Я так безумно соскучился по близости с Анко, что из головы вымело все мысли, кроме всепоглощающего восхищения и радости. Я бы засыпал её подарками, которые собирал всю дорогу в Чай и обратно, только бы она дала прикоснуться к шёлку её кожи. Я чувствовал прохладу её ладошек и жар широких бёдер. Сладкий запах в ложбинке груди, пьянящий и дурманящий.
Мне нравились её телесные запахи. Они пьянили меня изысканной свежестью, словно моти с мятой и вишней. В ложбинке груди запах становится теплее, но сами полушария прохладные, пока не согреешь их лёгкими поглаживаниями и сжатиями, ощущая, как под пальцами по очереди твердеют и слегка темнеют её соски.
Ставя засосы, как метки, зализывая их языком и губами чувствовал биение сердца, судорожные вздохи… А потом я скользнул к пояснице Анко.
— Чего? — опешил я, заглядывая Анко за спину.
Чуть ниже поясницы, прямо на ямочках Венеры, которые тут называли ямочками Бэнтен (богини удачи, мудрости, искусств и, конечно же, любви), у Анко был пушистый песочно-жёлтый длинный хвост!
Я его в руки взял и смотрел, как баран на новые ворота, то на хвост, то на Анко.
В моей голове слова «Хвост» и «Анко» ни в какую не желали совмещаться в единое целое. Я завис, как старый комп.
— Это… Это что? — тупо лупая глазами выдал я, наконец.
Анко прыснула и завалилась на живот, заткнув хохот подушкой, но подрагивающие плечи и её выдавали.
Только сейчас я заметил в её пушистой лёгкой копне расплетённых волос треугольные ушки жёлтого цвета. В густых волосах этот аксессуар просто потерялся, вот я и не заметил.
Все ещё посмеиваясь, Анко сняла ушастый ободок и водрузила мне на голову. Хватило её секунды на три, а потом она, мило хихикая, плюхнулась на спину, показав, что кроме атласных лент на ней нет никакой другой одежды и ещё одну родинку снизу на попке.
— Ты меня с ума сводишь! — простонал я, закусив губу, чтоб не кинуться на любимую, как дикий зверь.
Ободков оказалось два, запасной чёрный Анко с очень серьёзным видом надела себе, но почти сразу рассмеялась снова, заразив меня своим весельем. Мы ржали, как больные, по-всякому припоминая котиков и март месяц. То, что было эротично на бумаге, в моих блокнотах с фривольными картинками, в реальности смешило до слез. Как постановочные раскоряки для порножурнала в постели обычных людей.
От ленточек пришлось избавиться, они липли, врезались в кожу и вообще здорово мешались во время секса. Так что мы свалили их в кучу на полу, кинув туда же ободки и лишние подушки.
Усталая, но довольная Анко легла поперек моего живота, так что её попка оказалась у меня перед глазами. Хотя, как мне показалось, она была меня пободрей.
Если бы не ромб «шерсти» я бы сейчас мог во всех подробностях лицезреть ямочки, в которые так удобно помещались мои большие пальцы.
— Как ты это прикрепила, — легонько подёргал за сырой после наших игрищ хвост, силясь не заржать снова. — Крепко держится.
Эта мохнатая верёвка стоически выдержала часовой «марафон» и даже не подумала хоть чуть-чуть отклеиться. А я так надеялся избавиться и от хвоста тоже…
Сладко охнув и приподняв бедра, Анко пробормотала:
— Клей для фальшивых усов и бород. Который с растворителем…
Заметив, что за хвост я больше не дёргаю, Анко обиженно надула губки и покрутила упругой попой:
— Ещё!
— Конечно, — хихикнул я, — Пикачу*, все, что пожелаешь, и даже больше, — сгрёб в объятья, чтоб впиться в манящие губы.
Анко в последний момент успела спросить:
— Как вспышка и мышиный писк?
— Я потом расскажу, — накрыл её губы своими, придерживая Анко за нежные плечи.
Как в минуты отдыха рассказала Анко, выписали её пару часов назад до моего прихода, перед этим нацедив крови. Да ещё с наказом пока не тренироваться в полную силу, но разрешили чуть помогать себе чакрой.
— Со мной уже всё хорошо! Не волнуйся ты так.
— Не могу, — приподнял ножку Анко, заставив опрокинуться на спину, и поцеловал в порозовевшую коленку. — Не могу не беспокоиться. Разве может супруг наплевательски относиться к здоровью матери своих детей?!
Анко чуть сжала бёдра поджав пальчики на ногах, а её взгляд заволокло.
— Скажи это ещё раз, — грудным голосом попросила она, делая судорожны вздох.
— Разве может супруг наплевательски относиться к здор…
Она, даже не дослушав, заткнула меня жарким поцелуем, притянув за шею, роняя на себя. Вот уж действительно женщины любят ушами!
Оторвались мы друг от дружки, только когда ворчание животов стало невыносимым. Ну, вот тяжело рассыпаться в комплиментах и шептать признанья, когда желудок тебя перебивает! А так как были мы одни дома, то на кухню потопали голышом, только чуть ополоснувшись.
Ну, и хвост она согласилась убрать.
Ура!
— Сервиз замечательный, — отвлекаясь от уничтожения блинчиков, сообщила мне Анко. — Не знаю, почему я сама не додумалась купить такой. У меня ведь и в Страну Чая были миссии.
