– Но я всё равно не понимаю, как они так быстро всё это провернули?
– Я тоже не понимаю! – воскликнула леди Синтия, переводя недовольный взгляд с меня на своего потрясающего друга. – С какой стати Моника должна быть морковкой, Вильгельм? И мне заранее не нравится этот зеленщик!
– А вдруг зеленщик решит сыграть в свою игру? – вдруг спросила я, и господин Стайн огорчённо вздохнул. – Значит, за ним надо присматривать!
– Ну вот зачем вы такая внимательная и сообразительная? – проговорил он, а я подпрыгнула, как ужаленная.
– Я буквально вчера слышала именно эту фразу! – воскликнула я. – Причём сказанную точно таким же тоном! Значит, Оливер – таки ваш человек!
– Оливер? – господин Стайн нахмурился. – Ну, вполне вероятно, что мой… Вот ведь: ничего сказать нельзя, тут же повторяют!
– Но что он там делает, если вы сказали, что «ваш человек», который должен меня защищать и охранять, прибыл только сегодня ночью? Понятно, что он следит, но за кем? За Ричардом? А какой в этом ваш интерес, господин Стайн?
– Чай был совершенно восхитительным, Синтия, – лучезарно улыбнулся бабушке господин Стайн, совершенно спокойно проигнорировав мои вопросы.
– Вы не ответите мне? – возмутилась я, сердито глядя на бывшего главного шпиона. – Это, между прочим, невежливо!
– Мы, отставные полицейские, страшно невоспитанные и грубые люди, – с театральным сожалением вздохнул господин Стайн, – но здесь уж ничего не поделаешь, дорогая леди Моника! Издержки профессии, так сказать…
– Но так нельзя!
– Можно, леди Моника, ещё как можно, – по-прежнему крайне любезно отозвался бабушкин приятель, – кстати, раз вы на меня обиделись, то, видимо, тему интервью можно считать исчерпанной?
– Нет! – воскликнула я, разрываясь между желанием разузнать побольше о своих странных соседях и страхом остаться без заветного интервью. – Я сама всё разведаю, без вашей помощи!
По лицу господина Стайна пробежала тень неудовольствия и досады, впрочем, он быстро нацепил привычную маску невозмутимости. Но меня уже понесло…
– Буду вырабатывать у себя навыки шпиона, – вещала я, мечтательно глядя куда-то в потолок, – а там, глядишь, и работу интересную найду, если с газетой не получится.
– Моника, не дави на Вильгельма, – строго произнесла леди Синтия, с упрёком глядя то на своего друга, то на меня, – и ты, мой дорогой, не дразни девочку, а то действительно сунется сама – я же тебе не прощу, если с ней хоть что-нибудь случится.
– Хорошо, – поднял руки бывший шпион, – да, леди Моника, мой сотрудник… присматривает за господином Филдсом, назовём это так, но это не имеет лично к вам никакого непосредственного отношения.
– То есть ваш сотрудник, – тут я не удержалась от шпильки, – кстати, не знала, что у отставных полицейских есть сотрудники, – тут господин Стайн обезоруживающе улыбнулся и пожал плечами, мол, ну вот так уж получилось, – следит за Ричардом, а тот, в свою очередь, следит за мной. Но теперь я хотя бы понимаю, по чьей просьбе.
– Вот видите, всё и прояснилось, – господин Стайн явно не желал делиться со мной своими профессиональными секретами, – живите себе спокойно, занимайтесь газетой, работайте и не обращайте внимания на всяких там наблюдателей. Это ведь не очень сложно, правда?
– Наблюдателей от потенциального жениха, – уточнила я, – за которого я ни при каких обстоятельствах не собираюсь замуж.
– Лорд Сент-Мор, возможно, просто хочет быть уверен, что вы по-прежнему помните о правилах приличия, – назидательно подняв палец, проговорил Стайн, – вот и приставил к вам своего приятеля – дело-то, как говорится, житейское. Понаблюдает себе и отстанет…
– А вы зачем следите за Ричардом? – я решила, что раз моих намёков не понимают, то стоит попробовать задать вопрос напрямую, в лоб.
– Скажем так, – Стайн задумчиво выбрал в вазе пирожное, – у нас есть к нему несколько вопросов. И не спрашивайте меня, леди Моника, каких именно, потому что я всё равно не отвечу.
– То есть ваш наблюдатель, тот, который Оливер, ко мне не имеет никакого непосредственного отношения, – ещё раз уточнила я, – и появился в нашем трактире не потому что там поселилась я, а потому что туда въехал Ричард. Так?
– Вы прекрасно всё изложили, леди Моника, – господин Стайн взглянул на меня с таким умилением, что я заподумывалась: а не дурит ли он меня в очередной раз?
– Тогда почему он всё время трётся возле моей комнаты и вообще ведёт себя так, словно ему интересна именно я?
– Ну не может же он откровенно демонстрировать свою заинтересованность в Ричарде! Это было бы непрофессионально, – словно маленькому ребёнку, объяснил мне бывший главный шпион. – К тому же вы очень привлекательная девушка, так что ничего удивительного в том, что он вами заинтересовался.
– Он, кстати, кота завёл, – наябедничала я, – ему по служебной инструкции можно заводить животных?
– Кота? – похоже, мне таки удалось удивить Стайна. – Какого кота?
– Рыжего, облезлого, – пояснила я, – назвал его Жужей.
– Как назвал?! – хором воскликнули бабушка и Стайн.
– Жужа, – повторила я, – странное имя, согласна. Как и ваш Оливер – он тоже странный. Но, слушайте, если Ричард следит за мной, Оливер – за Ричардом, то за кем следит Гарри? По логике – за Оливером, но с логикой у нас напряжённо, если честно.
– Гарри? – переспросил господин Стайн. – А это ещё кто такой?
– Не знаю, – я пожала плечами, – здоровенный такой, сильный…
– Это не от меня, – уверенно сказал бабушкин друг, – от меня в вашем трактире только один, ну, то есть пока один. Сегодня добавится второй, тот, который будет охранять вас, леди Моника.
– Просто Моника, – попросила я, – судя по всему, нам с вами долго общаться, к тому же вы близкий друг бабушки.
– Благодарю, – кивнул Стайн, – тогда ты можешь называть меня «господин Вильгельм» или даже «дядя Вилли».
– Дядя Вилли? – я круглыми глазами посмотрела на самого таинственного человека в королевстве. – Спасибо, я польщена. Наверное… Но, боюсь, мне придётся вас огорчить… дядя Вилли… Вашему второму сотруднику просто некуда заселяться: все номера поблизости уже заняты.
– Уверен, мы что-нибудь придумаем, – подмигнул мне этот ужасный человек.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я, – а вы не можете хотя бы приблизительно описать того, кто будет за мной присматривать? Во избежание, так сказать…
– Могу, почему же нет, – вроде как даже охотно откликнулся господин Стайн, – это мужчина.
– Исчерпывающе, – так и не дождавшись продолжения, осторожно ответила я, – а чуть подробнее можно?
– Ну конечно, Моника, – просиял улыбкой «дядя Вилли», – это молодой мужчина.
– Вы издеваетесь, – я даже не спрашивала, а утверждала, так как никак иначе трактовать его слова не могла, – но почему?
– А зачем тебе эта информация? – он слегка склонил голову к плечу и рассматривал меня с чисто академическим интересом. – Тебе не всё равно, кто будет тебя охранять? Разговоры с тобой и уж тем более какие-то советы не входят в его функционал. Он только охраняет, поэтому….
– Я вас умоляю, только не надо рассказывать мне, что морковке должно быть всё равно, как выглядит пугало, отгоняющее от неё ворон, – уже слега раздражённо сказала я, а господин Стайн вдруг громко расхохотался.
– Синтия, твоя внучка просто неподражаема! – воскликнул он, вытирая рукавом камзола выступившие слёзы. – Ты права, дорогая, она подходит просто идеально!
– Подхожу для чего? – тут же вцепилась в его слова я.
– Для организации газеты, разумеется, – моментально ответила вместо Стайна бабушка и одарила меня своей фирменной мягкой улыбкой, – кстати, ты хотела меня о чём-то расспросить, Моника?
Я всматривалась в лица бабушки и её друга, но видела исключительно милые улыбки и готовность помочь вот прям во всём. Впрочем, нужно быть наивной дурочкой, чтобы решить, будто бы давняя подруга главного шпиона королевства – я умышленно опускаю слово «бывшего» – могла не нахвататься от него дурных привычек. А ещё я с грустью поняла, что против этих двух интриганов я – несмышлёный слепой котёнок. Поэтому то, что они на моей стороне в какой-то странной и пока совершенно непонятной игре, в которую они же меня и втянули, не могло не радовать.
Я чувствовала, что всё: предложение короля, знакомство в Горацием, паломничество странных соседей, найденная вторая шкатулка и даже, возможно, кошак Жужа – это детали какого-то большого узора, пока, к сожалению, абсолютно разрозненные. Ладно, будем разбираться… а сейчас – работа, работа и ещё раз работа!
– Да, бабушка, – ответила я такой же по возможности безмятежной улыбкой, – ты обещала мне рассказать несколько свежих сплетен для газеты.
– Хорошо, детка, – леди Синтия улыбнулась «дяде Вилли», – Вильгельм, дорогой, у тебя, наверное, масса дел гораздо более увлекательных, чем выслушивание свежих дворцовых слухов.
– Разумеется, – понятливо согласился господин Стайн, поднимаясь, – тем более что половину из них я сам же и запустил. Леди, счастлив был увидеться!
Галантно поклонившись, глава шпионов удалился неожиданно лёгкой походкой, характерной, скорее, для юноши, чем для мужчины преклонных лет.
– Итак, дорогая, – леди Синтия дождалась, пока лакей принесёт свежий чай, налила себе, кивком предложила мне присоединиться и прикрыла глаза, – ты будешь записывать или запомнишь?
Я торопливо извлекла из сумочки блокнот и перо и приготовилась конспектировать. Через полчаса, когда я вышла от бабушки, у меня были плотно исписаны несколько листов, а голова просто распухла от обилия информации. Как я, оказывается, ошибалась, считая, что придворная жизнь скучна и однообразна! Да там такие страсти бурлят, что не вдруг и придумаешь… Итак, за эту рубрику можно быть спокойной: информации хватит выпусков на пять, это точно!
Вот, например, чего только стоит информация о том, что одна из фрейлин её величества, назовём её леди Ф., проиграла в карты уже не только своё поместье, но и приданое обеих внучек, вследствие чего те остались без выгодных партий. Или, к примеру, история о том, что некий лорд С. вынужден выгодно жениться, так как это для него единственный способ поправить бедственное финансовое положение, так что отцам богатых, но некрасивых девиц на выданье стоит попытаться пристроить дочку. И такой информации – хоть ложкой ешь!