– Прошел год, как ты нашел меня здесь после кораблекрушения. А у меня одни и те же мысли. – Я горько усмехнулась. – Я по-прежнему надеюсь, что мои родители выжили.
Через минуту молчания Оливер прохрипел:
– Это нормально, Элира.
Снова пауза. Потом Оливер сказал:
– В тот день, когда я тебя встретил… ты напомнила мне одну девочку.
– Знаю, – вздохнула я. – Алиру.
– Нет.
Я в удивлении повернула к нему лицо. Оливер смотрел на меня, и в его темных глазах отражалось тепло:
– Я увидел в тебе свою сестру. Селесту. Ее глаза, взгляд… все это было так похоже. На какой-то миг я поверил в переселение душ, – он усмехнулся. – Но это, конечно, неправда. Ты не Селеста и не Алира. Ты – другая.
Я не знала, как воспринимать эту информацию, поэтому промолчала. Мне хотелось коснуться его плеча, но я не стала. Я не Лиза, я не умею так открыто выражать свои чувства.
– Мне жаль, что с твоей сестрой произошло такое… – вымолвила я.
– Да, – Оливер дернул головой. – Но мне стало легче, когда я поделился с вами.
Молчание, шум волн.
– Оливер… могу я спросить? – я замялась. – Скажи, ты взял меня в команду, потому что не хотел, чтобы я попала в команду Генри?
Оливер в удивлении уставился на меня. Я взглянула в ответ – мне хотелось знать.
– Разумеется, нет. Я взял тебя, потому что мне был нужен хороший защитник.
– Но ты не пожалел меня? Не чувствовал себя обязанным и дальше опекать меня? – не сдавалась я. – Ну, понимаешь, когда нашел меня на своем берегу и все такое…
– Нет, Элира, – твердо отозвался Оливер. – Может быть, на меня и влияли какие-то личные мотивы, но совсем незначительно. Я взял тебя в первую очередь потому, что ты потрясающая защитница.
Я кивнула. Мне полегчало. Немного. Но все-таки казалось, что Оливер чего-то недоговаривает.
– Ты еще что-то хочешь спросить? – мягко обратился ко мне Оливер. – Спрашивай, не стесняйся. Я не хочу, чтобы остались какие-то недомолвки.
Я спросила:
– Оливер, скажи… в детстве ты правда угрожал Генри выстрелить в него из винтовки?
Оливер нахмурился, затем улыбнулся:
– А обо мне, оказывается, ходят слухи. – Он мотнул головой, и улыбка исчезла. – Да, Элира, я угрожал Генри. Я хотел выстрелить в него… считая виновным в смерти сестры. Я был ослеплен яростью. Несколько дней назад мне представился удобный случай возле того огромного храма… но я не смог. А Генри выстрелил. – И Оливер коснулся перебинтованного под ветровкой плеча, глядя на горизонт, но не видя его.
Он так глубоко ушел в себя, что я не выдержала и тихонько коснулась его локтя – то ли в поддержку, то ли для того, чтобы напомнить: все закончилось. Оливер машинально улыбнулся на мое прикосновение и сказал:
– Я не понимаю его, Эл. Он пытается вернуть Алиру. Но как? Она была нагоподобной… может, ключ зарыт здесь? Может быть, нагоподобных можно воскресить? Те наги…
– Да, – отозвалась я. – Я тоже об этом думала.
– Скорее всего, мы еще о нем услышим.
Мы помолчали. Затем Оливер спросил:
– Что-то еще, Элира?
– Да… Оливер, помнишь, ты читал в больнице книжку по истории? И сказал, что нагами управляет тот, кто хочет захватить власть… Ты думаешь, есть люди, которые управляют нагами?
Оливер подумал немного и ответил:
– Я не могу этого знать, Эл. Я могу лишь предполагать. Как ты знаешь, есть ученые, которые говорят в пользу этой версии. И есть те, которые им возражают. Так вот: я больше склоняюсь к первым. События на нашем острове подтвердили то, что нагами управляют.
– Да, но ими могут управлять наги, а не люди, – возразила я. – Например, более разумные…
Подумала про кораблекрушение. Тогда в окне каюты мелькнуло лицо нага. Возможно, мне показалось из-за страха, но тот наг выглядел иначе, чем другие.
– Возможно, – не стал спорить Оливер. – Так или иначе, Эл, я думаю, мы об этом узнаем.
– Почему? – всполошилась я.
– Что-то происходит. У меня такое ощущение, будто что-то пришло в движение… и совсем скоро мы будем знать о нагах больше, чем раньше.
Да, наверное, он прав. Я кивнула и вдруг заметила, как у самой воды что-то блеснуло в закатных лучах. Я прищурилась и прошептала:
– А там что такое?
– Где? – Оливер встал, и я тоже поднялась на ноги.
Мы пошли в указанном мной направлении. Как оказалось, блестела бутылка, которую волны то прибивали к берегу, то вновь относили назад.
– А мы недавно прибирались, – посетовала я.
Оливер нагнулся и взял бутылку в руки. Она была сделана из темно-зеленого стекла и, вроде бы, была из-под вина. Оливер рассмотрел ее на солнце и взволнованно сказал:
– Там что-то есть.
Он положил бутылку на песок и, подняв ногу, опустил на нее подошву кроссовка. Бутылка разбилась, и среди сверкающих зеленых осколков я заметила свернутую трубочкой бумагу. Оливер поднял ее и, когда я встала рядом, развернул бумажку. И почему мне в голову пришла мысль о ЯТН?
Но на бумажке был вовсе не ЯТН. Там было написано:
«Как жаль, что ты выбрала сторону, Элира. А ведь я мог рассказать тебе, кто потопил корабль и убил твоих родителей. Что ж, видимо, не судьба».
А чуть ниже вместо подписи стояла большая буква «Г».
Конец первой книги