— Да… — изумился кумовец, — почему у тебя произноше… ты из Кумо? Ты наш нукенин-перебежчик?!
— Нет, конечно, — фыркнув, поморщился я.
Хотелось, конечно, допросить это эхо старины глубокой, но я решил, что и так показал больше, чем следовало. Теперь ещё у клана жуководов ко мне вопросики неудобные появятся…
Видимо, заметив что-то на моём лице, негр, которого я допрашивал, решил ещё понаглеть.
— Не отвлекайся же ты! Он сильно обожжён, ему плохо. Он же умрёт!
Тоже мне потеря! Я буду прямо рыдать и плакать об этом козле!
— А он кто вообще? — кивнул я на пациента, не переставая вливать чакру.
— Эээ… В смысле кто?! Он мой младший брат и шиноби Кумо!
— Пф, — косплея Саске, закатил я глаза, — вы все на одну рожу. Чей он родственник? Из какого клана? Кто по специализации?
— Мы оба из клана Блодел, идиот! Я — Блодел Си, а он Блодел Ди…
Злоебучая Абэвэгэдейка… Они так алфавит учат, да?
Поняв, что Ди стабилен, я отошёл от него и пнул сильно много возбухающего негра, добившись хорошо различимого стона.
— Слушай меня внимательно, Ди, повторять не буду. Ваши жизни висят на тонком волоске. После ваших зверских опытов над детьми…
— Кто бы говорил! Печать ваш Змеелюб сделал… — возмутился негр, даже умудрившись подпрыгнуть немного на пузе и чуть не упасть на бок.
Пришлось вежливо указать ему на его неправоту…
Пинком по печени.
Пленный застонал, но скрючиться ему помешали связанные руки с ногами.
— Так вот, после всех этих смертей мне хочется простого человеческого… просто отрезать ваши тупые, полные дерьма, бошки, запечатать тела и отправиться домой! А не вот это вот всё!
Кумовец, казалось, стал на тон светлее.
— Тебя вычислят и за нас отомстят! — взвился Си, зыркая мне за спину, будто ища поддержки, едва отойдя от удара.
— Может, да, а может, нет, но будешь хамить — и ни ты, ни твой брат этого не увидите.
— А причём тут мой брат?! — переполошился кумовец, сипя из-за боли и неудобной позы.
— А мне не нужны мстители. Поэтому сидите тихо и не создавайте мне проблем, иначе умрёте. Понятно? — посмотрел я прямо в глаза Си.
— Да… — отвёл тот взгляд.
— Хорошо, — буркнул я.
Повисла пауза, в которую влезла самка попугая из Деревни Мастеров.
— Раз мы всех обезвредили… Пришло время трофеев?
— А вы вообще предатели! — взвился негр. — Вам же заплатили, чтобы вы нас не замечали.
Шиноби Конохи напряглись. Мастеровые последовали их примеру.
Я успокаивающе поднял руку:
— Мы в курсе, всем успокоиться. Кстати, попытка нас перессорить и во время драки освободиться хорошая, зачётная…
Мой удар носком ему в бок заставил негра пустить слезу от боли.
Пришлось повторить, что ещё одна такая выходка, и кого-то из клана Братишек не станет, а может, и обоих!
Тот скуксился, но покивал, жалко проблеяв: «Понял я, понял!»
У меня всё-таки дар! Я умею объяснять материал и правила взаимодействия в понятной, простой и доступной форме даже самым тупым и наглым обезьянам!
Правильно сковав всех кумовцев и поставив на них печати, затрудняющие использование чакры, я направился к команде Хоки.
— Как мы будем делить стоимость выкупа за команду Кумо? — спросил меня Вобла.
— Мы договаривались, что добыча пополам. Так? — уточнил я.
— Так, — настороженно ответил Сушёный.
— Значит, все деньги и ценности мы сейчас разделим пополам. Компьютеры и камеры наблюдения мы также разделим и запечатаем. Это понятно. А вот что будет со зданием и территорией?
— В каком смысле? — не понял манерный пацан.
— В прямом.
Видя непонимание всех филлерных, я пояснил:
— Смотрите, всё просто. Вы предотвратили преступление, изобличили негодяев-преступников. Феодал, что покрывал подобные гнусные преступления, этой земли так или иначе лишится. Дайме либо заберёт её себе, либо отдаст вам, либо продаст и вам отдаст минимум половину её стоимости. Это ведь тоже добыча?
Мастеровые нехотя покивали, так что я продолжил:
— Я отведу пленных в Коноху. Если мы получим какой-то выкуп — вы получите свою долю. Тогда и я, в свою очередь, хочу свою долю с продажи данной территории. Если не получится? Ну что же… Значит и здесь мне не на что будет рассчитывать, — пожал я плечами.
— Может, проще обменять — вам пленных, а нам эта земля? — спросил Сушёный.
— А давайте. Так и правда проще. Все равно вам не получить за чёрных выкупа, сами знаете почему.
Мастеровые покивали и слегка удивились тому, как быстро я за чьим-то столом набросал договор в двух экземплярах и, подписав свой, пустой передал Хоки. Затем мы их сравнили и обменялись.
Негры, посаженные в повозку-клетку (подобрали тут же) с выкрученными руками, проводили меня злобными взглядами. Не удержался и треснул по клетке исподтишка.
— Буду рад, если вы меня спровоцируете, — оскалился я, как маньяк. — Если я расстроюсь, то на ваших головах будут практиковаться ирьенины Конохи. Вы знали, что мозг без кислорода живёт ещё около десяти минут? Спустя три минуты начинаются необратимые изменения. Спустя пять минут человек впадает в кому. Спустя пятнадцать ещё могут оставаться живыми некоторые отделы мозга, можно вызвать рефлекторные реакции… Своей смертью вы не умрёте, я вам это обещаю. Ваши тупые головёшки, как рыбу для практики, будут оживлять раз за разом, раз за разом, пока ваши блядские мозги не вытекут через уши!
Когда я заметил, что ужасом повеяло не только от пленных, то быстро свернул вырвавшееся КИ. Похоже я немного пережестил…
— Время — деньги! — громко сказал я, чтоб вывести из оцепенения подчинённых и супругу.
Они синхронно вздохнули, отмирая и принялись мотаться по комплексу со скоростью электровеника.
Сейчас у нас было время осмотреться, но, честно говоря, совсем не хотелось. Того, что я уже увидел более чем хватило. Мне уже никогда не забыть одно из найденных нами помещений: гигантские колбы с мутноватой водой, запахи рвоты, крови, хлора и формалина…
Надо было бы забрать тела из колб, доставить в Коноху, но я просто посчитал это кощунством. При помощи клонов, я бережно снял худые тела, чтобы похоронить их на вырубленной просеке. Я едва не сорвался, чтоб не снести лезвиями ветра весь лесок у чёрного хода в комплекс, но руки дрожали, так что пришлось стискивать кулаки.
Если бы не Неджи и не вовремя вернувшиеся похитители, мы бы так и не узнали, что здесь есть второй вход. Его так хорошо замаскировали, что мастеровые знали лишь о главных воротах.
Похоже, это был перебор. Я увидел в этот день слишком много дерьма, смертей и жестокости. Меня натурально клинило. Только к концу работы я немного отошёл и вытер слёзы.
Воткнув лопату в землю у последнего холмика, я помолился за их души, пожелав им счастливой новой жизни и забыть всё то, что они пережили в этой. Хорошо, что я ушёл. Иначе никаких пленных мы бы в Коноху не повели, а только трупы в свитке притащили.
Остальные в это время таскали останки детей по другую сторону дороги, укладывая мумии в братскую могилу на холме, подальше от воды.
Подошедшая Анко с хмурым лицом создавала неглубокие квадратные могилы, в которые могли поместиться скрюченные мумии, и кажущимся лёгким движением рук захлопывала землю, будто закрывала книгу, над очередной жертвой. Она похоронила куда больше, чем я.
Со стороны мои действия наверняка казались в лучшем случае блажью, а то и какой-то формой безумия, но сказать мне об этом почему-то никто не спешил. А Курама Кеничи так вообще старательно держал дистанцию и вообще пытался казаться как можно менее заметным.
— А нам ещё надо будет разобраться с пособниками и пристроить тех, кому повезло чуть больше, чем вам, — проговорил я, словно дав обещание мертвецам. — Покойтесь с миром.
Поглядев, что моя помощь особо не требуется я свалил всё на подчинённых, а сам пошёл обратно в комплекс. Сил моих уже не было.
По дороге я равнодушно посмотрел на Иширо. Он действительно был мёртв. Ему разворотило грудь, будто в неё попали снарядом. Видать, один из качков дурь свою безбрежную показывал таким приёмом — пробив грудину Иширо кулаком.
Детишки были пока без сознания, так что трогать я их не стал. Лишь навёл более глубокий сон и оттащил от кровавой лужи. Тело Иширо я запечатал в специальный свиток, когда около двери я обо что-то склизкое и тёплое запачкал сандали.
Сердце. Эта гнида из Кумо бросила им, как мячиком в стену, оставив на камне кровавые ошмётки и потёки до самого пола. Поморщившись, тяжко вздохнул. После того, что мы видели — этому даже удивляться не стоило.
От смерти Иширо я не испытывал ничего. Даже убитые бандиты Гато вызывали больший отклик, чем он. Прислушавшись поглубже, я нашёл разве что лёгкое сожаление с раздражением, что о смерти брата узнала его младшая сестричка и увидела тело.
К счастью, она сейчас была в комплексе вместе с другими детьми и пленными. Нефиг детям бегать по комплексу, где могут быть ловушки и/или монстры.
Убрав в подсумок свиток со стилизованной надписью «морг», следуя за свежим ветром, я вышел на улицу, подальше от своих.
Расплескавшаяся на лицо после бойни кровь уже начала стягивать кожу. Поначалу я бездумно почесал щёку, а затем остервенело принялся её оттирать, дезинфицировать мистической рукой, шкрябая ногтями. Меня бесило всё: трава, ветер, слишком яркое и жаркое солнце, шум, запах крови и гари… Всё!
Издав что-то среднее между рыком и воем, я стал швырять в деревья лезвия ветра. Но вскоре сам себя остановил.
Нельзя. Мне нельзя показывать эмоции. Не перед теми, кого я возглавляю. Я долго думал между тем какую маску мне вытащить погулять, когда меня окликнула Анко.
— Ирука, ты как?
— Погано, — активировал я Покров Тайны, — мне казалось, я ко всему уже привык. Но это… Это какими же нелюдями надо быть, чтоб делать такое?!
Уронив от бессилия руки, я прошипел, сжав кулаки:
— Я это просто так не оставлю!
Анко грустно вздохнула и притянула меня за шею к себе, дав зарыться носом в её воротник.