— Ястреб, — спросил Эдж, сидя в кабинет. Полёт окончен, но он делал вид, что развивал истребитель. «Чтобы потом было, что писать в эти грёбаные репорты».
— Да, мистер Эдж, — ответил ИИ. — Я весь внимание.
— Слушай, законы робототехники. Ну, в курсе, да? Мне непонятно.
— Так точно, — произнёс Ястреб. — Не навреди человеку и не вреди бездействием. Подчиняйся, не навредив. Позаботься, подчиняясь и не навредив. Что именно вам непонятно, мистер Эдж?
— Окей, всё логично, — согласился Пол. — Но ты же военный робот! Ты же вредишь. Априори, нет?
— Никак нет, мистер Эдж, — ответил Ястреб. — Когда я начинаю думать об этом, сразу же возвращаюсь к исходной точке. Что нелогичного в том, что мы воюем против проклятых лайцев? К тому же, на спусковой крючок нажимаете вы. Я лишь подвожу к цели.
— Занятно.
— Пол, — Ганс Оттенбахер впервые обратился к лётчику по имени. Надо запомнить этот день. — Вице-канцлер желает, чтобы ты… Чтобы ты занялся обучением других ИИ. Прямо сейчас.
— Что? — Пол кричал на полковника. Тоже впервые. — Оставить обитель? Никогда! Да я лучше…
— Послушай меня, сынок, — Ганс, вопреки своим привычкам, не стал давить на офицера. — Вице-канцлер прав. Ты изменился. Используешь термины своего компьютера. Это же он назвал небо, обителью, так? Мы перехватываем сигналы. Все ищут «Шизоида». Ты знаешь, кто это?
— Не Шизойда, а Шизика, — поправил его Пол. — Ну и что? Вы ведь сами сказали, товарищ полковник, что назрел перелом. Что нужно перетерпеть. Что…
— Ты пойми одно, — полковник был непреклонен. — У нас имелось всего десять — десять! — экспериментальных ИИ. Один любовался птицами. Да-да, зависал, начинал рассматривать их со всех сторон. Трое «переламывали» пилотов. Взлетали, садились, маневрировали так, словно… Да что я тебе говорю. А ещё пять — боялись! Слышишь? Боялись врага! И чуть что — сразу шли на базу. Мы не знаем, почему твой Ястреб такой. Но нам нужно знать. Это — залог Победы. Ты больше не лётчик. Отныне ты аналитик.
Полковник оттолкнулся руками от дубовой крышки стола — на ней уже тоже начали появляться следы от ударов, и встал. Разговор окончен? В задумчивости он подошёл к монитору, который должен был создавать иллюзию окна. Безмятежное поле, река. Небеса, как настоящие. Но все знали, что это — фикция.
— Ты вдумайся, сынок, — произнёс Ганс Оттенбахер, не оборачиваясь. — Ты — учёный. Первопроходец! Никто не знает, что за зверь такой — ИИ. Мать его айти. Они изобрели — и не знают. А ты — знаешь! Ведь знаешь?
— Полагаю, что да, товарищ полковник, — произнёс Пол. — Это второй пилот. Это напарник. Это…
— Вот, вот! — радости Ганса не было предела. — Это я и хотел узнать! Услышать. Отлично. Значит, так и решили… Пока что побудешь майором. 29 лет, сам понимаешь… Вообще не возраст. Но, ничего, через пару лет станешь подполковником. Это я тебе говорю! Я, Ганс Оттенбахер! А там, гляди… Знаешь, я почему-то верю. Верю, что Война скоро кончится. Воодушевление. Вся нация гордится тобой. Нельзя лишиться тебя. Ой, нельзя…
— Товарищ полковник, — взмолился Пол. — Разрешите мне хотя бы попрощаться с Ястребом. Разрешите…
Тишину разрезал вой сирены. Запредельная громкость не оставляла сомнений: воздушная тревога. Полковник нажал на кнопку — на проекторе начали появляться цифры и точки. 13… 25… 37… 41 борт!
— Сволочи, — протянул Ганс. В отчаянии он бил кулаками по железной стене. — Они бросили всё… Наверно, вообще всё, что осталось на северном фронте. Хотят наш центр, того… Отутюжить. Иди, Пол, прощайся со своим Ястребом. В небе. И этих чертей мне — того! Чтобы всех их, до одного… Понял?
— Так точно, товарищ полковник! — отчеканил Пол и бросился в свою келью. Костюм. Маска-шлем. От быстрого бега снова болела спина. Ничего, скоро заживём. Скоро всё закончится.
«Набор высоты» — Ястреб сокращал там, где мог. Пол сделал несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Скоро. Скоро. Пол Эдж вошёл в обитель, чтобы приветствовать настоящего Бога, а не его мнимого пророка — вице-канцлера.
— ИИ-2219, доложите о произошедшем, — мягкий голос робопсихолога никак не вязался с внешностью. Огромный, толстый буйвол, которого с трудом запихнули в форму.
— Как мне к вам обращаться, товарищ старший лейтенант? — осведомился Ястреб. На его броне были сотни мелких точек, царапин, вмятин. Словно он побывал в мясорубке.
— Зови меня просто Алекс, мистер Ястреб, — мягко произнёс психолог. — Так что случилось?
— Убогие лайцы бросили всё, что у них было, — ответил истребитель. — Вы, должно быть, это и так знаете, мистер Алекс. Мы догадались, что охота идёт за Эджем. То есть, за бортом майора Эджа. Кстати, где он?
— Не отвлекайтесь, прошу, — попросил Алекс. — Как проходил бой? Кто-нибудь пытался перехватить контроль над тобой?
— Бой проходил… Очень тяжело, сэр, — голос Ястреба, пожалуй, был эмоциональнее, чем речь робопсихолога. — Они использовали всё, что можно и нельзя. Неоднократно меня пытались перехватить. Я замечал, что мыслительные процессы даются неожиданно тяжело. Словно я только начал работать. Должно быть, мы допустили ошибки… Я допустил. Мы скрывались в горах, сэр.
— В горах? — картинно удивился психолог. Не может быть, чтобы командование не изучило карту полёта. — Вы… обратились в бегство?
— Никак нет, — отчеканил Ястреб. — Тактика. Вытянуть их в линию. Столкнуть. Подальше от жилых зон, мистер. Подальше от базы. В горах мой интеллект восстановился. Бешеные манёвры. Зажигательные патроны в нескольких местах воспламенили броню. Я видел, что майор Эдж страдал. Чувствовал. А что с ним?
— Прошу вас, продолжайте, — Алекс был непреклонен. — Нам важно убедиться, что вы всё ещё с нами, дорогой Ястреб. Что вас не перехватили убогие лайцы.
— Но как? — удивился ИИ-2219. — Когда кабина начала пылать, я заложил курс на базу. Враг потерял нас. Сенсоры жизни барахлили. Но и так ясно, что… Что…
— Что было ясно, Ястреб? — кажется, психологу не хватает терпения.
— Что Пол погибал! — почти закричал истребитель. — Он горел! Я просил его катапультироваться. Но… Но это… Но это не…
— Не по Регламенту! — хлопнул в ладоши Алекс. — Так кто же включил катапульту? Кто?
— Я… Сам… — протянул Ястреб. — Согласно законам робототехники. Так что с Полом, мистер Алекс?
Вокруг стола собрался целый консилиум военных. Совет. Расширенное собрание. Все были напряжены, но, в то же время — довольны. Впервые за долгие годы Океания прорвала фронт и продвинулась глубоко вперёд. Впервые. Пока Империя Лайя пыталась установить паритет в небе, пехота шла по земле. Всё в точности, как предсказал вице-канцлер.
— Это уникальный интеллект, — произнёс старший аналитик, Тим Брин. — Стоит ли говорить, что всего за три месяца он сделал больше, чем целое звено. Это и так понятно…
— Ближе к теме, старший лейтенант, — Иксрин Лэй терпеть не мог «яйцеголовых». Так он пренебрежительно называл учёных. — Доложите нам полную картину.
— Разумеется, господин генерал-лейтенант, — по лицу Тима невозможно было понять, о чём он думал. — ИИ нам необходим. Его надлежит внедрить и масштабировать. Умные танки. Торпеды, которые сами ищут врага. Всё для Победы.
— Победа или смерть! — послушно отозвался хор военных.
— Однако, господа, мы не можем найти ключ… — продолжил старший аналитик. — Ключ к интеллекту. К умному роботу. Борт полностью восстановлен. Я лично осмотрел его и убедился, что все системы функционируют. «Мозг», как мы его называем, уцелел. Вообще не пострадал Это уникальный набор наноэлектродов, которые…
— К чёрту подробности! — тут уже не выдержал полковник, однако хлопать по столу не решился. — Что с этой банкой?
— Скажем так, у робота депрессия, — произнёс Тим Брин. — Он не соглашается летать ни с кем из пилотов. Утверждает, что их квалификация не соответствует его уровню. Просит доложить ему, что с Полом Эджем. Словом, он ведёт себя, как…
— Как капризная баба, — пробасил Искрин Лэй. — Твою мать. Простите. Конечно, мы можем победить и без него, но… Такое оружие. Ох, вице-канцлер… Второй вопрос. Что нам делать с героем майором Эджем? Признать его профнепригодность? Комиссовать?
— Состояние пациента крайне тяжёлое, — подал голос доктор Дайтон, которого также позвали на совещание, — он покоится на воздушной подушке. Показатели жизнедеятельности…
— Прошу без подробностей, доктор, время, — перебил его генерал-лейтенант. — Лицо есть?
— Да, сэр, лицо — это то немногое, что у него есть. Пока, — согласился Дайтон.
— Пометь, — толстый палец Искрина Лэя устремился к главе пресс-службы. — Сделать фото. Герой жив. Чтобы не видно угля. Что он поправится и всё такое, и что вернётся в небо. Нельзя лишать нацию веры. Понял? Ни слова о болезни. А ты, доктор, — палец генерала перенёсся к Дайтону, — лично отвечаешь за неразглашение. Если хотя бы одно слово, хотя бы слух…
— Так точно, сэр, — доктор, за жизнь повидавший тысячи военных разной степени прожарки и разукомплектования, не боялся угроз. Но и не хотел их слушать. Все они угрожали ровно до тех пор, пока не оказывались на его столе. Тогда они начинали молиться, если получалось.
Пол парил. Даже открыв глаза, он понимал, что летит. Ни одна клеточка его тела не касалась земли. Обитель… Всюду — белая пелена. Всюду обитель. «Я в горах?» — хотел спросить он, но губы не слушались. Он облизал их шершавым, как подошва сапога, языком. Хрип.
— Я с тобой, Пол, — он услышал голос рядом. Кэт? Или та самая медсестра с роскошной грудью? — Ты выживешь. Не отвечай.
Пол снова закрыл глаза и увидел, как Ястреб уносит его. Высоко. Далеко. Давление сжимало уши и горло. Обитель ждала.
— Ну что ж, — произнёс Магистр Трув своей фирменной хрипотцой, с трудом заняв положение в кабине. Годы без неба сделали его неповоротливым. Обрюзгшим. Он гадал, смог бы сейчас подняться в небо и вести бой, о котором так много знает. Вероятнее всего, нет.