Наколов палец чакроскальпелем, я тут же заживил порез и мазнул каплей по узору. Кровь с шипением высохла и осыпалась, а край отлип от внешней стороны свитка. Передав свиток клону, я жестом отослал его подальше. Тот понятливо отошел на середину дороги и развернул свиток. И-и-и… ничего страшного, к счастью, не произошло. То есть вообще ничего!
Клон недоуменно всмотрелся в свиток и повернул его к нам.
Бумага была девственно чиста.
«Облом… Но мужик тут ни при чем, — подумал я, — он же не мог знать, что там ничего…» Однако разочарования я не почуял. Точнее, им не «пахло» только от этого «слуги».
«Он знал!» — мгновенно подобрался я и приготовился к бою еще до того, как обернулся.
Заметив мой взгляд, мужик преобразился. В буквальном смысле преобразился: сейчас передо мной стоял не рыбак-проситель и уж тем более не слуга, а старый и опытный шиноби неопределенного возраста, но примерно лет за сорок. Под хенге пряталась удобная одежда, напоминающая форму Конохи, но жилет у него был странный, будто его перешивали.
Да и внешность у «слуги» изменилась: волосы, стянутые в хвост, стали каштановыми, глаза — карими, а кожа потемнела. Мелькнула и неприятно заныла где-то в желудке мысль, что это родственник. Только родни, которая знала настоящего Ируку, мне и не хватало для «полного счастья»!
А кроме того, мужчина не носил протектора, что тоже настораживало.
— Успокойся, племянник, меня зовут Умино Ютака, — одобрительно улыбнувшись, представился мужчина. — Не помнишь уже дядьку? Я же к вам приезжал пару раз, пока отец твой был жив. Я тебя вот таким, — он показал рост, наверное, трехлетки, — видел. — Ты даже разговаривать толком не умел, — разулыбался мужчина. — Такую чушь нес…
— Извините, что прерываю, вы брат моего отца? Почему вы…
Ютака недоуменно перебил:
— Я не родной брат Кохаку-сана.
— А кто тогда? — похлопал я глазами.
Видя, что новоявленный дядя подвис, пришлось пояснять:
— Недавно меня по голове били, — я легонько постучал пальцем по виску, — я мало что помню.
Мужчина не воспользовался моментом для удара и даже мысленно не выказал агрессии, чем меня немного успокоил, да еще сочувствующе взглянул и покачал головой.
— Твой дед Умино Рью брат моего отца — Умино Шигео. Ты мне — двоюродный племянник. Про прошлое клана тоже ничего не знаешь?
Мне оставалось только башкой помотать и пригласить дядю в дом. Закрыв за собой, просканировал округу и, найдя наблюдателя, активировал технику от прослушки. Кстати, несколько фуин для этой же цели я нашел в загашнике у Ируки. Печати были почти такие же, как у Виктора. Но тратиться не стал — для этой глуши и так сойдет. Позже я хотел поговорить с Наруто, чтобы он попытался таких же наделать.
— А кто бы рассказал? — усаживаясь на пол, сказал я. — Библиотеку я только начал разбирать.
Уют у нас тут был спартанский, даже татами не было, расселись прямо на деревянном полу.
— Тогда слушай и не перебивай, — серьезно заявил родственник тоном, не терпящим возражений. — После гибели Водоворота и почти всего нашего клана его остатки разделились. Часть ушла в Коноху. Но туда пошли далеко не все. Слишком многие винили Хирузена в произошедшей катастрофе и гибели Узумаки и Умино. Впрочем, и те, кто ушел в Коноху, Сарутоби мало доверяли. А вторая часть ушла в Страну Горячих Источников, надеясь скоро вернуться в родные земли.
Мне вспомнился свиток из маяка, а пока я призадумался, Анко перехватила инициативу:
— В чем вы вините Третьего? — спросила она с искренним интересом и напряглась в ожидании ответа. Ей, как и Наруто, было странно слышать такие слова.
Внутри Конохи почти боготворили «Профессора», «Бога Шиноби» и просто «очень мудрого и великого человека», исключительного лидера Сарутоби Хирузена. Не знаю что там насчет его величия и мудрости, но он, несомненно, был весьма умен и к тому грамотно пиарился. Вспомнить хотя бы тот «репчик», что втирали по радио в Конохе. Да и вообще, в плане рекламы и политтехнологий, мне так показалось, здесь просто страна непуганых идиотов. Думаю, что даже особых навыков не надо, чтобы стать любимцем толпы.
Наверняка любой рекламщик из нашего мира справился бы еще лучше.
— Да. В чем виноват старик-хокаге?
Умино недоуменно нахмурился, окинув взглядом мелкого, а затем зло хмыкнул и просто, даже как-то буднично раскрыл нам тайну гибели клана и Водоворота:
— Вторую мировую войну шиноби развязала Коноха. Деревня скрытая в листве была сильна как никогда. Под одним стягом собрались могучие и древние кланы: Сенджу, Учиха, Хьюга, Абураме — и недавно созданные, но доказавшие свою эффективность структуры — АНБУ, Госпиталь и хорошо показавшая себя Академия для бесклановых, сильные союзники — Водоворот, Страна Горячих Источников, Страна Чая и Туман. А еще было новое, невиданное ранее оружие, которое казалось идеальным — Корень. При таком раскладе казалось, что победа неизбежна.
