– Может, ты просто не заметила, как повернула его в замке? – выдвинул свою версию происходящего Оливер: ему явно не хотелось разбираться с моей дверью.
– Ты хочешь сказать, что я не помню, что делала только что? Я что, похожа на дурочку?
Оба соседа вежливо промолчали, но наградили меня очень странными взглядами.
– Тогда вам наверняка не сложно будет туда зайти, – я-то точно знала, что не успела повернуть ключ, поэтому входить в тёмный номер не торопилась.
– Зачем? – хором спросили мужчины и недовольно переглянулись. Видимо, единодушие даже в такой мелочи их откровенно раздражало.
– Я темноты боюсь, – подумав, выдвинула я достаточно вескую, с моей точки зрения, причину.
Ричард тяжело вздохнул и с видом мученика, которого заставляют заниматься сущей ерундой, вошёл в мою комнату. Оливер с живейшим интересом смотрел ему в спину. Несколько секунд ничего не происходило, а потом в комнате вспыхнул светильник и на пороге появился Ричард.
– Всё? – как-то раздражённо спросил он. – Теперь я наконец-то могу идти по своим делам? Или тебе ещё что-то надо сделать? Ты не стесняйся…
Интересно, а чего он так злится: вроде ничего ужасного не произошло, а он бесится, словно я его просьбами прямо замучила. И чего тогда было так откровенно флиртовать днём? Ничего не понимаю! Какой-то он не последовательный… прямо как будто даже и не шпион…
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я, – ты мне очень помог.
– Не стоит благодарности, – процедил этот невыносимый тип и, не попрощавшись, удалился куда-то, быстро сбежав по лестнице. Интересно, а куда это он практически ночью? Не на работу же…
Видимо, этот вопрос волновал не только меня, так как Оливер, хлопнув себя ладонью по лбу, сообщил, что только что вспомнил об одном незавершённом дельце, и унёсся вслед за Ричардом. Я хотела было поинтересоваться, как же он оставляет некормленым несчастного кота, но не успела: счетовода и след простыл.
Брошенная обоими помощниками, я постояла и осторожно заглянула в номер: к счастью, оттуда никто не высунулся и не сказал «бу!».
Убедившись в относительной безопасности помещения, я вошла и аккуратно прикрыла дверь, внимательно осматривая комнату. На первый взгляд всё было в порядке. Не обнаружились следы постороннего вмешательства ни на второй, ни на третий взгляд. Неужели я действительно сама забыла закрыть номер? Да ну, нет, быть такого не может. После четырёх лет в пансионе, где оставленная незапертой тумбочка мгновенно становилась пустой, я автоматически закрывала всё и всегда.
Решив занести ситуацию с дверью в перечень загадок, я осторожно вытащила из сумочки «глаз» и положила перед собой. И вдруг вскочила, как ужаленная: а вдруг неведомый посетитель тоже решил за мной понаблюдать? Судорожно шаря взглядом по стенам, я пыталась понять, не притаился ли где-нибудь следящий артефакт.
Методичный обыск номера – как хорошо, что он маленький! – не дал никакого результата: я не обнаружила ничего, что хотя бы отдалённо напоминало «глаз». Зато нашла две мелких серебряных монетки, зелёную ленточку, выцветшую розу и странный предмет, больше всего напоминающий засушенный мышиный хвост. Весь этот мусор отправился в ведро, а я, немного отдохнув, стала думать, куда мне пристроить эксклюзивный артефакт.
Господин Кронель сказал, что он сам приобретёт нужный вид, значит, следует решить одно: что должно быть видно. Однозначно – стол, так как документы кто-то просматривал именно там. Во-вторых, дверь и окно – надо же понять, как этот кто-то сюда попадает. В общем, выходило, что «глаз» надо пристраивать в углу напротив двери: оттуда и стол виден, и окно, и собственно дверь.
Подтащив к нужному месту стул, я залезла на него и поняла ужасную вещь: даже со стула я до потолка не достаю. А сажать артефакт посреди стены было бы, по крайней мере, странно: слишком заметно.
В итоге я с огромным трудом подтащила к стене стол, взгромоздила на него стул и, молясь всем богам, забралась на эту достаточно шаткую конструкцию. Прилепив «глаз» прямо в угол, я с каким-то почти детским восторгом наблюдала, как он сначала съёжился, потом отрастил «ножки» и устроился в уголке так, что даже если знать, то не вдруг увидишь. А уж если быть не в курсе – вообще никогда не разглядишь.
Только я собралась слезать, как в дверь постучали, и на пороге нарисовался Оливер. Какое-то время он с недоумением изучал скульптурную композицию «стол, стул и я», потом прислонился к дверному косяку, убрав руки за спину, и задумчиво сообщил:
– Хорошо стоишь! Живописно так…Не очень понятно – зачем, но у девушек свои причуды. Слушай, Моника, у тебя молока нет случайно?
– Молока? – я чуть не сверзилась со своей пирамиды.
– Ну да, а то у меня кошак проснулся и жрать хочет, – доверительно сообщил мне счетовод и вытащил из-за спины руку. В ней висел ободранный рыжий котяра, на морде которого застыла вселенская тоска пополам со вселенским же равнодушием к своей кошачьей судьбе. Кот молча посмотрел на меня и снова обмяк мохнатой рыжей тряпочкой.
– О! Котик! – воскликнула я, а Оливер покосился на свою живность, явно прикидывая, можно его назвать «котиком» или всё же не стоит. Сам кошак отнёсся к моему восклицанию совершенно индифферентно. – А как его зовут?
– Кого? – неожиданно растерялся Оливер. – Кота?
– А ты видишь тут ещё кого-то, чьего имени мы не знаем? – я постаралась вложить в голос побольше ехидства. – Я Моника, ты Оливер. А он кто? Это же твой кот, он будет здесь жить, значит, ты должен нас познакомить.
– Жужа, – подумав, решительно сказал Оливер.
– Как?! – я снова чуть не навернулась со стула и решила, что пора отсюда слезать, а то с такими сюрпризами точно свалюсь.
– Ну а что тебе не нравится? – Оливер нахмурился, а кот очнулся и с опаской посмотрел на новоявленного хозяина. – По-моему, прекрасное имя для кота.
– Кот Жужа?? – мы с кошаком озадаченно переглянулись, и я начала молча слезать со своей пирамиды.
– Ещё скажи, что какой-нибудь Пушок или Барсик лучше, – не желал уступать Оливер, и тут кошак явно был с ним солидарен. При имени Пушок на его морде отразилось такое отвращение, что стало абсолютно понятно: Жужа лучше.
Тут подлый стул покачнулся, и я чуть не свалилась на пол, но Оливер каким-то загадочным образом успел оказаться рядом и меня подхватить. Кошак со звучным именем Жужа был небрежно уронен на пол, ибо ловить меня и держать кота одновременно не по силам даже счетоводу с золотым дипломом.
Руки у Оливера оказались неожиданно сильными: я, конечно, девушка хрупкая, но явно тяжелее кота. Однако он меня не только смог поймать, но и на ногах при этом удержался. Ох, чует моё сердце, что вся эта встрёпанная причёска, круглые очочки и идиотский галстук – не более чем маскировка.
На какое-то время мы замерли: Оливер со мной на руках и кошак Жужа на полу. Причём кот явно лихорадочно соображал, что ему делать: остаться с этими более чем странными людьми или свалить от греха подальше. Но перспектива получить еду победила, и Жужа посмотрел на меня с явным намёком на то, что пора и честь знать. Посидела на ручках? Вот и хватит, слезай и уступи место законному владельцу.
Тут Оливер, видимо, сообразивший, что выбился из образа, застонал, закряхтел и чуть не уронил меня на пол. К счастью, я вовремя уловила намёк и вполне самостоятельно встала на ноги.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я, с удивлением наблюдая, как сосед практически мгновенно натянул маску неловкого и неуклюжего парня. – Ели бы не ты, лежать бы мне тут с переломанными ногами.
– А чего тебя туда понесло? – задал он вопрос, который я так надеялась не услышать! – Можно же было попросить хозяина или из слуг кого-нибудь.
– Мне показалось, что там что-то странное, – прошептала я и для большей достоверности сделала большие глаза и прижала руку к груди. Оливер проследил за моей рукой и на какое-то время завис, да так, что мне пришлось погладить Жужу, чтобы переключить его внимание. Ну, как погладить… Попытаться, если откровенно, так как кошак зашипел и однозначно дал понять, что панибратства не потерпит. Но цель была достигнута: Оливер переключился с моей груди на своего питомца.
– Нашла своё странное? – уже без энтузиазма уточнил он.
– Да, это паучок оказался, – мило улыбнулась я, очень надеясь, что Оливеру станет просто лень залезать и проверять, – симпатичный такой, совсем маленький…
– Симпатичный? Ты не боишься пауков? – он взглянул на меня с интересом. – Обычно девушки всякую такую живность терпеть не могут.
– Он же не кусается, – объяснила я, искренне надеясь, что соседу не придёт в голову проверять мою любовь к паукам на практике.
– Ну, мы тогда пойдём? – Оливер поудобнее перехватил кошака Жужу. – Раз молока у тебя всё равно нет…
– У меня есть пирог с мясом, – вспомнила я, и Жужа тут же заинтересованно поднял морду. Вообще новый питомец Оливера был странным: не орал, не пытался вырваться, висел себе спокойно и философски вздыхал. – Будешь?
– Конечно!
Вообще-то я спрашивала кота, но ответил почему-то счетовод, хотя его кормёжка в мои планы совершенно не вписывалась.
– Я Жужу спрашивала, – ворчливо проговорила я, извлекая из сумки недоеденный пирог.
– Спасибо, я его потом в комнате покормлю, – уверил меня Оливер, забирая пирог. Но что-то подсказывало мне, что съесть его он собирается сам. Видимо, кошак подумал то же самое, потому что уставился на хозяина с откровенным подозрением.
– А давай я тебя провожу, – вдруг решила я, – посмотрю заодно, как ты Жужу устроил, не надо ли чего.
Я с каким-то глубоким удовлетворением наблюдала за тем, как Оливер лихорадочно пытался придумать предлог, чтобы не пустить меня к себе. А мне жутко хотелось посмотреть, кто же там храпел, ведь всем понятно, что кошака он притащил с улицы, видимо, отыскав у ближайшей мусорной кучи.
– Поздно уже, – попытался призвать меня к порядку Оливер, – воспитанные барышни по гостям не ходят.
– А я невоспитанная, – выходя в коридор, сказала я и решительно направилась к его двери.