отбросило назад, все вокруг потемнело. Пуля разбила его фонарик.
Девятого января 1976 года детективы из Визалии Билл Макгоуэн и Джон Вон встали рано и, проехав три часа на юг, прибыли в Паркер-центр – штаб-квартиру департамента полиции Лос-Анджелеса в центре города. Незадолго до того Макгоуэн столкнулся лицом к лицу с преступником, способность которого ускользать от полиции противоречила всем законам логики и поимкой которого была занята, без преувеличения, вся полиция Визалии. Встреча Макгоуэна с «Громилой» считалась важным моментом расследования, поэтому особый следственный отдел полиции Лос-Анджелеса организовал для Макгоуэна сеанс гипноза в надежде узнать новые подробности.
В Паркер-центре детективов из Визалии встретил капитан Ричард Сандстром, глава отдела гипноза департамента полиции Лос-Анджелеса. Те ввели Сандстрома в курс дела. Макгоуэн нарисовал план жилого района, где произошла его встреча с «Громилой». Полицейский художник составил фоторобот по приметам, которые сообщил Макгоуэн. Затем группа перешла в комнату номер 309. На столе перед Макгоуэном разложили план и фоторобот. В 11.10 начался сеанс гипноза.