Гм, что-то мне это напоминает? А, вспомнил! Гитлер вон тоже считал, что захватит СССР в кратчайшие сроки.
Как следовало из рассказа непонятно откуда взявшегося родственника, Туман предал Лист при первой же удобной возможности, а младший и самый многочисленный состав АНБУ НЕ проявил себя как кучка тупых, предсказуемых, безынициативных и к тому же еще и слабых бойцов. Хваленое чудо-оружие, на которое возлагались огромные надежды, оказалось типичной малополезной вундервафлей.
Академия для бесклановых показала себя лучше и действительно выпустила немало рекрутов. Вот только во время затянувшейся войны качество ее выпускников начало быстро падать — из-за сокращающихся сроков обучения. А Госпиталь по каким-то причинам использовали нерационально.
Перед началом Второй мировой войны шиноби считалось, что Страна Дождя будет легкой жертвой, которая падет к ногам Листа, открывая путь дальнейшей экспансии. Но она неожиданно оказалась крепким орешком. Ханзо Саламандер проделал отличную работу, подготовив страну к войне. Где-то в то же время Суна, не имевшая до того претензий к Конохе, вдруг решила, что исчезновение третьего Казекаге, вторжение в Аме — это звенья одной цепи и признак грядущего нападения Листа на Песок. Страна Ветра тоже выступила на стороне Аме против Конохи. Камень, опасаясь усиления Листа, поддержал Суну после того, как та потерпела несколько сокрушительных поражений. А Туман во время войны вышел из союза «в связи с новыми обстоятельствами». Впрочем, это уже совсем другая история.
Для Конохи все вместе сложилось крайне неудачно: Третий явно переоценил свои способности политика и стратега. И цена его ошибок была высока.
Все силы Листа были стянуты на западный фронт, где и завязли, как мухи в патоке. И тогда Кири и Кумо, объединившись, ударили по Стране Огня и ее союзникам. Страна Горячих Источников, у которой на тот момент были хорошие отношения и с Водоворотом, и со Страной Огня, прикинув расклад, быстро объявила о своем нейтралитете. Серьезных сил Конохи на восточном побережье не было. Вся тяжесть войны пала на местные кланы, пограничников и Узушио.
Водоворот сражался долго, храбро и умело. Но силы были слишком неравны. Кири и Кумо захватывали и зачищали малые острова и прибрежные крепости, уничтожали союзные красноволосым кланы, беспокоили вылазками остров-метрополию, опустошили все восточное побережье Страны Огня. После нескольких пробных атак Умино эвакуировали своих женщин, детей и стариков за крепкие стены Узушио, связав свою судьбу с судьбой старых союзников.
Анко не спускала с гостя недоверчивого, хмурого взгляда, а Наруто сгорбившись смотрел в пол, будто мыслями он был там, но не вовремя боя, а после него.
— Знаешь, — горько усмехнувшись, сказал Ютака, наблюдая, как я положил руку на плечо мальчика, — ни одному другому клану, кроме Узумаки, нельзя было бы доверить такую ценность, как жизни нашей родни. Они были настоящими аристократами. Благородные, люди чести, — веселый хмык, — не то что мы.
Пока я недоуменно хлопал глазами, дядя продолжил:
— Я тогда был еще совсем юным пацаном, но помню, как наши кланы вместе сражались за свое будущее… И проиграли.
Коноха постоянно, со дня на день обещала помощь. Мы, Узумаки и другие их союзники сжимали зубы и кулаки и упорно продолжали сражаться, оттягивая на себя силы Тумана и Облака.
Войска Листа осторожничали до последнего, до конца придумывая отговорки и подошли лишь к концу двухлетней осады. К почти уничтоженной Деревне, на горящих улицах которой еще продолжались бои, и ударили в тыл втянувшейся в деревню армии Кумо и Кири.
Тянули до последнего, как США и Британия, которые не спешили открывать Западный фронт. К счастью, у нас все сложилось не как с Водоворотом.
— Коноха могла помочь вовремя, — наиграно флегматично заметил дядя, тщательно скрывая свою ненависть, — но не захотела. Хирузен… этот мерзавец наплевал на все свои союзнические обязательства и договора. А тем красноволосым, кто, несмотря на это очевидное предательство, все же решился остаться в Конохе, поставили унизительные условия, одним из которых было ограничение общения с Узумаки Кушиной, не с кем-то там, а принцессой клана, одной из нескольких выживших правящих семей Узушио. И на ее отдельное проживание под надзором АНБУ. Только Узумаки Мито позволяли видеться с девочкой, но она сама клану чужая, — вздохнул Ютака. — Хирузен заявил: «Джинчурики принадлежит Деревне, скрытой в Листве, а не служит эгоистичным интересам одного клана». Я это слышал собственными ушами, прежде чем моя семья ушла в Югакурэ.
Сокрушенно покачав головой, Ютака все же продолжил:
— Я до сих пор считаю, что в гибели нашего клана и Узушио виновна Коноха и этот ублюдок Третий. Узушио и все кланы востока Страны Огня помогали, как могли, Конохе в ее войнах, но когда нам понадобилась помощь… Они нас просто предали! Заплатили нашими жизнями за свои ошибки! Коноха и ее правители виноваты в гибели нашего клана не меньше, чем Кумо и Кири, — зло и угрожающе глухо закончил старый Умино, сжав руки, так что побелели костяшки. — Столько хороших людей погибло…