«Восточное министерство» в лице начальника отдела колонизации доктора Ветцеля, подсчитав и пересчитав поляков, украинцев, население Прибалтийских советских республик и указав территории, подлежащие немедленной колонизации, даёт «встречную цифру».
Аппетит каннибалов растет – 31 миллион уже мало.
«Таким образом, общая численность населения рассматриваемых областей (подлежащих немедленному заселению немецкими колонистами. – Авторы.) составляет 51 млн. Число людей, подлежащих, согласно плану, выселению, должно быть в действительности гораздо выше, чем предусмотрено. Только если учесть, что примерно 5–6 млн евреев, проживающих на этой территории, будут ликвидированы ещё до проведения выселения, можно согласиться с названной в плане цифрой в 45 млн местных жителей ненемецкого происхождения. Однако из плана видно, что в упомянутые 45 млн человек включены и евреи. Из этого, следовательно, вытекает, что план исходит из явно неверного подсчёта численности населения.
…Если учитывать, что на рассматриваемых территориях остаётся 14 млн местных жителей, как предусматривал план, то нужно выселить 46–51 млн человек»[89].
В эту цифру не входят русские и белорусы, а с ними – можно вообразить, какие Освенцимы и Хатыни имелись в виду!..
В приведённом документе есть ссылка на мнение одного из сотрудников ведомства Розенберга, профессора доктора Абеля.
«Абель видел только следующие возможности решения проблемы: или полное уничтожение русского народа, или онемечивание той его части, которая имеет явные признаки нордической расы. Эти очень серьёзные положения Абеля заслуживают большого внимания. Речь идёт не только о разгроме государства с центром в Москве. Достижение этой исторической цели никогда не означало бы полного решения проблемы. Дело заключается скорее в том, чтобы разгромить русских как народ»[90].
Есть в этом же документе и раздел «К вопросу о белорусах»:
«Согласно плану предусматривается выселение 75 процентов белорусского населения с занимаемой территории. Значит, 25 процентов белорусов, по плану Главного управления имперской безопасности, подлежат онемечиванию»[91].
Что означает такое «выселение» – Белоруссия узнала на опыте сотен своих Хатыней. Это же уготовано было и тем 31 или 51 миллиону человек, а затем и новым сотням миллионов людей, которых подсчитывали и пересчитывали аккуратные чиновники кровожадного германского империализма.
По Генеральному плану «Ост», по гитлеровским планам «окончательного урегулирования в Европе», согласно фашистской доктрине борьбы за «жизненное пространство на Востоке» – да и мало ли вариантов было того стратегического, империалистического, людоедского «плана». Из него же исходили, к нему примыкали и разные конкретные, «тактические» планы борьбы с «активными элементами», с неизбежным сопротивлением советских людей оккупации, рабству, уничтожению. Эти конкретные планы должны были служить и служили всё тому же главному плану: под видом борьбы с партизанами – уничтожать, уничтожать, уничтожать население. Чтобы на потом меньше работы осталось…
В деревне Баканиха на Витебщине, когда жителей согнали в помещение, к ним зашёл офицер. Немного помародёрствовал: забрал у кого что лучшее из одежды, выбросил за дверь. А после и ещё о чём-то вспомнил. Старик Архип Жигачёв так рассказывает:
«Тогда офицер этот взял и попрощался с нами. Говорит:
– До свидания. Давайте спасибо своим этим партизанам!»
Должно быть, с обидой сказал, с уверенностью, что это перед ним, эсэсовцем, виноват кто-то – те дети, женщины! У них, может, братья, отцы, мужья – партизаны. А как же: ехал через тёмный, густой лес, через болото пробивался, надрожался под своим мундиром с грозными эмблемами смерти, всё время оглядываясь, ожидая партизанской засады. И для него тот общий «план», что ещё сверху: делать так, чтоб на восточных землях детей, женщин, мужчин стало меньше на столько или столько-то процентов, тот расистский план в мозгах и под мундиром такого вот карателя обретал окраску даже уже самозащиты. Он от партизан спасается!..
И командование, издавая свои чудовищные приказы, и оно, видите, спасает своих солдат, свои коммуникации… В конце концов и высшие «фюреры», те так же начинали обижаться на население Белоруссии и других оккупированных территорий. Как же, сам Бог, сам Творец направляет волю, интуицию, руку фюрера, это он указывает ему, что и как делать:
«Само провидение как бы хотело указать нам туда дорогу… Огромная империя на востоке созрела уже для распада»[92].
«Творец возложил на нас обязанность исторической ревизии ещё невиданных масштабов…»[93]
А тут какие-то партизаны, какие-то там «неарийцы» мешают, сопротивляются и на фронте и в тылу, не хотят, чтоб стёрли с карты их Родину, чтоб «выселяли» на тот свет их семьи, их детей. Сколько не только гнева, жестокости, но уже и обиды на «этих» русских, «этих» белорусов, украинцев, поляков, на всех, кто не захотел послушно покориться судьбе, которую им определил «избранник провидения». Новые и новые приказы, направленные на уничтожение целых народов, теперь приобретают всё больше характер антипартизанский. Фашисты всё настойчивей, но напрасно, старались вину за свои планы и за свои дела переложить на тех, кто мешал им эти планы реализовать. На партизан.
И те, прежние их наглые, идиотские жалобы – жалобы палачей на свои жертвы, продолжаются, кстати, и сегодня. В мемуарах, исследованиях многих западных генералов (бывших и новых), историков, политиков, литераторов, что снова и снова пишут о «незаконности действий партизан», жалуются на детей, женщин и их мужей, братьев – на партизан, защищавших Родину, свой строй, жизнь и будущее своих детей. А западногерманский профессор К.Г. Пфеффер, тот даже заявляет, что гитлеровцы оставили «неплохую память о себе у советского народа». Видите, даже так! Правда, жалуется Пфеффер, последние годы войны «были почти всюду омрачены беззаконными действиями партизан»[94].
Вон сколько обиды и сожаления! Не меньше, чем у того бандита в офицерском мундире, что уничтожил жителей Баканихи. Не забыл, забрал, что лучшего было на людях (чтоб не пропадало «имперское» добро), и прежде чем поджечь хату с людьми, совсем по-пфефферовски упрекнул: «Это вам за ваших партизан».
А уж как обижаются на свои жертвы беглые предатели, «бобики»-старосты, полицаи, власовцы, бандеровцы, руководители «белорусской рады»! У них (как обнаружилось теперь) были тоже «планы», тоже расчёты, когда они помогали гитлеровцам уничтожать своих земляков, советских людей. Они хотели с помощью немцев «только» выбить большевистский дух из народа. И не их, мол, вина, что слишком «тело» и «дух» держались одно другого. «Ну, и гибни, если ты такой!» – гневались они на народ.
Их руками немецкие фашисты тоже немало народной крови пролили. Где только было возможно, они прятались за этих предателей. По случаю создания так называемой «белорусской рады доверия» оккупантами высказывались, например, такие суждения, такие расчёты: «…русские будут смотреть на этот факт, как на фиктивный шаг, но зато это даст нам возможность все мероприятия… проводить их руками и возложить на них всю ответственность…»[95]
Но временами случалось, что та машина уничтожения, которую они обслуживали со всей старательностью предателей, садистов, отщепенцев, хватала, затягивала в свои зубья и их самих. Как в тех же Борках, где сожгли и полицаев.
Об этом рассказывала Ганна Микитовна Синица с презрением к подлой тупости фашистских подручных.
«…Вопрос: – А что там было, когда полицейских собирали?
– Ага. У нас ни одного полицейского не было в посёлке. А из Дзержинского – один. Ну, и ходил он по улице, а мой брат уже хотел спросить, что это будет, зачем окружили.
Говорит:
– Костик, Костик, что это такое?
Дак он и не стал разговаривать. Он же думал: «Нас повезут в Германию, а вас будут убивать, дак зачем я буду с вами разговаривать». Ну, им сказали, что: «Заберите ваши семьи, и мы вас увезём в Германию». И они свои семьи все пособирали и привезли к школе. И тут их тогда – что: взяли эти семьи все и их самих, заперли в сарай в школьный и подпалили. Вот они живые и погорели. Нас хоть жгли неживых, убивали, а их живых спалили. Вот так.
Вопрос: – Говорили нам, что раньше эти полицейские удрали, когда повели их на партизан?
– Из-под Кличева откуда-то утекли. Ходили уже на партизан, а потом взяли да оттуда утекли. Немцы, може, подумали, что тут звязь имеется с партизанами, и они всех этих полицейских и побили.
Вопрос: – Они удрали со страху или, может, и вправду связь имели с партизанами?
– А, не имели никакой звязи! Потому что они всегда так угрожали, кидались на людей, что где уж тут им иметь звязь. Придёт к нам, примерно, ночевать. У нас бабы одни. И только, говорит, заикнись кому, что я тут, дак я тебя убью. Прятались, чтоб партизаны их не взяли. По чужим хатам прятались…»
Борки Кировские убили 15 июня 1942 года. За несколько месяцев до этого, в марте 1942 года, уничтожили много деревень вместе с людьми в Октябрьском районе. Там, на Октябрьщине, целый район сжали петлёй из нескольких дивизий и убивали всех людей – деревню за деревней. До самого освобождения Белоруссии Советской армией и партизанами продолжалось такое в масштабах, всё более зловещих и угрожающих самому существованию нашего народа.
В областях и местностях, которые на немецких картах считались «армейским тылом» (Витебщина, Могилёвщина, Гомельщина, восточная часть Минской области), к этим «акциям», «экзекуциям», «массовым кампаниям», «очисткам», «особым мерам», «фильтрациям» – разные были у них названия – обычно привлекались крупные армейские части, целые дивизии.