Они ж работают – пришли исполнять «постановление» (как один из них сказал), «приказ», «план», а тут в прятки стали играть: один за другого, за мать дети прячутся. Ложитесь! Некогда тут!.. Вы не одни! Церемониться тут долго с вами!
Работают. И пишут отчёты – деловито-резвые, победные, подробные.
«Рота получила задание уничтожить расположенную к северо-востоку от Мокран дер. Заболотье и расстрелять население. Роте были прикомандированы: взвод Фрона из 9-й роты и 10 чел. бронеавтомобильного подразделения 10-го полка. 22 сентября 1942 г. около 18 час. 00 мин. 1, 2 и 3-й взводы достигли на своих машинах западного выезда из Мокран и соединились там с подразделениями, присланными для подкрепления. После краткого разъяснения обстановки и распределения сил в 23 час. 00 мин. рота выступила в направлении Заболотья…
23 сентября 1942 г. около 02 час. 00 мин. рота подошла к первым отдельно стоящим дворам Заболотья. В то время как главные силы двинулись дальше вглубь деревни, к территории оцепления, отдельные дворы были окружены выделенной для этого командой и жители выведены из домов. Таким образом, ещё до вступления в деревню было задержано около 25 мужчин и женщин. Живущему на хуторе старосте приказано было явиться в 05 час. 30 мин. к командиру роты, находившемуся у въезда в деревню. К этому времени всё внешнее оцепление было расставлено без особых происшествий.
Всё население во главе со старостой было согнано в школу, а одна команда тотчас же отправилась в выселки, расположенные в 7 км от деревни, с тем чтобы забрать жителей… Все остальные были разделены на 3 группы и расстреляны на месте казни…
Результаты операции следующие: расстреляно 289 чел., сожжён 151 двор, угнано 700 голов рогатого скота, 400 свиней, 400 овец и 70 лошадей…»[98]
Это пишет «наверх» командир 11-й роты 15-го полицейского охранного полка капитан Пельс. Совсем в стиле традиционного военного донесения – радостного, победного – с поля боя. Однако и с «психологией», как видите – этого от них, практиков, очевидно, ждут там, «наверху».
С «психологией» и с подчёркиванием, что целесообразно, а что нежелательно при таких операциях и какие неожиданности («особые случаи») встречаются, какие замечены слабые звенья в организации.
В отчёте капитана Каспера – командира 9-й роты того же 15-го полицейского полка, которая уничтожит деревню Борисовка, та же радость и гордость исполнителя, который знает, чего от него ждут высшие инстанции:
«С рассветом староста в Борисовке собрал всё население. После проверки населения, при содействии полиции безопасности из Дивина, 5 семей были переселены в Дивин. Остальные были расстреляны особо выделенной командой и похоронены в 500 м северо-восточнее Борисовки. Всего было расстреляно 169 чел., из них: 49 мужчин, 97 женщин и 23 ребенка… В общем было уничтожено: в самом населённом пункте – 12 деревенских дворов и 8 сараев, вне деревни – 67 хуторов… Приговоры о расстреле были приведены в исполнение только в полдень, к 1 часу дня вследствие приготовлений (рытьё могил)»[99].
Капитан Каспер услужливо засвидетельствовал, что решение высшего начальства о расправе оказалось вполне предусмотрительным, потому что при сожжении деревни «было точно установлено, что в некоторых зданиях происходили взрывы боевых припасов»[100]. Постройки сожгла 9-я рота 26 сентября, после разграбления имущества расстрелянных. Пожар был финалом бандитской расправы, так что «виновность» казнённых и ограбленных крестьян капитан «установил» на четвёртый день после их смерти. Он отвечал только за нарушение графика и эти нарушения разъяснял и обусловливал. Вообще мысли капитана Каспера занимал больше всего хозяйственный результат карательной экспедиции. Он внёс даже предложение, как усовершенствовать подобные мероприятия, и проявил хозяйскую заботу об имуществе, о «своих людях» – грабителях:
«Следует в будущем обязательно требовать, – советует капитан Каспер, – чтобы при подобных акциях присутствовал на месте районный уполномоченный по сельскому хозяйству, так как встречается много вопросов, которые могут быть выяснены только лично»[101].
Капитан Пельс более своих коллег уделил внимания вопросу о «вине» расстрелянных его 11-й ротой жителей деревни Заболотье. Искал же он доказательств виновности не перед расстрелом, а в ходе расстрела, и даже «нашёл» их, о чём и уведомил начальство в отчёте. Согласно его представлениям, невинный человек, оказавшийся перед дулом автомата, должен утерять власть над собой, если ж он сохраняет человеческое достоинство, значит – виновен.
«Казнь, – докладывает Пельс, – была произведена планомерно и без особых происшествий, если не считать одной попытки к бегству. Большинство жителей деревни сохраняло самообладание и шло навстречу вполне заслуженной судьбе, которая вследствие их нечистой совести не явилась для них неожиданностью»[102].
