Распрямляясь после приземления, я активировал наручи, щедро раздавая хедшоты. Каждый сенбон находил или свой затылок или шею. Можно было бы и в глаз, но цель маленькая, оружие новое, не пристрелянное, да и мишени очень подвижные.
Купленное в магазине товаров Кумо оружие было почти как пистолет, только с ядовитыми сенбонами вместо пуль. Словно в шутере от первого лица, я выбивал тех, кто пытался сопротивляться или хоть как-то организоваться. Яд на сенбоны я выбрал помощнее и самый быстродействующий. Да, он тоже не убивал сразу, и пара людей успели добежать до меня, отчаянно вопя и размахивая оружием, чтобы свалиться от встречных ударов танто, но остальные либо ничего не успели понять в горячке боя, либо же пытались вытащить сенбон, выпить какой-то антидот или сбежать. Я наплевал на расходы дорого яда и бил сенбонами по всем тем, на кого не хватило кунаев коллег. Получалось эффективно, жаль только, боезапаса мало и менять его долго.
С беспокойством понимая, что бестолковая беготня утихает, и меньше, чем через минуту паническое бегство может прекратиться, я решил использовать науку Оборо-сенсея.
К центру уже начали подтягиваться силы с окраин лагеря, те, до кого не достало цунами. Те, кто был при оружии и более-менее готов к бою, сохранил командование, не травмирован и даже не испуган.
— Дело дрянь! — ругнулся я сквозь зубы.
Сложив ручные печати, я со всей дури шарахнул гендзютсу, усиливая тот ужас и растерянность, которые царили вокруг. И вот уже в злых взглядах наемников не осталось ни капли разума. Только нескончаемый и безотчетный суеверный первобытный ужас. Один на всех.
Кристаллизация людей прекратилась, сменившись паническими воплями и вакханалией насилия насмерть перепуганных крыс. Наемники убивали бывших друзей, затаптывали их насмерть, скидывая под ноги бегущих следом. Страх обуял всех. Захватил разум каждого, кто был в сознании.
Немногие не потерявшие самообладание орали, срывая голос. На них орали в ответ, отпихивая от себя соратников и командиров ножами, дубинами, мечами, копьями. Короче, всем, что в тот момент у бандитов было под рукой. Порой насмерть. Тут и там начали вспыхивать междуусобные стычки. Я вкинул поверх ужаса параноидальную мысль, что кругом враги, и каждый может оказаться предателем, который и заманил лично тебя в этот ад.
Так что тех немногих, кто пытался остановить повальное бегство, либо убили, либо смели с дороги и затоптали.
Тем временем неподалеку от меня собирали свою кровавую жатву близнецы и Медведь. Вот какой-то парень, явно шиноби, встал на пути у коллеги из АНБУ и во всех смыслах слова потерял голову, отлетевшую в кровавом фонтане, и по пути забрызгавшую кровью перекошенные лица мертвецов.
Знакомая техника. Медведь слегка размягчил землю, что вдвойне легко, когда она влажная и покрыта водой, а потом, когда противник на полном ходу неожиданно провалился вперед, нанес тому смертельный удар. Похоже, что коллега убил лидера лагеря или сильнейшего шиноби, ведь пара оставшихся в своём уме чакроюзеров, которые смогли сбросить или пересилить наваждение, попытались сбежать, а не ринулись в бой. Им вдогонку я запульнул по кунаю. Больше для острастки, чем всерьез надеясь убить.
Все, этого отряда как организованной силы больше нет. Он никуда не пойдет и ни с кем в ближайшие дни воевать не будет. Попробуй теперь все эту массу бандитов и гопников собрать и организовать после того, как они разбежались с грязными штанами, растеряв все оружие. Да и кому этим заниматься? Мы первыми выбивали тех, кто не поддался панике и пытался командовать. Паре убегавших слабаков-ниндзя? Не вариант. Мы обычно не любим и не умеем командовать простыми солдатами, это прерогатива феодалов. Да и не будут беглецы этим заниматься, поскольку уже видели разницу в уровне между собой и нами. Преследовать мы никого не будем, все идет по плану.
Когда от лагеря остались только обломки да трупы, я растерянно огляделся.
Это что, все?! А где бой, превозмогание, опасность, вот это вот все?!
— У нас получилось?! — не веря самому себе, выдохнул Медведь, глядя на то, как в подлесок молча уползают на карачках два грязевых голема. Они утекали последними из-за покалеченных ног. Страхом от них несло, будто их вот-вот добьют.
— Ага. — выдал я, улыбаясь.
Вот только чувствовал, что кривоватая она у меня вышла.
Почему не стали никого преследовать?
А всё очень просто. Куда пойдут разбитые нами наемники и бандиты? Туда, куда недавно ушли их коллеги по опасному бизнесу — к Сатоси Утиде. Крупному феодалу и влиятельному человеку с приличными военными силами, который, если что, может их защитить и даже что-то им заплатить за их непыльную, но кровавую работу. Таким образом все или почти все это растерянное стадо свалит к ближайшему известному им крупному игроку, и тем самым усилит союзника.
