– Стесняюсь спросить, а чем обусловлен мой такой стремительный карьерный взлёт? Как-то у меня были несколько иные представления о том, что такое настоящий успех.
– Ну ты же понимаешь, что лакей – это прикрытие, – пристально глядя ему в глаза, прошептала я. Никогда не думала, что секретные разговоры – это так трудно.
– А что прикрываем? – таким же шёпотом спросил Оливер и почему-то закашлялся, закрыв лицо ладонями.
– Его величество Александр поручил мне создать дворцовую газету, – я решила, что частью информации могу поделиться уже сейчас, – и мне нужен свой человек среди слуг. Тот, кто будет собирать для меня секретную информацию, которая недоступна остальным обитателям дворца. Понимаешь?
– А почему я? – Оливер смотрел на меня с неподдельным интересом, лишь уголок красиво очерченных губ слегка подрагивал, но это, видимо, было нервное. Не каждый же день простому шпиону предлагают такое интересное задание! Вот он и переживает, дело житейское, я, например, прекрасно его понимаю!
– Ну тебе же проще, – пояснила я, – у тебя же опыт есть?
– Опыт? – похоже, мне снова удалось его озадачить. – Наверняка есть. А какой?
– Добывания секретной информации, – его непонятливость заставила меня усомниться в том, что я попросила себе правильного помощника. – Шпион ты или кто!
– Да вот я даже не знаю, что тебе и ответить, – неожиданно снова задумался Оливер, – вообще-то «шпион» мне нравится немного больше, чем «лакей», оно звучит как-то солиднее, правда?
– Да какая разница, как назвать, – отмахнулась я, – меня вон твоё руководство сегодня вообще морковкой обозвало, и ничего, пережила как-то.
– Ну… это да… оно у меня такое… – как-то неуверенно проговорил сосед, но тут же взял себя в руки. – Я согласен, но при одном условии.
– Какие все меркантильные вокруг, это что-то! – вздохнула я и махнула рукой. – Излагай свои условия!
– Никакой самодеятельности и самостоятельных расследований, Моника! – неожиданно строго проговорил Оливер. – Только по согласованию со мной, договорились?
– Почему это? – не то чтобы я собиралась сломя голову лезть в дворцовые тайны, но моя любовь к независимости требовала повозмущаться.
– Потому что из нас двоих шпион именно я, – внушительно сказал сосед, и я даже не нашлась, что ему возразить. – Если с тобой что-нибудь случится, то моё начальство, кем бы оно ни было, оторвёт мне голову и будет абсолютно в своём праве.
– Что значит – кем бы оно ни было? – возмутилась я, слегка даже обидевшись за «дядю Вилли». – Вполне себе нормальное начальство, а что строгое, так это и правильно.
– Ну да… ну да… – задумчиво пробормотал Оливер и поднялся со скамейки. – Ты к себе или ещё посидишь?
Ответить я не успела, так как на пороге появился Ричард в сопровождении двух жандармов. Внимание всех присутствующих переключилось на них: видимо, в такое спокойное заведение, как трактир дядюшки Томаса, стражи порядка заходили в основном чтобы поесть, а не по делам.
Увидев меня, Ричард едва заметно скривился, наверное, рассчитывал провернуть своё гадкое дельце в моё отсутствие.
– Что случилось, господин Райли? – удивлённо, но без малейшего опасения спросил трактирщик.
– Да вот, господин Филдс обратился с заявлением, что у него пропала из номера драгоценная вещица – браслет, который дорог ему как память, – явно испытывая неловкость, объяснил жандарм.
– Это что же, получается, господин, – тут дядюшка Томас бросил неприязненный взгляд на Ричарда, – обвиняет меня в краже?
– К вам, уважаемый дядюшка Томас, у меня нет никаких претензий, – поспешил сказать этот отвратительный тип, – ведь не можете же вы нести ответственность за всех жильцов! Я всё понимаю и просто прошу господ служителей закона посмотреть в комнатах моих ближайших соседей.
– То есть ты просишь господ жандармов провести обыски, – включился в беседу Оливер, и в его голосе послышался живейший интерес. – У тебя наверняка и ордер имеется, не так ли? У нас на курсах счетоводов был прекрасный преподаватель по судопроизводству, так что я в теме, так сказать.
– И ордер имеется, – Ричард вытащил из кармана какой-то сложенный документ и помахал им в воздухе, – я хоть и не счетовод, но тоже кое-что в законах смыслю.
– Вот что значит – специалист! – искренне восхитился Оливер, обращаясь ко всем присутствующим. – Еще недавно ругался со мной в коридоре, и ни о каком браслете даже не упоминал, а потом успел обнаружить пропажу, отпроситься со службы, добежать до мэрии, взять у начальника жандармерии ордер и вернуться. И всё это за какие-то несколько часов! Тут ради одной мелочи, бывает, три дня ноги до коленок стаптываешь, а здесь такие темпы! Вот это я понимаю! Вот это сильно!
– А почему я должен был тебе докладывать о своих проблемах? – попытался огрызнуться Ричард, но Оливер вытаращился на него с подчёркнутым изумлением, а я решила вставить свои три медяка:
– Но сейчас-то ты нам всем о них сообщил, и как-то совершенно не стремишься к сохранению секретности. Или я чего-то не понимаю?
– В таком случае я предлагаю начать с моей комнаты, – бодро сказал Оливер, потирая руки, – меня ещё никогда не обыскивали, а лишний жизненный опыт, он, знаете ли, никогда лишним не бывает! Господа жандармы, идёмте? Ну что же вы?
Служители закона слегка смущённо мялись возле лестницы и молча переглядывались.
– Что-то не так? – сладким голоском поинтересовался Оливер.
– А может, начнём с комнаты леди? – таки отважился подать голос один из жандармов, покосившись на Ричарда. – Ну, чтобы не задерживать…
– Ничего-ничего, – утешила я их, – я не тороплюсь, у меня встреча во дворце только вечером. Так что выполняйте свой долг – в самом широком смысле этого слова.
При упоминании дворца жандармы нервно вздрогнули и переглянулись.
– Поддерживаю! – с энтузиазмом воскликнул Оливер. – Что за дискриминация? Я, между прочим, первый в очереди был, а леди Моника – уже за мной. Ну так что? Идём или так и будем стоять? Браслет, он, знаете ли, сам себя не найдёт.
И, буквально подхватив жандармов под руки, потащил их к лестнице, приговаривая:
– Да что же вы нерешительные такие? Ордер у вас есть, пациент, то есть клиент, то есть подозреваемый согласен. Всё удивительно удачно складывается.
Ричард явно был недоволен тем, что его идею превратили в самый настоящий балаган, но в открытую возражать не решался, так как выглядело бы это глупо и подозрительно.
– Моника, прихвати Жуже пожрать чего-нибудь, – уже с лестницы крикнул мне Оливер, – и приходи меня обыскивать. Будет интересно, точно тебе говорю!
Трактирщик, молча наблюдавший за творящимся бедламом, не говоря ни слова, протянул мне на салфетке здоровенный кусок пирога с мясом.
– Спасибо, дядюшка Томас, – я мило улыбнулась и бодро потопала вслед за жандармами, обогнув стоящего возле лестницы Ричарда, словно он был неодушевлённым предметом.
Тем временем Оливер уже открыл свою комнату и теперь активно запихивал в неё жандармов.
– Вот смотрите, – рекламировал сосед свои апартаменты, – вот это шкаф, непременно проверьте все полки. А почему вы шляпную коробку не отодвинули? Вдруг пропажа господина Филдса именно там? И под кроватью непременно посмотрите, вдруг он там валяется? Я имею в виду браслет, а не господина Филдса. Нету? Какая неприятность! А вот ещё чемодан мой – хотите посмотреть? Нет? А чего так? Вот ещё носок есть… хотя нет, носок – это не комильфо.
Развлекался Оливер от всей своей широкой счетоводческо-шпионской души, и жандармы прекрасно понимали, что над ними почти неприкрыто издеваются. Я скромно просочилась в комнату и, найдя взглядом ошалевшего от незапланированного вторжения Жужу, положила перед ним половину куска пирога. Вторую аккуратно завернула в салфетку и убрала в карман, чтобы потом скормить или кошаку, или Оливеру. Он же теперь мой сотрудник – Оливер, не Жужа – и, значит, я должна о нём заботиться.
Между тем ничего не обнаружившие жандармы с определённым трудом всё же выцарапались из цепкой хватки будущего лакея его величества и направились в сторону моей комнаты. Мерзкий Ричард уже топтался под дверью, всем своим видом демонстрируя недовольство.
Я прошла мимо него, задрав нос, и распахнула перед жандармами, уже слегка помятыми и дезориентированными Оливером, дверь в комнату. Они вошли, для приличия поозирались и резво направились к шкафу. Ричард, увидев это, стал старательно делать вид, что смотрит в окно. Скрипнула дверца шкафа, я села в кресло и начала с интересом наблюдать, как один из жандармов для вида перекладывает мои вещи, целенаправленно подбираясь к шляпной коробке.
Он отодвинул её в сторону, и Ричард победно улыбнулся, видимо, предвкушая обличение «преступницы».
– Здесь же ничего нет, – слегка растерянно обернулся к Ричарду жандарм, немолодой мужчина, явно чувствующий себя неловко, – совершенно пустая полка.
– Как же пустая? – не согласилась с ним я. – Вот коробка со шляпкой, вот саквояж, я с ним из пансиона приехала.
– Я имею в виду, что браслета тут нет, – пояснил жандарм, обращаясь одновременно ко мне и к Ричарду.
– Ну а с чего бы ему там быть? – пожала плечами я. – Я его в глаза не видела, сам он передвигаться вряд ли умеет, так что его отсутствие легко объяснимо. Меня, скорее, удивляет, что вы явно ожидали его здесь найти. Наводит на некоторые размышления, вам так не кажется?
– Кажется, кажется, – уверил всех присутствующих Оливер, нарисовавшийся в дверях с Жужей на руках, – скажите, а господин Филдс не сказал вам, кто эта очаровательная девушка?
– Нет, не сказал, – решил принять участие в разговоре второй жандарм и окинул меня оценивающим взглядом, – а что? Девушка как девушка…
– Ну, если не считать того, что она – дочь Фредерика Мэнсфилда и, следовательно, внучка леди Синтии Мэнсфилд, – с прозрачным намёком в голосе проговори Оливер, слегка понизив голос к концу фразы.
Наверное, в Авернете не было человека, который хотя бы краем уха не слышал о бабушке и её многолетней дружбе с королевой. Поэтому жандармы переглянулись и слегка побледнели: видимо, они и не предполагали, что столкнутся с девушкой из настолько высшего, так сказать, общества. За умышленное причинение вреда репутации членов королевской семьи и приближённых к ним лиц в нашем королевстве полагалось тюремное заключение и более чем солидный штраф.