Я недовольно поморщился, а девушка замолчала.
— Все не так! Я делаю свою работу, которую мне запретили выполнять, — выделил я слово голосом.
— Как запретили? — захлопала ресницами Анко.
Беспокойно оглядев комнату кафе, я шепотом пояснил:
— Устно, а потом письменно. Прямым приказом. Сначала Какаши, а после и Сандайме.
— Но почему?! — тоже шепотом возмутилась девушка.
— Не знаю. Никто не снизошел до объяснений.
Я даже практически не соврал. Объяснение Данзо не считается — он-то мне ничего не запрещал.
Немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:
— Но я точно знаю другое. Если с детьми, упаси Ками-сама, что-то произойдет, крайним буду я, а никак не элитный джонин и сын Хатаке Сакумо, и, разумеется, не Третий.
Анко сидела с широко раскрытыми глазами. Кажется, что-то из того, что я ей сказал, слегка потрясло привычную ей картину мира. Или не слегка.
Какое-то время мы просто молчали, а меня раздирало пожаловаться. В итоге я не стерпел:
— Вот ты помнишь, что уже умела перед первой своей серьезной миссией? А теперь представь, что у тебя тогда были только академические дзютсу и, допустим, катон: шар огня. Ты даже по деревьям и воде ходить не умеешь. А против твоей команды кто-то вроде Забузы и его помощника-боевика уровня специального джонина.
Ошалелый и выразительный взгляд говорил сам за себя.
— Пока я Какаши не пнул, тот вообще ничего не делал. Даже, собака этакая, не научил ребят, как ходить по деревьям и воде. Да и потом только дал свиток с основами преобразования стихийной чакры и парой примитивных техник. Хатаке и сейчас на команду время не тратит. И еще... — замолкнув, я подумал и удрученно покачал головой. — Это у меня больная тема. О которой я тебе ничего не говорил. Давай о чем-нибудь другом поболтаем?
Как обнаруживалось немного свободного времени, я просил Наруто позвать Саске на полигон. Оставив дубля наблюдать за ребятами, сам я ушел на полянку среди деревьев — тренировать свои собственные техники, просто чтобы не заснуть. Да и не хотел я, чтобы Саске скопировал шаринганом мой маленький арсенал.
— Закончили, — доложил мне дубль, — сюда идут. У них уже лучше получается.
Ничего не ответив, я развеял клона и, распечатав из свитка очки-маску, подождал, пока подойдут пацаны.
— Са-а-аске, — зевнул я, прикрыв рот рукавом, — извините, не выспался. Нашел тут кое-что твое, — и протянул ему свой трофей, — я бы тебе ее раньше отдал, но не знал, что эта вещь из твоего клана.
Учиха недоуменно заморгал, силясь понять, что происходит, но очки-маску все же взял.
— Здесь, — указал я на значок в виде красно-белого веера.
— Откуда это у вас? — спросил он, с подозрением рассматривая меня.
— Эту вещь я нашел в вещах убитых нами шиноби из Деревни Дождя, — я закрыл рот рукой, чтобы всласть зевнуть. — И уже в Конохе обнаружил клеймо твоего клана. Похоже, что нукенин из Дождя, владевший этой вещью, изнутри прикрыл его подкладкой. Думаю, что герб твоего клана его раздражал, — я устало усмехнулся. — Из-за лишней прокладки в маске было душновато.
Учиха покрутил очки и уже менее недоверчиво посмотрел на меня.
— Вряд ли удастся узнать, как к ним попал этот артефакт, но зато он теперь снова обрел законного владельца.
— Пф. Я не буду их носить.
Бэушными вещами брезгует, что ли?
— Очень зря, — весело фыркнул, — пусти чакру в пальцы и коснись их, — стекло стало матово-черным, хотя оно и до этого особо не бликовало. — Ты все еще думаешь, что они бесполезны? Противник не будет видеть, активен ли твой шаринган или нет, но самое главное — глаза будут защищены от механического воздействия: песка, пыли, мелких осколков, снега и града. А может, и от чего посерьезнее — стекло явно ударопрочное. Но если тебе эта маска не нравится, могу оставить ее себе, — сказал я, привстав и протянув руку.
Саске неосознанно отпрянул, прижимая к груди клановую вещицу.
— Я так и думал, — рассмеялся я, открыто улыбнувшись, — носи на здоровье.
— Почему «на здоровье»? Я на голове их носить буду, — не понял меня Учиха.
— Это выражение такое, пожелание, чтобы предмет приносил пользу, — отмахнулся — Не бери в голову.
Видя, что и второй оборот речи разобрал только Узумаки, я вздохнув пояснил:
— Не бери в голову, значит — «забудь, это не так важно».
А ведь не так давно я объяснял то же самое Наруто.
Когда мы собрались уходить, я попросил у Саске разрешения запечатать очки в одноразовую печать, пояснив, что будет лучше, если меня с возвращением артефакта клана Учиха никто не свяжет.
— Нашел в пыли под фундаментом, когда искал оторвавшуюся пуговицу. Или кунай отскочил и ты его искал. Или ты сам упал куда-то, куда давно не лазил. Придумай что-нибудь.
— Хорошо, Ирука-сенсей, — нахмурившись, кивнул Саске. — Я запомню.
— Вот и славно, — я потер виски, пытаясь унять начинающуюся головную боль, — вот и славно. До встречи.
— Ирука-сенсей, — окликнул меня Саске, когда одной ногой я уже был снаружи барьера, — я приду сюда завтра.
Покоробило то, что Саске не спрашивал — он ставил перед фактом.
— Погоди, — шагнув обратно, серьезно сказал я мелкому Учихе. — Тренировать тебя и Наруто я могу только тут. И знать об этом никто не должен. Понятно?
— Но, как же… но я… а вы… — растерялся мальчик.
— Когда можно будет прийти, тебе скажет Наруто. Мы сами сюда не каждый день приходим, а одному тебе сюда не попасть.
— Но я же прошел?
Неосведомленность Учихи меня поражала.
— Только потому, что рядом был Наруто. А меня сопровождал его клон. — Наруто поморщился, явно хотел было что-то сказать, но все-таки промолчал. — Грубо говоря, ключ — это он сам, — встав с корточек, я положил руку на голову Наруто.
— Понятно. До свидания, сенсей, — кивок-поклон в мою сторону, — Наруто.
А затем Саске вышел через «мыльную» пленку барьера. Саске постоял, потрогал барьер, явно пытаясь продавить его плечом, покусал задумчиво губу, попинывая преграду, но, так ничего и не добившись, ушел. Наруто рукой помахал, даже покричал, но уходящий мальчик на той стороне его не заметил.
— А что, он нас не видит?
— Нет. Не видит и не слышит.
Хмуро кивнув своим мыслям, Узумаки серьезно насупился и сложил руки на груди:
— Ты зачем соврал? Я ведь могу и его тоже в барьер вписать!
— Рано, — тихо ответил я, — Саске пока еще не доказал, что мы можем ему полностью доверять.
— Как ты такое можешь говорить?!
— Легко. Потому что Саске, как говорится, себе на уме. Я абсолютно его не знаю. А вдруг он сюда не один придет? Сейчас это только наш полигон, а станет — общим. А нам этого не нужно. Или, наоборот, Саске придет сюда один. И сломает себе что-нибудь или сознание потеряет во время тренировки, просто потратив слишком много чакры. Найти его сможем только мы. И будем в ответе за его смерть. А что, если он влезет в печать барьера ради интереса? «Доверяй, но проверяй», — так говорил один мудрый человек, и этот совет не единожды помогал мне.
— И меня ты тоже проверял? — недоверчиво спросил Наруто.
— А смысл? — легко улыбнулся я, взлохматив светлые волосы. — Ведь ты и без проверок показал, что тебе можно доверить и жизнь, и любые другие важные вещи. Ты прошел эту проверку и перевыполнил ее, — я рассмеялся. — Как всегда, перевыполнил план.
— Это как понять?
— Я расскажу, но по дороге домой. Вон, Саске уже убежал.
В госпитале, как обычно, меня загрузили по полной, так что сваливший куда-то Кито был мне в радость. Своим исчезновением он добавил к обеденному времени еще целых тридцать свободных минут! Потому как без него соваться к больным не было никакого смысла.
Блаженно лыбясь, я чуть ли не урчал от удовольствия, когда пальчики Анко почесывали мой скальп. Растрепав мои волосы, она рассмеялась.
— Ты похож на взъерошенного воробья.
— Почему? — получилось как-то обиженно и по-детски, несмотря на улыбку. В общих чертах я представлял, что у меня творится на голове.
Несмотря на то, что отстригать крашеные волосы я не стал, а отросли они уже прилично, их длины все равно не хватало, чтоб надежно стянуть их в хвост. Бросив попытки привести себя в порядок при помощи одних рук, я полез за расческой. Митараши выхватила щетку и жестом показала повернуться. Только не учла разницу в росте. Поэтому она скинула обувь и встала на скамью.
— Анко, а когда у тебя день рождения?
— Он был два месяца назад, — больно дернула она спутавшиеся пряди, но тут же извинилась.
Сдержав шипение, все же поморщился:
— Прости, мне неоткуда было узнать, — я осторожно улыбнулся в зеркало напротив. — А число?
— Двадцать четвертое, — натянуто усмехнулась она и снова дернула. — Двадцать четвертое октября.
— Я обязательно запомню, — сказал я, уже думая о том, что можно подарить девушке, зная о ней так мало. К своему стыду я понял, что за все это время не удосужился спросить, какие цветы ей нравятся, какие цвета… что вообще кроме данго она любит. Но расспрашивать сейчас и раздражать ее еще больше было просто глупо.
— Ирука, пойдем поможешь, — выглянул из-за угла Кито и мимолетно нахмурился. Завидовал он, потому что у него с Миюри общение так и не сдвинулось с мертвой точки, а у меня такая вот идиллия в суперкороткие сроки.
Идиллия-то идиллия, а вот дальше поцелуйчиков и обжимания по темным углам я не продвинулся. Дело было не в том, что Анко против, а в том, что графики у нас были сильно разные, а также в том, что после госпиталя и тренировок у меня едва хватало сил доползти до своей комнаты. Иногда я засыпал в гостиной, а утром на автомате, даже не просыпаясь, по будильнику делал клона и отправлял его на кухню. Казалось бы, клоны должны были быть такими же зомби, как и я, но нет. Утренние дубли были мерзопакостно бодры и веселы, в отличие от меня самого. Только отчего-то выглядели они как Иго-нукенин. Я подозревал, что это из-за того, что этот образ ассоциировался у меня со Страной Волн. Мне сейчас казалось, что там было гораздо легче и нагрузка на мозги была меньше. Возможно, так оно и было. А может, это просто такой самообман.