Мы экономим время и силы, а наши враги становятся нашими союзниками, а скорее даже подчиненными. То есть мы с Медведем делаем с мятежниками тот же финт ушами, что сделала Коноха с Суной. Когда просто дала песчаным спокойно уйти и даже их не преследовала. Никто не стал даже пытаться пленить джинчурики и детей Казекаге, хотя, казалось бы — это были бы ценные заложники для переговоров. Тем самым Данзо и стратеги Конохи выиграли, не пошевелив и пальцем, а мы сейчас повторяем их крайне удачный ход. Впрочем, это как раз не удивительно, там, где мы учились — они преподавали. Помню, как во время обсуждения этой части плана Алкаш спросил.
— А на кой биджу нам усиливать Утиду? Он же явный предатель и заговорщик. Пусть и переметнувшийся.
— А затем, Медведь, что даже если войска из Дальнего лагеря дисциплинированно займут те позиции, куда мы их послали и вляпаются и начнут конфликтовать со всеми сразу, то и тогда до них быстро дойдет, что их обманули и дайме по-прежнему правит Страной Чая. И тогда они попрутся на столицу. И пойдут они туда через владения Сатоси мимо его замка. Если у него будет мало сил, то он просто отсидится за укрепленными стенами, а если он соберет из разбитых нами лагерей кучу отребья, то ему придется вступать в бой, просто потому что разместить и долго прокормить такую ораву он не сможет. И чем больше сил заговорщики положат, сражаясь с Утидой, и чем дольше это займет по времени, тем выше шансы на то, что из Конохи подоспеет подмога, работу которой щедро оплатит дайме. Есть у меня сомнения в том, что царственный хомяк будет выполнять свои обещания, данные феодалу.
Кто-то из уцелевших здесь наемников попрется к Прибрежному лагерю? Не проблема! Мы успеем туда раньше. А если какой-то идиот вопреки всему все же попрется к Дальнему… Ну что же, у меня есть крылья, а у них нет.
Поэтому мы никого и не преследовали.
Всех мы все равно не убьём: кто-то куда-то спрячется, кто-то сбежит, кого-то мы не заметим или не догоним. Чисто и без свидетелей все равно никак не получится, да и время поджимает.
Пока Медведь без особого успеха и интереса копался в грязи при помощи стихийного преобразования (видимо, надеясь что-то интересное откопать), я нервно осматривал окрестности.
Чувство тревоги нарастало.
Поле боя напоминало сель, сошедшую на туристический лагерь. Вот только ближайшие холмы или горы находились слишком далеко, ближе к центру полуострова, чтобы кто-то мог засомневаться, что тут причастны шиноби. Даже мысль промелькнула, что будь с нами Тензо, можно было засадить останки лагеря деревьями. Сбить со следа…
Умом я понимал, что раз мы разбили основной кулак революционеров у столицы Чая, то нас не может тут встретить кто-то серьезный. Не хватит ни денег, ни времени, и не найдется той Эски, что полезет в эту глушь за три копейки. Как бы богаты не были революционеры, им все же не хватило бы бабок и на полторы тысячи наемников с парой десятков пусть низкоранговых, но все-таких шиноби и на эску, который при нужде мог бы раскатать дворец в одно рыло, пока дайме, рыдая и потея писал бы отречение.
А еще эти силы как раз и гарантируют, что Эски у них нет.
Иначе какой им был смысл нанимать кучу бандюков и слабых шиноби, которые в будущем могли бы помешать их планам, нарушая покой граждан и ухудшая преступность, что отпугнуло бы негоциантов и туристов, а значит — уменьшило прибыль. По крайней мере, у компании Гато такая проблема была, я это точно знаю. Да к тому же есть золотое правило революции: после переворота боевики и свидетели не нужны, их пускают в расход.
После нескольких минут зачистки, чтоб нас никто из не уползших недобитков не подслушал, мы собрались обсудить, что будем делать дальше.
— Твой крылатый доспех — это что-то невероятное. Какие интересные открываются возможности с высоты, — задумчиво сказал Медведь, с пенька поглядывая на учиненный моей техникой разгром. Он всё же оставил раскопки и присел рядом со мной.
— Ты это так намекаешь на что-то? Может, хочешь спросить где купить? В Стране Снега, у их шиноби. Но не факт, что продадут. Да и денег тебе на это не хватит. Даже если они согласятся. — отмахнулся я.
Мне не хотелось, чтобы Медведь отвлекался от миссии на бесплодные размышления о броне и доставал меня глупыми вопросами. Эта игрушка из Страны Снега, она тебе не по карману и вообще хватит о всякой фигне думать, иди работай.
— А тебе значит хватило? — вскинул со скепсисом бровь Медведь, явно обиженный моим ответом.
— Мне подарили, — отмел я гнусные инсинуации, зачеркнув крест-накрест в списке первый лагерь. — Один готов, осталось два.
В момент тишины, один из близнецов внезапно встал.
Не брякнула ни одна деталь снаряжения, хотя поверх стандартного жилета Конохи оба носили дополнительные подсумки, напоминая военных в разгрузке.
— Умино-сама, — почему-то крайне вежливо поклонился мне Ринджи. — Прошу вас, предупреждайте заранее, если собираетесь использовать подобное гендзютсу в бою. Нас только краешком задело, но все равно сбило с темпа. В бою с серьезными противниками такого лучше не допускать.
Я смутился, но виду не подал, состроив морду кирпичом: