Ну, не больно-то и хотелось.
И тут меня словно по затылку тюкнуло неприятным таким озарением. Гаару мои слова действительно задели. Он увидел, чего его лишил дебил Яшимару. И вполне возможно, что он может решить убить меня, чтобы Наруто понял его и разделил его боль. Вот кто меня за язык тянул, а?!
Все, Гаару буду избегать всеми силами. Кто этого психа знает, что ему в контуженную тяжелым детством башку ударит? Не хочу рисковать.
— Киригая-сан, — я встал и поклонился, — большое спасибо за пояснения, вы спасли многих от наших глупых вопросов.
Киригая посмеялся.
С тех пор, как Оборо подобрела, и остальные начали относиться ко мне лучше. Ну, как все — главу их клана я не встречал после, не берусь судить, как он теперь ко мне относится.
Наруто немного удивился, но тоже повторил за мной поклон и поблагодарил привратника.
Оборо подошла минуты через три, а за ней Якумо — мелкими шажками и стараясь не наступать на трещины в садовой дорожке.
Увидев Наруто, девочка смущенно улыбнулась и, не зная, куда деть руки, взглянула на бабушку в поисках поддержки и подсказки. Та внучку пожурила, сказав, что Якумо могла бы поделиться с гостем фруктами, которые стоят на столике "вон там".
Чтобы не мешать знакомиться Наруто и Якумо, Оборо-сан отсадила их в соседнюю беседку и принялась за меня.
Способности к гендзютсу у меня были, и неплохие, но вот обмануть иллюзиями я мог только достаточно слабых в этой области шиноби.
Ирука, кстати, тоже в гендзютсу особыми талантами не блистал. То, чем он владел, и гендзютсу-то сложно назвать, скорее мелкие приемчики-недоделки, недостойные внимания мастера и способные впечатлить только детей в Академии.
Впрочем, это направление в искусстве шиноби не зря считалось одним из труднейших. Самым сложным из общедоступных дисциплин шиноби. Самым массовым, конечно, было тайдзютсу. Им в той ли иной степени владели все. Второй по популярности дисциплиной было ниндзютсу, им владели многие — почти все, а специализировалось на нем намного больше народа, чем на тайдзютсу или том же кендзютсу. А вот мастера гендзютсу встречались не сильно чаще, чем мастера ловушек, кукольники или мастера фуиндзютсу или каких-то других столь же экзотических направлений. И это при том, что основы гендзютсу знали почти все.
Однако с данным направлением искусства шиноби был ряд проблем, неразрешимых для обычного ниндзя. Первейшая из них — природные данные. Мощная инь-компонента встречалась редко, еще реже — в связке с отличным контролем чакры, интеллектом и умением быстро шевелить мозгами в нестандартных ситуациях.
И, конечно же, развитым воображением!
Нередко мастера гендзютсу были еще и известными художниками, писателями, скульпторами или музыкантами, умело скрывающими свою основную профессию. Из-за этого к придворным художникам стали относиться недоверчиво, да и к художникам вообще. А вдруг он шиноби, которого подослали тебя убить? Вот и стала популярна фотография больше, чем живопись.
Еще одна серьезнейшая проблема была в том, что на начальном этапе иллюзионисты проигрывали всем. Убить слабого иллюзиониста было куда легче, чем слабого рукопашника или бойца, специализирующегося в ниндзютсу. По-настоящему опасным становился только сильный и опытный мастер в гендзютсу, а до такого уровня большинство не доживало. Мне это чем-то напомнило прокачку мага в классических РПГ по вселенной "Подземелий и драконов". Там тоже маг поначалу был слабее всех: воинов, лучников, жрецов и даже воров. Зато потом все кардинально менялось.
В моем случае это значит, что иллюзии Сакуры ей в драке с другими генинами мало чем помогут. А вот навыки Куренай в гендзютсу поставили ее в один ряд с лучшими джонинами деревни, а Итачи в манге вырубил Какаши одной иллюзией.
Еще одна проблема была общей для всех направлений искусств шиноби — не было доступных знаний. Даже не во всех кланах были хоть сколько-то серьезные знания в области гендзютсу. Нет опытного наставника? Нет записей, книг и учебных пособий или оставшихся от кого-то знаний? Изобретай велосипед, как хочешь. Это тоже была одна из причин, по которой многие не решались основательно браться за гендзютсу.
После гибели кланов Учих и Сенджу, а также фактического вымирания клана Курама, в Конохе практически не осталось действующих мастеров гендзютсу. Когда я узнал об этом, мне аж поплохело.
Как?!
Юхи Куренай, как ее еще льстиво называли — Повелительница Иллюзий, едва тянула на среднего по силе иллюзиониста из клана Курама. Хотя в наличии такой был только один — глава клана. Все остальные мастера гендзютсу были еще хуже.
После того, как я продрался через объяснения, все хитромудрые восточные коаны, иносказания и мудрствования, то казалось, что суть гендзютсу была проста как палка.
Своей чакрой ты пересиливаешь чакру противника в районе головы и паришь ему мозги: насылаешь на него иллюзии или просто вырубаешь его.
Но тут как в песне: "Вообще-то, знаешь... план был неплохой. Немного подкачало исполнение".
Так вот с последним как раз все было непросто.
