«А уж я-то как на это надеюсь», — буркнула про себя.
Точнее, мне так казалось. Но по прищурившимся глазам мужчины поняла, что умудрилась произнести мысль вслух.
К счастью, Сейр не стал комментировать услышанное. Вместо этого он… исчез. Без хлопков, дыма, тумана, светящихся голограмм и танцев в духе японских мультфильмов. Просто растворился в воздухе, словно его никогда и не было.
Глава 26
Я лежала на кровати, заложив руки за голову, и пыталась понять, как выкрутиться из ситуации. Трудности в моей жизни случались и раньше, но столь серьезные — никогда. Интересно, что сказала бы Семицветик, узнав о происходящем? Наверняка посоветовала бы самоотверженно бороться со злом, предварительно завив волосы.
Губы дрогнули в улыбке, стоило представить лицо подруги в этот момент: ее горящие праведным огнем голубые глаза, вздернутый веснушчатый нос и воинственно вздыбившиеся кудри.
Пожалуй, впервые за последнее время я порадовалась, что оказалась на Айгеросе вместо нее. Как бы она здесь выжила? Доверчивая мечтательница… чем бы она отличалась от той же кайатиры? К тому же, уверена, Свете бы хватило ума влюбиться в Сейра.
«А то тебе не хватило?» — ехидно заметил внутренний голос.
«Я не влюбилась, просто оценила его мужскую привлекательность. Это другое», — возразила упрямо.
«И то, что ты не сводила с него взгляда, ничего не значит?» — не унимался голос.
«Во-первых, он опасен и я старалась не упускать его из виду, — принялась давить аргументами. — А во-вторых, физическая привлекательность как раз таки подразумевает приятное глазу зрелище. И вообще, перестань доставать меня! Лучше придумай, как нам выкрутиться».
«А чего тут думать? В указанный час выпрыгиваешь за борт и плывешь в сторону острова».
«Бросить Каперса?»
«А какие еще варианты? Хочешь умереть, пытаясь помочь ему скостить срок?» — хмыкнула рациональная половина.
Я не ответила, закусила губу и нахмурилась. Умирать решительно не хотелось. Предавать хранителя — тоже.
Остаток дня и весь следующий я старательно избегала общения с Каперсом. Что оказалось на редкость непросто: корабль был небольшим, если не сказать — маленьким, и спрятаться на таком не получалось. Ухудшало ситуацию еще и то, что мы с хранителем делили каюту. Когда это выяснилось, моему удивлению не было предела. Еще бы! Обычно Каперс спал отдельно, наверняка чтобы делать это в привычном для него теле. Однако выбирать не приходилось: мы заняли последнюю свободную каюту на корабле.
То, что я его избегаю, хранитель понял сразу. Он неодобрительно фыркал каждый раз, едва я спешно покидала место случайной встречи, но с расспросами не лез. Казалось, он давал мне шанс принять решение самостоятельно. Вот только подобная тактичность почему-то не радовала.
Утром решающего дня я подскочила рано — едва рассвело. Села, подтянула колени к груди и долго смотрела на спящего Каперса.
В голове творилась полная неразбериха.
«Манипулятор! — обиженно рычала эмоциональная половина. — Эгоист, готовый на все ради достижения цели!»
«А разве на тотализаторе кто-то ведет себя по-другому? — сеяла зерно сомнения рациональная часть меня. — И разве мы поступаем иначе?»
«У нас на кону стоит жизнь!»
«А что у него? Мы же не знаем…»
«Да! Потому что он никогда и ничем не делится с нами!» — не сдавалась эмоциональная половина.
«Равно как и мы с ним. И вообще, давно скрытность стала поводом для предательства?»
«Это не предательство! Мы ведь ничего ему не обещали».
«Ага, только позволили поверить, что не против топать в храм добровольно».
«И что? Теперь ради этого стоит героически умереть?»
«Вовсе нет, — спокойно заметила рациональная половина. — Мое предложение остается прежним: в назначенное время прыгаем за борт и плывем к острову…»
Движение на соседней кровати отвлекло меня от внутреннего диалога — проснулся Каперс. Повернув голову, он встретился со мной взглядом и тихо спросил:
— Что тебя так беспокоит?
Я ненадолго замерла, собираясь с силами. Потом решилась.
— Кап, ты защитишь меня?
Хранитель подобрался и сел.
— Всегда, — произнес он твердо. — Что бы ни случилось.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Уверенность Каперса вселила надежду, но внутренний голос напоминал, что хранитель не может быть равным по силе богу, и не давал расслабиться. Каперс же, поняв, что его слова меня не успокоили, соскочил со своей кровати и залез на мою.
— Не бойся, Ариш, — он опустил голову мне на плечо. — Мы со всем справимся. Вот увидишь.
Я кивнула и, наплевав на возможное недовольство, обняла его. К моему удивлению, Каперс не возражал.
«Все-таки ты привязалась к нему», — обреченно вздохнул голос разума.
«Дура!» — припечатала эмоциональная половина.
«Дура, — согласилась я, гладя хранителя по жесткой шерсти. — Но не предательница».
Я бы хотела сказать, что после принятия решения на душе стало легко. Но нет. Мне было страшно. И волнительно. А еще меня одолевали сомнения. Однако отступать я не собиралась — в буквальном смысле. Я стала преследовать Каперса, как маньяк-сталкер, практически ходила за хранителем по пятам. Стараясь не вызывать подозрений, болтала с ним и матросами, оказывавшимися поблизости. Но только рано или поздно все разговоры сходили на нет: я была слишком напряжена и постоянно отвлекалась, выглядывая на горизонте остров.
Ближе к обеду беспокойство переросло в панику. С каждой секундой мне все больше нравилась идея найти веревку — а лучше цепь! — и привязать себя к хранителю, чтобы наверняка не потеряться. Сейр обещал, что связь хранитель-подопечный перестанет действовать. Это значит, Каперс может не почувствовать, если мне потребуется помощь.
«Спокойно, Арина, — вещал внутренний голос. — Спокойно. Не паникуй. Все под контролем. Ты справишься. Ты не умрешь».
— Ариш, подожди меня здесь, мне надо ненадолго отойти…
— Стой! — Я вцепилась в Каперса, не давая ему закончить фразу.
— Ты чего? Не переживай, я быстро. Если хочешь, можешь пока посмотреть вон туда. — Он кивнул куда-то мне за плечо. — Сейчас покажется Остров Миражей…
— Не хочу ничего видеть! — Моя хватка стала сильнее.
— Ладно, как скажешь. Тогда просто подожди меня здесь, — повторил Каперс. Я отчаянно замотала головой. — Арин, не усложняй. Мне правда надо отойти. Это важно. Ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь! — выкрикнула я. — Он убьет меня!
— Кто? — Взгляд хранителя вмиг стал серьезным.
— Сейр.
Едва с моих губ сорвалось имя бога, корабль резко накренился на левый бок. Я взвизгнула и обхватила Каперса поперек туловища изо всех сил.
— Арина, отпусти. — Он дернулся.
— Нет!
Новый толчок переложил баклажан на другой борт. Крики и топот матросов слились с ревом шквального ветра. Налетевший ураган вгрызался в паруса, неистово трепал порванное полотно. Огромные волны швыряли корабль из стороны в сторону, играя им, как волейболистки мячом.
— Арина, отпусти меня, иначе мы оба погибнем! — перекрикивая шторм, потребовал Каперс. — Доверься!
Пальцы не слушались. Страх скользкой змеей ползал под кожей, сердце заходилось в бешеном ритме. Меня трясло.
— Арина!
Стиснув зубы, я заставила себя расцепить пальцы. А спустя миг отлетела в сторону — корабль швырнуло на другой бок.
— Ка-а-ап! — заорала я в пустой попытке перекричать ветер.
Без толку. Рев стихии слишком громкий.
Я пыталась ухватиться хоть за что-нибудь: ящик, бочку, веревку, палубу — что угодно! Но все вокруг мотылялось вместе со мной. Я визжала, не в силах справиться с охватившей паникой, и не переставая звала Каперса.
Он ведь обещал! Говорил, что защитит! А сам… Где он?
Мой взгляд метался по палубе в поисках хранителя, но его не было. Не было!
Среди царящего хаоса я заметила матроса, с перекошенным от ужаса лицом; он тыкал пальцем куда-то вверх, мне за спину. Я рывком обернулась и обмерла. Прямо на нас надвигалась огромная волна. Не знаю, сколько в ней метров, но понимаю главное — корабль не выстоит. Вал сметет нас.
Внутри все сжалось и замерло. Слух пропал: я больше не слышала ни шума ветра, ни криков. Зрение размылось. Единственное, что я видела четко — надвигающуюся смерть.
Тягучая, словно нефть, волна встала стеной. Закрутилась гребнем и с ревом полетела вниз. Мой левый бок пронзила острая боль, а в следующий миг я отключилась.
Глава 27
Ощущение такое, словно в голове разлили кисель. Розовый и вязкий. Мысли путались, звучали приглушенно. Разобрать получилось лишь одну из них, и звучала она: «Че-е-ерт, как же больно быть мертвой!»
Мой стон прозвучал неожиданно громко. Я поморщилась, слабо пошевелилась и открыла глаза.
Над головой раскинулась массивная зеленая крона, сквозь которую пробивается солнечный свет. Листья шелестят тихо, будто шепчутся. Поди, советуют мне собраться с силами и встать. Медленно, шипя от боли, я села. Огляделась.
За спиной у меня лес, впереди — огромное, вытянутое в форме капли озеро, а сбоку… мужчина?
Незнакомец лежал на животе. Лицо скрывали длинные каштановые волосы, заплетенные в сложную косу.
Интересно, жив ли? Я закусила губу и попробовала подняться. Не вышло.
Ноги ослабли настолько, что вели себя, как вареные макаронины, едва я норовила на них опереться. В итоге, оставив пустое занятие, поползла на четвереньках. Не сказать, что это было легко — руки тоже подрагивали, — но зато я смогла сдвинуться с места и добраться до мужчины. Затем, пыхтя, как еж-трудяга, перевернула незнакомца на спину. На этом силы покинули меня окончательно. Я упала рядом, тяжело дыша. Повернула голову вбок и выругалась. Слишком нецензурно для воспитанной девушки.
Скулы мужчины покрывала тонкая серебристая чешуя.
Не удивлюсь, если такая же идет от затылка вдоль позвоночника, как у Амарихтис — богини солнца! А если предположить, что чешуя в определенных местах — отличительная черта всех богов, то…