Когда он увидел девушку, она ему не сразу понравилась, показалась какой-то сухой, строгой, старше своих лет. На ней было темно-серое платье, волосы затянуты в пучок на затылке. Но уже сидя за столом во время общения он отметил красоту ее темно-серых глаз, милый овал лица, чуть бледный цвет лица, прямой нос, красивой формы губы. Когда речь заходила о производстве, Грэнс с удивлением слушал ее ответы, поражаясь ее знанию дела. Она даже расслабилась немного и улыбалась, когда говорила о том, что им с отцом удалось достичь за эти годы. Она словно гордилась своим делом. От этого она словно ожила, на щеках появился румянец, а в глазах какой-то приятный свет, и Грэнс понял, что она на самом деле очень красивая девушка, но ее красоту не каждый может увидеть.
Когда отец сообщил девушке о том, что ей надо выйти замуж за Грэнса, она моментально изменилась в лице, оно словно окаменело, блеск пропал из глаз.
Когда отец предложил при нем обсудить будущий брак, Нейрис словно закрылась на все замки, сжала губы в тонкую линию. Грэнс решил сразу заявить о своих условиях этого брака. Девушка слушала его и мрачнела все больше. Он видел, как она сжимает кулаки и не мог понять, что ее не устраивает, ведь брак у них будет не настоящим и предложенный им формат общения вполне будет достаточен. Ведь норд Парс прямо сказал, что им от этого брака нужен только сын. И в завершение изложения своих требований к браку выразил надежду, что этот брак закончится довольно скоро, так как он собирается жениться на другой. Хотел увидеть реакцию девушки и был не слишком удивлен, когда она резко поднялась из-за стола.
«Интересно, почему она так не хочет замуж. И что же такое с ней случилось, что она до сих пор не вышла замуж?» - подумал Грэнс, глядя ей вслед, когда она поспешила уйти из столовой.
- Прошу прощения, - извинился перед ним норд Парс, - для моей дочери это очень неприятный разговор. Но обещаю, что я поговорю с ней. Она все понимает. Просто…
Он не закончил свою мысль, по лицу прошла волна боли. Грэнс понял, что ему пора уходить. Он попрощался с хозяином, договорившись о следующей встрече.
За время подготовки к свадьбе он дважды заезжал к норду Валеста чтобы уточнить все важные моменты и подписать необходимые документы. Он встречался с Нейрис за обедом. Она снова сидела за столом напротив, не поднимая на него взгляда, всегда была нахмурена и сосредоточена. Он не старался ее разговорить, понимал, что она не готова на более близкие отношения. Его удивляло поведение девушки. В отличии от Лайры, она не строила ему глазки, не делала никаких намеков, не цвела от счастья, что ее кто-то согласился взять замуж несмотря на ее «особое положение». Он никак не мог понять, как ему вести с Нейрис, чтобы быстрее выполнить условия этого договора.
***
Когда он увидел девушку, которая вышла к нему в свадебном платье, он был поражен ее красотой, нежный жемчужный цвет платья подчеркивал нежность ее лица, ее темно-серые глаза словно светились изнутри. Даже ее строгая прическа сегодня выглядела немного по-другому, легкая прядка, выпущенная из пучка справа кокетливым локоном спускалась на плечо. Платье облегало стройное тело девушки и струилось по ее длинным стройным ногам. Тонкое кружево лифа обрисовывало ее небольшую, но красивую грудь, что заставило его волноваться, как мужчину.
В Храме он снова любовался своей случайной невестой, видел ее настоящие эмоции, когда она смотрела на отца, переживая о ее состоянии. Грэнс надеялся, что она тоже уделит ему немного своего внимания, но девушка все время была рядом со своим отцом, бережно поддерживала его, помогая сесть в коляску, а потом дома выйти из нее.
За столом Нейрис снова почти не смотрела на него, только бросая тревожные взгляды на отца, который чувствовал себя явно не слишком хорошо. Потом отец и лекарь ушли. Через пару минут поверенный, который тоже был с ними, откланялся и поспешил домой. Они остались за столом вдвоем. Нейрис явно чувствовала себя неловко, не зная, о чем может с ним говорить. Он снова вдруг вспомнил Лайру, которая сейчас была бы счастлива и трещала всякие глупости без умолку. А Нейрис просто сидела и не делала никаких попыток, чтобы понравиться ему. Это даже начинало его злить, ведь им придется ложиться в постель, чтобы зачать ребенка. Не будет же он все делать один?
В доме норда Парса ему выделили очень приятную комнату в голубых тонах. Домашний слуга помог ему разобрать вещи, показал, что и где находится в доме и как вызвать слуг в случае необходимости, потом поклонился и вышел. Грэнс какое-то время раздумывал, что делать дальше, надо как-то выполнять условия договора. Он дождался вечера, потом переоделся в домашний костюм и накинул халат, пошел в комнату к своей временной жене.
Она явно его не ждала, испугалась, подскочила со стула, постаралась отступить от него как можно дальше, невольно сжимая в руках щетку для волос. Ее волосы были распущены и темно-русым водопадом накрывали плечи. Темно-персиковое домашнее платье облегало ее фигуру, давая возможность видеть, как она тяжело дышит.
