– Ну конечно, Оливер… он мой брат, моя семья…
Генри не ожидал такого ответа. Видимо, думал, Селеста выберет его. Оливер преисполнился неожиданной нежностью к сестре. А потом Генри словно прорвало:
– Ах, вот как? Вот и катись отсюда, коза чертова! Лицо у тебя уродливое, а одеваться ты вообще не умеешь! Ты мне нисколько не нравишься, чтоб ты знала! Вообще не понимаю, как такая курица может кому-то понравится?! – Он шагнул к Селесте, но Оливер прикрыл ее собой. Оттолкнул Генри:
– Ты чего это собрался? Ударить девчонку?
Селеста разрыдалась и бросилась вниз по тропинке. Оливер хотел было погнаться за ней, но Генри ударил его по уху. Мир завертелся, а рот наполнился железным вкусом крови. Оливер выругался и ударил Генри в ответ… Они вцепились друг в друга и принялись наносить удары, еще больше раззадоривая друг друга.
До тех пор, пока не услышали внизу крик Селесты.
…– Она подвернула ногу на камнях и упала в овраг, – закончил Оливер тяжелым, каменным голосом. – Там, на дне, она ударилась головой о кирпич и почти сразу умерла. Когда мы с Генри спустились вниз, она уже не дышала.
Глаза Оливера подернулись пеленой, по щеке скатилась одинокая слезинка. Рик глухо выругался себе под нос, а я поймала взгляд Лизы. По ее щекам, как и по моим, бежали слезы.
– Долгое время я винил Генри в ее смерти, – сказал Оливер. – Но это не его вина. Точнее, не только его. Мы оба виноваты. – Он отставил чашку в сторону и поднялся. Впервые за весь рассказ посмотрел каждому из нас в глаза, печально улыбнулся. – Я рад, что сумел поделиться с вами. А теперь мне нужно побыть одному.
Он удалился, негромко прикрыв за собой дверь кухни. Мы остались сидеть в печальном и вязком молчании по погибшей сестре Оливера.
Глава 38. Предложение доктора Сина
И все-таки в смерти сестры Оливер не виноват. Виноват Генри. Это он позвал Селесту на стройку в темноте. Это он обидел ее, из-за чего она побежала прочь, не разбирая дороги. Это он задержал Оливера, дав ему кулаком по лицу. Это все Генри.
Так я думала, но не могла злиться. С чего бы? Селесту я не знала, да и Оливер был прав по-своему – что они оба виноваты. Скорее, мне было жаль. В первую очередь, Оливера, который считал себя виноватым в смерти сестры, во вторую – Селесту, которая погибла в столь юном возрасте, в-третьих – печальной была вся эта ситуация.
Я прервала мысленный поток и вошла в кафе. Доктор Син встал, когда я приблизилась к его столику. Он улыбнулся мне своей идеальной улыбкой, поправил серый пиджак и спросил, как я себя чувствую. Я лишь кивнула и уселась напротив.
– У тебя были нелегкие дни, – заметил доктор Син, усаживаясь. – Слышал, ты была в самом эпицентре нападения нагов. И даже видела храм.
Я взглянула на него из-под челки. Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, доктор Син – давний друг моих родителей, которые улыбались рядом с ним на фотографии. С другой стороны, он возможно замешан в этой истории с нагами и храмом в доме Генри. Да и Лия была не слишком благосклонна настроена к его Обществу…
– Если не хочешь об этом говорить, то я все понимаю, – сказал доктор Син. – Но мне очень любопытно. Я не ожидал, что Генри занимается такими вещами… По правде говоря, я с ним неплохо общался, но мне он всегда казался рассудительным парнем.
Может, все-таки доктор Син не причастен к храму? Выглядит искренним. Но как я могу доверится ему? Не знаю… ничего не знаю…
– А почему вы общались с Генри? – спросила я.
– Он был одним из моих исследователей, – поведал доктор Син. – Как ты знаешь, участок тринадцать – самый любопытный и опасный на всем острове. Почему-то наги пытаются зайти на остров именно с него. И это не только на Дагазе. На остальных островах то же самое: всегда есть наиболее привлекательный для нагов участок.
Я кивнула. Я, конечно, это знала, может, просто подзабыла или не придавала особого значения. Но говорил ли доктор Син правду? Генри был исследователем? Значит ли это, что он тоже нагоподобный? Да нет, не сходится!
Могу ли я верить доктору Сину? Он настучал на Оливера ни с того ни с сего… он приезжал к Генри… он ни разу не упомянул о нагоподобных и образцах, а о своей работе рассказал лишь вскользь. А Лия и вовсе посоветовала мне держаться от Общества Изучения Нагов подальше.
Тогда почему мои родители на той фотографии сидят так близко к нему, и все они беззаботно улыбаются?
– Мне жаль, что Генри принял сторону нагов, – заметил доктор Син. – На самом деле, это даже любопытно… что может побудить человека присоединиться к ним? И как он сумел выйти на диалог с ними? – Он осекся и поторопился сказать. – Извини меня, Элира. Возможно, Генри был твоим другом, а я бестактен…
– Все в порядке, – отозвалась я. Похоже, доктор Син и впрямь не был тем, кто заставил Генри построить храм в доме. Он был лишь исследователем – любопытным, может быть, чуточку бесцеремонным и уж точно готовым поставить исследование выше любого человека. Возможно, именно это не понравилось Лие.
Немного подумав, я рассказала доктору Сину о том, что я видела: об огромном храме в подвале дома, о странном поведении Генри и о людях-нагах. Последние жутко увлекли его, в глазах доктора заискрился интерес:
– У них были ноги? Они испугались огня? Хм… мне нужно будет об этом серьезно подумать. – Он наморщил лоб.
Да, Генри сказал: «Наги – это почти люди». Тут есть над чем подумать.
Я не рассказала лишь о том, что над Генри кто-то стоит – сама не знаю, почему решила умолчать. До сих пор думала на доктора Сина? А раз так, то почему рассказала все остальное? Сама не знала…
– Что ж, Элира, твои наблюдения – это огромный прорыв в исследованиях ОИН, – подытожил доктор Син. – Спасибо, это очень ценная информация. А за любую ценность я привык платить.
– Ну что вы, – я смутилась. Мне в самом деле не нужны были деньги за все это.
– Нет-нет, я настаиваю! Выпишу тебе чек и передам через куратора Миранда.
– Доктор Син, вам не нужно…
Доктор Син поднял вверх ладонь, и я замолчала. Он удовлетворенно кивнул и сказал:
– Просто прими их.
Я лишь кивнула – спорить дальше было бы бесполезно.
– Значит, говоришь, Генри что-то проверял с помощью нападения нагов… – пробормотал доктор Син. – Это нужно серьезно исследовать. Может быть, есть разумные наги? И они связались с Генри, так как он лидер самого опасного участка на острове? А раз наги ползли к городу, значит, их привлекло что-то… что-то, что было ближе всего достать именно с тринадцатого участка?
Мои мысли едва поспевали за бормотанием доктора Сина. Я взглянула на него, его нахмуренный лоб и сверкающую серебряную серьгу в ухе. Он был сосредоточен на своих думах, вперив взгляд в блестящую столешницу и комкая в руках яркую салфетку.
Да, верно. Тогда, в подвале, Генри сказал: «Поверь, наги не дойдут до города. Им нужно кое-что другое». Что – другое? Я много раз думала о его словах, обсуждала их с ребятами, но ничего путного мы не надумали. В СМИ так и вовсе шло глобальное обсуждение феномена, который назвали «хороводом нагов» – когда они не дошли до города и стали кружиться на определенном месте…
Что-то толкнуло меня изнутри, и я осознала: мне тоже интересно. Я тоже хочу знать, почему Генри так поступил! Почему он построил храм и натравил нагов на остров! Каким образом он пытался вернуть мертвую Алиру?! И что за, черт возьми, зеленый взгляд?!
Я решилась:
– Доктор Син.
Тот поднял на меня затуманенный взгляд, а потом на его лице вспыхнула улыбка. Он виновато произнес:
– Прости, Элира… сам не заметил, как уплыл в царство мыслей… Давай продолжим беседовать и…
– Я хочу быть вашим исследователем, – перебила я. – Я хочу вступить в Общество Изучения Нагов.
Глава 39. Записка в бутылке
Генри исчез с концами. Как это у него получилось, никто не знал. Рик предположил, что он обернулся нагом и скрылся в морских глубинах. «Залег на дно», – хмыкнул он. Лиза с ним, как всегда, не согласилась и заявила, что Генри просто удачно убрался с острова под всеобщую шумиху и что у него был план Б на случай провала.
У меня было ощущение, что мы еще встретимся с Генри – и возможно, не раз. Это навевало тревогу: Генри был связан с нагами и пытался вернуть мертвую подругу. На что он будет способен после своего поражения?
Я сидела на берегу и смотрела на море. Оно спокойными волнами накатывало на песчаный берег и с рокотом отходило назад. Солнце клонилось к закату и слепило глаза. Я ловила лицом свежий ветерок, вдыхала аромат сосен и думала.
О многом. О докторе Сине, о зеленом взгляде Генри, о большом храме и массовом нападении нагов. Об Алире и своих родителях… О сестре Оливера. О словах Фенхеля. Много о чем. Мысли, поначалу такие спутанные и пугающие, потихоньку укладывались на места, словно кирпичики. Многое по-прежнему оставалось неясным, но, по крайней мере, я уже смирилась с такой непонятной и запутанной реальностью. Например, я уже не думала о двуногих нагах как о чем-то невозможном. Я предполагала, что они, скорее всего, были когда-то людьми, а потом стали такими, а следующим этапом у них вместо ног отрастет змеиный хвост и они перестанут бояться огня… От этой мысли становилось тошно, но больше она меня не пугала. Я с ней свыклась и старалась уделять меньше внимания.
– Не стоит сидеть так близко к воде, – вдруг услышала я голос. – А то появятся плевальщики, накинут на тебя сети и утащат на дно.
Я обернулась. Ко мне с улыбкой подошел Оливер. Волосы, которые он старался причесать с утра, уже снова торчали как попало, ветровка была расстегнута, и ее полы тихонько колыхались от ветерка.
– А ты наверное бунтарь, раз гуляешь возле самой воды, несмотря на запрет, – сказала я. Все как тогда, в нашу первую встречу. Почему, интересно, порой так сложно забыть первые слова, сказанные друг другу?
Оливер присел рядом и устремил взгляд на море. Какое-то время мы сидели молча и смотрели на волны. Потом я сказала: