Я принялась за свою винтовку. Зарядила ее патронами, самым первым поставив разрывной для храма, проверила прицел. Затем пополнила запас патронов на поясе и приладила к нему рогатку. Мои рабочие штаны и ветровка были аккуратно сложены на стуле, рабочие кроссовки стояли внизу, в прихожей. Отлично. Если я вернусь и придет сигнал, я успею собраться.
На самом деле, я перестраховывалась. Потому что в День Перемен участки защитников забирают защитники из Чрезвычайного отдела. Они точно по графику прибывают на отведенные участки и настраивают браслеты на радар. Коды подключения к радару того или иного участка есть в Чрезвычайном отделе, так что нам даже не приходится встречаться с ними на нашем берегу.
– Рик, где твой пояс? – спросил Оливер, когда мы сгрудились в прихожей.
– На кухне он, а что такое? – лениво спросил Рик, прислонив винтовку к стене. – Не думаю, что наги припрутся прямо вот сразу, как мы зайдем за порог.
– Нужно быть готовым ко всему. Лиз, не вижу твоей винтовки.
– Она в гостиной на столе. Лучше пусть там, чем здесь. – Отозвалась Лиза. На ней в честь праздника было надето черное платье с пышной юбкой. Поверх красовалась зеленая куртка с номером «12» на спине. На ногах – туфли на невысоком каблуке.
Лиза обожает женственные вещи и при любом подходящем случае наряжается. Выглядит она всегда стильно – даже в этой дурацкой куртке для официальных выходов.
– Хорошо. – Оливер проверил свой браслет. – Вижу, наша замена на подъезде. Давайте выходить.
Все свое оружие – винтовки, пояса, ветровки – мы оставили в прихожей, возле стенок. Парадную дверь мы заперли, и, пока парни выкатывали мотоциклы, мы с Лизой закрыли черный вход.
Я уселась за Оливером, застегнула куртку до горла и надела шлем. Рик завел мотоцикл и крикнул:
– Эй, Оливер! Кто последний, тот проиграл! – и с громким гиканьем Рик сорвался с места (Лиза едва не свалилась), прочертил на асфальте полосу и оставил нас в дыму.
Оливер нахлобучил шлем и тоже завел мотоцикл. Я схватилась за его куртку и сцепила зубы: когда эти двое начинают играть в крутых гонщиков, лучше держаться крепче.
Мы рванули с места, с визгом повернули и помчались вдоль моря. Навстречу попалось три черных мотоцикла – видимо, заменяющие нас защитники из Чрезвычайного отдела. Мы с ревом промчались по участку Генри, Ласа и свернули направо – теперь мы ехали вглубь острова. Лента дороги постепенно поднималась вверх, в ушах свистел ветер, а я подумала, что зря наверное так тщательно причесывалась перед зеркалом – после ветра и шлема от моей укладки не останется и следа. Еще я подумала о Ласе. Он сказал, что не пойдет на День Перемен. Вся команда не пойдет. Потому что, можно сказать, они уже не защитники.
Оливер поддал газу, и мы догнали Рика и Лизу. Рик повернул голову к нам, поднес пальцы к шлему и сделал вид, что отдает честь. И снова умчался вперед. Оливер пригнулся к рулю сильнее обычного и помчался за ним. Справа и слева замелькали янтарные стволы сосен, запахло хвоей и бензином от мотоцикла Рика.
Какое-то время мы ехали друг за другом. Я прижалась к спине Оливера, капюшон от его куртки бил меня по лицу.
Через полчаса по обе стороны от нас замелькали дома – начинался город. Нам повезло жить рядом – с противоположного конца острова до города добираться было часа три или четыре, и защитники выезжали в несусветную рань, чтобы успеть на День Перемен. Хотя, думаю, защитникам было в радость провести полдня в дороге, а не как обычно – сидя дома и наблюдая за своим берегом.
В рабочий день транспорта на улицах почти не было. На светофоре Оливер поравнялся с Риком, и тот, дразнясь, газанул. Зажегся зеленый, и оба рванули, как черти из табакерки. Лиза взвизгнула, я плотнее прижалась к Оливеру. На крутом повороте мы снова их обошли и теперь ехали первые. Еще минут десять мы петляли по городку, поднимаясь все выше и выше над уровнем моря, а я молилась, чтобы мы никуда не врезались. Когда мы свернули в узкий проулок и от нашего левого бока опасно промелькнула стена, я ткнулась шлемом в спину Оливера и зажмурилась.
Оливер заглушил мотор и остановился. Я открыла глаза и разжала руки. Стащив шлем, я увидела, что мы подъехали к Главному Дворцу. Позади раздался визг шин, и рядом припарковался красный мотоцикл Рика.
– Уф! – сказал он, сняв шлем. – Срезать нечестно, Оливер!
Оливер улыбнулся и заметил:
– Я снова победил.
– Подумаешь, – буркнул Рик. – Когда-нибудь я сделаю тебя, Оливер.
Я слезла с мотоцикла и осторожно расправила мышцы. Огляделась. Почти вся парковка перед Дворцом была заполнена мотоциклами всех марок, цветов и размеров. Они блестели в лучах солнца – да так, что резало глаза. Похоже, мы прибыли чуть ли не самые последние.
Главный Дворец возвышался над нами громадной горой из нежно-красного камня. Здание было строгим, прямоугольным и достаточно скупым на всяческие узоры и украшения, но все безмерно уважали власть – и потому это был именно Дворец. Ярко-красная крыша копировала крыши остальных городских домов. Отличалась она лишь своим масштабом и знаменитым шпилем – каменным мечом, словно кто-то вонзил его в черепицу. Вокруг Дворца щедро росли сосны, и воздух переливался от птичьих трелей.
Мгновение мы стояли и смотрели, а потом Оливер поправил куртку и скомандовал:
– Вперед.
Зал, в котором принимали защитников, заставил бы любого стоять несколько минут с открытым ртом. Он был таким громадным, что мог уместить в себе школьный спортзал десять раз. Тут и там стояли аккуратные колонны, поддерживающие потолок. И всюду мелькали разноцветные куртки защитников, которые, впрочем, поглощала белизна внутреннего убранства.
– Веселитесь, – разрешил Оливер и напоследок дал указание. – Встречаемся здесь через пару часов.
Все кивнули и разбрелись в разные стороны, чтобы поболтать со знакомыми. Лиза заметила своих бывших одноклассниц у стола с бильярдом; Рик направился к парням, азартно играющим в настольные игры; а Оливер уже разговаривал с двумя солидного вида мужчинами у дальней колонны. Я же решила присоединиться к кружку защитников, которые рассказывали друг другу разные истории и делились опытом.
Около часа я слушала истории, принесенные с разных концов острова, а потом пошла смотреть на защитников-новичков. Они по очереди стреляли по мишеням в специальной зоне, и их поддерживала целая толпа зрителей. У каждого выходящего к черте на спине виднелся регистрационный номер, по которому защитника можно было найти и взять на работу.
Стать защитником можно разными способами: как эти новички на Дне Перемен, как я (показать свое мастерство и получить приглашение) или как Оливер (выиграть школьные соревнования). Впрочем, конкуренция в среде защитников была не очень большой – многие родители предпочитали, чтобы их дети становились врачами, инженерами и учителями, а уж никак не охотниками на монстров.
Я отошла к колонне и задумчиво к ней прислонилась. Огромный потолок и множество людей давили на меня, заставляли чувствовать себя жалкой и никчемной, и я пожалела, что не осталась дома, со своим недочитанным приключенческим романом. Вдобавок ко всему разболелась голова. Поскорее бы смотать отсюда на наш уединенный берег!
– Привет, Элира. Выглядишь уставшей.
Я подняла взгляд и увидела Ласа. Я даже подпрыгнула – вот уж кого не ожидала сегодня здесь увидеть. На его плечах была небрежно накинута бирюзовая куртка с номером «14».
– Лас, ты… ты все-таки пришел, – обрадовалась я.
– Да, – он улыбнулся в ответ. – Был сегодня в городе, навещал Лию. Решил заглянуть.
– Как она? – спросила я.
– Никак не придет в себя. Но врачи говорят, что все будет хорошо и нет никаких причин для беспокойства. – Лас улыбнулся, его карие глаза словно засветились изнутри. – Как же я рад, Элира! Еще вчера все было неизвестно, а сегодня врачи уже настроены на положительный лад.
Я поддержала его улыбкой. Конечно, Лия выкарабкается. Обязательно! А мы поможем со странным храмом и…
Я осознала, что думаю о Фенхеле. ЯТН. Как бы я не старалась позабыть о нем, безуспешно. Если Оливер не явится к нему до конца недели, пираты примутся за его друзей… За нас. Что значит «примутся»? Что нужно Фенхелю? Что будет, когда Оливер придет к нему? Слишком много вопросов…
– У тебя все в порядке, Элира? – Лас помахал ладонью перед моим лицом.
– Все отлично, – солгала я. Теперь мои мысли переключились на Генри. Вообще-то я много думала о нем в последнее время, учитывая, что и Оливер, и Лас обвиняли его в разных грехах: в появлении храма и нападении на Лию.
Генри. В самом деле, почему он вызвал полицию, а не переговорил с глазу на глаз с Ласом? Почему он последний заметил, что на его берегу скорчилось тело раненой девушки?
И тут, как материализация моих мыслей, рядом возник Генри собственной персоной в ярко-красной куртке с номером «13». Посмотрел сначала на Ласа, потом на меня и спросил:
– Что вы тут так оживленно обсуждаете?
Обычно на Дне Перемен Генри старается держаться рядом со своей командой: они ходят из зоны в зону и хохочут, как придурки. Я быстро оглядела зал, но больше нигде красных курток не обнаружила. Вон там розовые у команды №35, а там – темно-бордовые у ребят из команды №2. А красных не видно.
Я увидела, как Лас сжимает кулаки, глядя на Генри, и поспешила вмешаться:
– Генри, мы не хотим с тобой разговаривать. Уйди, пожалуйста.
Генри моргнул. Перевел взгляд на Ласа и спросил:
– Почему, кстати, ты здесь? Разве тебе не пора паковать вещички?
Лас проигнорировал вопрос и напал в ответ:
– А ты что задумал, Генри? Почему твоей команды нет на Дне Перемен?
– Не захотели, – пожал широкими плечами Генри. – Не могу же я их заставить, верно? – Он вновь перевел взгляд на меня. – А ты, Элира. Чего ходишь за ним? Хочешь уйти от Оливера в его команду?
Я молча смотрела на него. Совсем не понимаю этого Генри! То он чуть ли не самый деликатный парень на свете, то вдруг – грубый и заносчивый.