Ему стало смешно. Если им так нужен наследник, так почему она ведет себя, словно дикая кошка, которую надо приручать? Он подошел к девушке. Она замерла перед ним, боясь пошевелиться. Он почувствовал ее тонкий запах – пион с медом, от которого у него даже немного закружилась голова. Он мог бы обнять ее сейчас, поцеловать, сделать то, для чего они заключали этот брак, но еще раз посмотрел в ее перепуганные глаза, в которых читался ужас, отступил. А потом был неприятно поражен, когда Нейрис высказала ему свои пожелания, как видит их отношения. Она словно обговаривала сложные пункты очередного договора. И неприятно царапнули ее слова-просьбы следить за своим поведением с женщинами. Ему хотелось ответить ей что-то резкое, обидное, но увидел в ее глазах такое отчаяние, что просто подошел к ней ближе, погладил ее щеку, которая горела румянцем. Под его пальцами была нежная бархатная кожа, теплая, что захотелось поцеловать девушку. Но она с такой силой сжимала свою щетку, что он решил отступить. Потом в своей комнате вспоминал ее распахнутые от какого-то ужаса темно-серые глаза и ее слова о том, что она была обманута. Интересно, что за урод так напугал девушку, что она боится прикосновений?
А следующий день снова удивил его. Нейрис явно не горела желанием ехать с ним на прогулку, но согласилась. Когда он увидел ее в серебристом платье, спускающуюся по лестнице к нему, так захотелось подойти, взять ее на руки. Она была чуть выше среднего роста, но довольно худая, он бы даже сказал, какая-то болезненная худоба. Так захотелось взять на себя заботу о девушке, что он решил, что сделает все, чтобы стать с ней ближе. Если не получится любви, то хотя бы стать друзьями, попавшими в сложные условия.
Пока они гуляли по парку, он смог разговорить девушку. К своему удивлению, ее совершенно не интересовали мода и балы. Она с увлечением рассказывала ему о их достижениях с отцом, даже упомянула, что в свое время они хотели купить машину, которая распиливала древесину, много читала по этому вопросу, но отказались от этой идеи.
Грэнс видел, как на них смотрят все, кто встречался им по пути. Мужчины оценивающе оглядывались на Нейрис, а женщины смотрели на него «телячьими» глазами. Но сама девушка, казалось, совершенно не замечает этих взглядов. И ему нравилось ее такое отношение к происходящему.
На следующий день он решил вместе с Нейрис съездить на одну из фабрик, где возникли какие-то производственные вопросы. Он был рядом с ней, смотрел, как она общается с мастерами, решает вопросы. Она была сосредоточена, полностью поглощена работой и, казалось, что не замечает его.
Эти последние два дня он больше не заходил к ней в комнату, чтобы дать ей время привыкнуть в мысли, что им все равно придется вместе лечь в постель. По их общению в последний день Грэнс видел, как она уже не боится брать его под руку, говорить, высказывать какие-то свои мысли. Но все равно он никак не мог привыкнуть, что она – девушка, говорит сугубо о деловых моментах. Ни капли флирта, совершенно нет в ней кокетства, только по-мужски устроенный ум.
Вечером, ложась спать, Грэнс решил, что завтра обязательно поговорит с Нейрис о том, для чего они заключали этот брак. Но неожиданно его планы полетели в Тьму. На следующий день не стало норда Парса. Нейрис, казалось, впала в какой-то ступор, плохо понимала, что происходит. Грэнс решил взять все вопросы о похоронах отца девушки на себя, тем более что у него был помощник – поверенный, который готовил необходимые документы, ему оставалось только подписывать их, решать финансовые вопросы.
Когда лекарь дал девушке успокоительные, Грэнс решил провести к ее комнате ночь, отпустив служанку. Он сидел в темноте комнаты и наблюдал за тем, как она беспокойно бьется в своей постели, плачет, зовет отца, просит у него прощения. Он подходил к девушке, гладил ее по руке, просил успокоиться. Она успокоилась только под утро. Он тоже заснул, сидя в кресле. Когда она прижалась к нему своим теплым телом, словно прося у него защиты, что-то сжалось в него в груди, хотелось вот так держать ее в своих объятиях и заботиться о ней.
Они похоронили норда Перса в семейном склепе. Он наблюдал за Нейрис. Она стояла у гроба отца, как ледяная статуя, не давая прикасаться к себе, когда он хотел взять ее под локоть. Грэнс не стал настаивать, надеясь, что позже она просто отпустит эту боль и будет общаться с ним, как прежде. Но когда они вернулись домой, он не узнавал Нейрис, словно ее кто-то подменил. Из приятной девушки, которую он успел узнать за последние дни, перед ним появилась холодная без эмоциональная дева, которая смотрела на него как на пустое место. Совершенно безразличным тоном она попросила его уйти. И Грэнс просто вспыхнул, да кем она его считает? Он ей не мальчик, которого можно позвать, поулыбаться ему, принять его помощь, а потом просто выгнать, как собаку, которая надоела хозяевам? Он не стал ничего говорить, просто поднялся и вышел. В конце концов, этот брак, этот ребенок нужен не ему, а Нейрис. У него и без этого слишком много дел, чтобы крутиться рядом с ней и выпрашивать ночи.