— Теперь уже вряд ли будут, — подстелил я Анко передник. — Садись.
— Что?
— А то твоя красивая попа прилипнет к искусственной коже, будет не приятно.
— Я не про то, — интересом загорелись глаза Любимой, — почему у нас не будет миссий в Чай?
— Это, конечно, ещё пока закрытая информация, но, думаю, ты её и так узнаешь, когда вернётся Морино-сан. Нас обошли культисты Джашина…
Анко, конечно, посмеялась над тем, как я запугал людей на пляже, но в целом мои похождения её скорее расстроили. А попытки перевести всё в шутку она сама прервала.
Пока я, загипнотизированный, пялился на обнажённую грудь, Анко задумчиво водила пальцем по кромке чашки из набора.
С трудом оторвав взгляд, я сказал, чтоб нарушить тишину:
— Не волнуйся, поставки чая они прекращать не будут. Но вот заданий Конохе не видать от дайме или местных торгашей. Максимум сопровождение караванов в одну сторону.
— Ты ведь знаешь, что меня не это беспокоит, — встав из-за стола, Анко села мне на колени, вызвав болезненный стон.
Мельком посмотрев вниз, она спросила:
— Ты просто не хочешь об этом говорить?
— Определённо сейчас, — с трудом выдохнул я, смотря прямо в глаза Анко, — я хочу тебя и ни о чём другом не думать.
Конечно, Анко всё же позже развела меня на разговор с разбором полётов и попеняла мне за излишний авантюризм, а местами — просто самоубийственный. Сравнила с Какаши, и это был не комплимент.
Сделал вид, что всё понял и исправлюсь. Кажется, она мне не поверила…
Я рассказал ей и про свою инициативу в Совете Кланов. И вот это она полностью одобрила. Да, плохо, что возник конфликт с Цунаде из-за Меча Бога Грома, но отдавать его даром или за копейки — ну глупость же несусветная.
А вот то, что я теперь политический лидер крупнейшего объединения кланов Конохи — это полезно, хоть и опасно. Но про риски думать надо было до того, как начал конфликтовать с действующей Хокаге. Теперь уже поздно пить боржоми.
Анко было хотела отговорить меня в это лезть, но я пояснил, что никому перепоручить идею не смогу. Проект всё равно останется моей ответственностью ещё очень и очень долго, и он не делает мою жизнь ещё более рискованной, а наоборот, даёт хоть какие-то гарантии безопасности, пусть и довольно иллюзорные. Да и ещё ведь надо будет Наруто вводить в курс текущих дел, чтоб потом не было сюрпризов на тему — а откуда это или то событие пошло и что вообще происходит. Моя жизнь — как сказка, и чем дальше, тем страшней.
Анко уже спала, я думал о всяком разном…
Думал о том, что миссия в Страну Чая была бы и в половину не так опасна, будь я немного сильнее. Даже не кардинально — в разы, а так, вполовину или даже на четверть. Чуть быстрее, чуть сильнее, чуть ловчее, с чуть лучшими навыками.
В принципе, благодаря крылатым доспехам и стреляющим наручам с ядами от Анко, я уже на голову выше своего реального уровня, но против S-класса этого мало. И Хидан это мне продемонстрировал самым очевидным и наглядным образом! Чёртов читер! Сила, скорость, навыки, техника боя…
Манга и аниме не дают прочувствовать и десятую часть того, что происходит в реальном бою с таким монстром. Это надо видеть вживую — с какой лёгкостью и грацией эта сволочь орудовала своей огромной косой, срубая людей, как снопы пшеницы. Как летели снесённые головы, ещё не успев понять, что мертвы. Такая дикость — видеть это осмысленное живое выражение детской обиды в стекленеющих глазах.
А когда понимаешь, что можешь оказаться на их месте… Просто потому, что не успеваешь или не можешь блокировать слишком сильный удар.
Я не страшился смерти, но это мерзкое ощущение собственного бессилия вгоняло в отчаяние. Будто всё это время я топтался на месте, думая, что бегу. И похоже, что гнусная харя с мерзкой, безумной и самодовольной ухмылкой теперь будет сниться мне ночами.
Боясь разбудить Анко, я не встряхнул головой, а крепко зажмурился, прогоняя упаднические мысли.
В Корне меня обучали строить свой, так скажем, «билд» на скрытности, внезапных атаках, ловушках и засадах. И то и другое при наличии у меня клановых техник, а теперь ещё и крыльев, а значит — высокой мобильности, тоже вполне себе рабочая схема, которая позволит уверенно справиться с большинством врагов моего уровня. Но проблема в том, что через три года по мою душу придут Акацуки, а они не моего полёта птицы. Я бы даже сказал сапсаны, в сравнении с воробьиным сычиком вроде меня. Как, ну как, блядь, мне выйти хотя бы на стабильный А-класс через три года, чтобы не сдохнуть от первой же небрежной пробной атаки?!
Анко не пришлось бы волноваться за меня, трепать себе нервы тем, что я могу и не вернуться! Тем, что я такой слабак и могу слиться, как ноунейм из массовки, попадись я на пути кого-то вроде Какудзу или Орочимару…
В такие моменты я всё чаще задумывался о спрятанной под креслом в гостиной рукописи из кабинета Ункая.
Мне бы пригодилась эта сила. А демона один раз я уже убил. Ничего же страшного не случится, если я призову кого-то вроде Идо… для себя…