Однако эти касперы и пельсы хорошо знали, что слова о виновности жертв – для формы, на всякий случай. Как говорил главный убийца Гитлер: не обязательно, чтобы мир знал об «окончательных целях» фашистской Германии, «важно, чтобы знали мы сами». А на случай, если бы кто-то из немцев принял всерьёз рассуждения, что караются действительно виновные, были изданы и распространены в армии известные объяснения и приказы, в которых прямо и категорически запрещалось наказывать немецкого солдата за любую жестокость и беззаконие в отношении населения оккупированных территорий СССР.
«За действия военнослужащих вермахта и вольнонаёмного персонала против местного населения не возбуждать никакого судебного дела даже в том случае, когда действия являются военным злодеянием или проступком»[103].
Командир батальона майор Голлинг в сводном отчёте трактует операцию с деловитостью мясника; он обращает внимание начальства на жалобу карателя обер-лейтенанта Мюллера (его отчёт приведём ниже) о несовершенстве полевых карт, на которых не были обозначены хутора, и это обстоятельство усложнило задачу; майор поддерживает «рацпредложение» капитана Каспера об укреплении деловых связей карателей с окружными и районными уполномоченными по сельскому хозяйству, затем подводит итог убийствам и грабежу:
«…Было расстреляно: в Борисовке – 169 чел., в Борках – 705 чел., в Заболотье – 289 чел. Скот, инвентарь, зерно, а также повозки и машины были конфискованы. В Дивин и Мокраны угнано 1470 голов рогатого скота, 1108 свиней, 148 лошадей, 1225 овец»[104].
Перед нами другой документ: отчётный дневник «боевых дел» полицейского полка «Центр», который шёл, а можно сказать, плыл по крови мирных жителей через всю Польшу, а затем Белоруссию. Как рефрен, звучит в нём после каждого сообщения о расстреле задержанных мужчин, женщин, захваченных пленных, еврейского населения, трафаретная фраза-заклинание: «по закону военного времени». Эта «реплика», адресованная тем, кто до поры «не должен знать окончательных целей» – обязательно и привычно присутствует даже там, где всё и без того сказано на весь мир – самим Гитлером. В этом дневнике уничтожение еврейского населения тоже объясняется законом военного времени, их «виной», потому что они, видите ли, «занимаются коммунистической пропагандой» или «грабительством».
Это всё идёт наверх, а оттуда, после нужного обобщения опыта – спускаются такие «доверительные приказы»… Обратите внимание на специальную заботу о «духовном равновесии» убийц-исполнителей:
«Полицейский полк «Центр»
1а 15 34
11 июля 1941
СЕКРЕТНО!
1. Согласно приказу высшего начальника СС и полиции, напр., командующего тылового района группы армий «Центр», все задержанные за грабительство мужчины-евреи в возрасте от 17 до 45 лет должны расстреливаться на месте по законам военного времени.
Расстрелы проводить в стороне от городов, деревень и путей сообщения.
Ямы выравнивать, чтобы не оставалось никаких холмов.
Я запрещаю фотографирование и допуск на экзекуции зрителей. Экзекуции не объявлять публично, могилы не обозначать и не указывать.
2. Командирам батальонов и рот особое внимание уделить поддержанию духовного равновесия занятых в этих акциях людей. Впечатления дня стараться снимать налаживанием товарищеских вечеринок. (Выделено нами. – Авторы.)
Позже людям надо объяснять необходимость обусловленных политическим положением мер.
3. Докладывать о проведённых экзекуциях только днём до 20 часов в краткой форме.
Копии: Полиц. бат-ну 307 1
–..—..—..—.. 316 1
–..—..—..—.. 322 1
Отд. 11 а/с 1
4
Монтуа
Полковник охранной полиции,
командир
Майор охранной полиции»[105].
А с ещё высшего этажа – от нацистского партийного аппарата и армейского командования идут рекомендации уже для общего пользования. Вот как звучат они, эти рекомендации, в приказе по 293-й дивизии (512-й полк):
«Подготовка разрушения населённых пунктов должна проводиться так, чтобы: а) до объявления об этом у гражданского населения не возникло никаких подозрений; б) разрушение должно начаться сразу, одним ударом, в назначенное время, в соответствующий день; в) в населённых пунктах строго следить за тем, чтобы никто из гражданских лиц не покинул этого пункта, особенно с момента объявления о разрушении»[106].
В Хатыни – кладбище более 600 убитых белорусских деревень. И это далеко не все те деревни, куда фашисты приходили, приезжали, чтоб уничтожить, сжечь всех – от старика до ребёнка, где выполнялся план «обезлюживания территории», «расширения жизненного пространства на восток».