Чтобы подрубиться к чужим чувствам, нужно перебороть естественную ауру из чакры и воли, пересилить или обмануть их: проломить или обойти защиту врага. При этом одно без другого не могло противостоять иллюзионисту. К примеру, взять Наруто — чакра у него густая, плотная и сильная с огромным преобладанием ян-компоненты, и именно из-за этого он даже не заметит чужой чакры в своей системе и проворонит атаку. И не поймет, что он уже в гендзютсу. И его железная воля и упертость ему ничем не помогут.
Больше того, толковый мастер иллюзий при этом потратит мизер чакры — он по-хитрому закрутит эмоции и чакру Узумаки так, что они сами будут поддерживать атакующий разум конструкт. Но такое возможно только в случае большой разницы в уровне владения гендзютсу. При сопоставимом уровне такой фокус не прокатит.
Как можно было воздействовать чакрой на врага? Самыми разными способами. Окутать всю территорию своей чакрой и создавать иллюзии или морочить находящихся на этой территории противников, как это делали мастера гендзютсу среди Сенджу. Или можно было послать точечный импульс в одну единственную точку головы противника и сделать его своей марионеткой, как это делали Учихи.
Способы были разные, а суть всегда одна и та же — воздействие чакрой на мозг и сенсорику противника.
В принципе, после того, как меня действительно начали чему-то учить, а не просто парить мозги и говорить загадками, как раньше, то дело начало сдвигаться с мертвой точки. Но Узумаки я сюда притащил не для этого, а по совсем другой причине.
Пока Наруто непринужденно болтал с Якумо, я обратился к своей собеседнице:
— Оборо-сан, согласно нашим договоренностям, вы будете учить только месяц. Но если я буду заниматься только гендзютсу, то Наруто-кун не будет готов к экзамену и может пострадать. Поэтому я прошу вас по возможности перенести обучение на период после экзаменов. У меня в сутках не сорок восемь часов, и я физически не могу совмещать свои и его тренировки.
Оборо сделала вид, что разглаживает складки на кимоно, явно ожидая, что я скажу что-то еще сверх этого. А я промолчал, задумавшись о времени.
Бросить работу в госпитале я не мог, потому что взял на себя обязательства и отступить от них будет некрасиво как минимум. Но об этом нет смысла говорить, не ожидая встретить понимания.
Анко и так меня почти не видит, а тайдзютсу с Монтаро мы с мелким посещаем через раз, а вот к Рею он ходит стабильно. В общем, свободное время больше взять неоткуда, кроме как здесь.
Оборо фыркнула, нарушив паузу, и задумчиво оглянулась. Из беседки Наруто и Якумо давно переместились на лужайку под деревом, где мелкий с жаром что-то рассказывал и показывал на куске глины. В коричневом комке можно было опознать зайчонка, прижавшего уши к спине.
— Хорошо.
Голос старушки прозвучал неожиданно, так что я вздрогнул.
— Надеюсь, Наруто-кун будет к нам заглядывать почаще. Якумо-чан робеет за стенами квартала и прячет страх за безразличием. Ей сложно найти друзей.
Собственно, для этого я Наруто сюда и приволок — разжалобить эту бабушку.
— Понятно, — заулыбался я, — думаю, что с Наруто у Якумо-чан они обязательно появятся.
— А теперь практика, — хлопнула сенсей в ладоши, — я сниму защиту, а ты попробуй меня дезориентировать.
В ответ на мою удивленную мину сенсей пояснила, что раз уж я пришел, то сегодня будет полноценное занятие.
— Представь что-то шумное, перегружающее чувства, и вложи в технику. Не спеши, подумай над образом.
Тоскливо поглядев на детвору, я задумался и придумал:
— Оборо-сенсей, идея на этот счет у меня есть, но хочу предупредить.
Старушка вежливо улыбнулась, будто говоря: я всякое повидала.
— Образ, который вы увидите, плод моего воображения, и в реальности такого не существует. У меня богатое воображение. А родственники говорят, что больное.
Надо сказать, что старушка заинтересовалась.
На мгновение Оборо погрузилась в привычный любому жителю мегаполиса шум: гудки, визг тормозов, голоса, мигающая реклама, толпы людей. Поместил я сенсея на оживленную улицу в час пик, значительно превысив громкость звуков, да еще наушники "подарил". Судя по ошалелому виду, тяжелый рок — это не ее.
— Что это было? До сих пор в ушах звенит. Очень странные люди и город. Впервые вижу что-то подобное.
— Воображение, — скромно ответил я и после добавил: — Ну, и моя гениальность, конечно же.
Оборо сенсей не по-старушечьи звонко и громко рассмеялась.
Так закончились мои тренировки в гендзютсу до финала.
Времени у нас с Наруто оставалось не так уж и много, а нам еще предстояло опробовать несколько тактик и техник, которые могут сработать против Неджи.
В каноне Наруто победил только за счет тактики и трюков, а против Неджи это могло и не сработать. В любом случае, лучше не рисковать. Милый кавайный няш Неджи на данный момент эталонный психованный придурок, которому может хватить ума нанести Наруто смертельную травму. С ним, конечно, должны были в клане провести профилактическую беседу, но дуракам закон не писан, а если писан, то не читан, а если читан, то не понят, а если понят, то не так. Лучше поберечься. Мне дополнительное мелирование раньше времени не нужно. Оно мне не идет.