– Алло!
– Это Ксения, жена Евгения Ивлева, – начала Ксения и по молчанию Татьяны с ужасом поняла: все ее предположения оказались правдой. – Нам надо встретиться и поговорить!
Ксюша решила не сдаваться сразу, хотя и почувствовала себя очень-очень плохо: она сильно вспотела, лицо раскраснелось, дыхание стало прерывистым. Ксюше казалось, ее сейчас хватит удар.
– О чем нам с вами говорить? – ледяным тоном ответила Татьяна. – Вы, наверное, про ребенка узнали? Да, это наш сын – мой и Евгения. И, думаю, вам стоит не со мной общаться, а с моим адвокатом. Вопросы наследства в любом случае нужно будет обсуждать.
– Какого наследства? – опешила Ксения.
О том, что мальчик Тимофей, о существовании которого она узнала полчаса назад, тоже наследник Евгения, Ксюша и не подумала.
– После смерти Евгения часть его имущества наследует его сын. Это вполне логично. Мой сын такой же наследник, как вы и ваша дочь, – отрезала Татьяна и, не прощаясь, положила трубку.
Ксения сидела совершенно опустошенная. Ей и в голову не могло прийти, что сын ее мужа может претендовать на часть их с Евгением совместно нажитого имущества. Сейчас она уже даже жалела о звонке любовнице мужа. Но новость о наличии у мужа еще одного ребенка невероятно потрясла Ксюшу, и мыслить здраво она просто не могла. Потом появилась еще одна мысль: «Так вот он и повод! Вот повод заказать убийство Жени!»
Евгений расстался с Татьяной, то есть с матерью своего сына. А значит, мог и перестать помогать им официально. И если дамочка привыкла жить на широкую ногу, то единственный способ сохранить привычный образ жизни – это убить любовника и отсудить у его семьи часть наследства для его сына. Интересно, сколько по закону должен получить несовершеннолетний наследник? Да и зачем вообще Евгений усыновил этого ребенка? Впрочем, ответ Ксюша знала: потому что ее муж был очень порядочным и честным человеком, любил детей, и тем более это был мальчик. «И запомни навсегда, на всю жизнь: я от своего ребенка никогда не откажусь. Поняла?» Ксения вспомнила этот разговор двадцатилетней давности, когда Евгений забирал ее из больницы. И да, действительно, ее муж сдержал слово, от своих детей он не отказался.
Ксюша горько всхлипнула, закрыла лицо руками и застыла. Она все отчетливее осознавала нехитрую истину: все последние годы она провела в каком-то тумане, ничего не видела, ничего не слышала, ничего не понимала и ни во что не вмешивалась. А у Евгения тем временем была другая, параллельная жизнь. И в этой жизни были Татьяна и ребенок – фактически вторая семья. То есть это была не мимолетная связь, в чем пытался убедить муж Ксюшу, а многолетние серьезные отношения. Быть может, Евгений даже любил эту Татьяну. Почему тогда не разводился? Опять же, потому что был порядочным и честным, не хотел травмировать Ольгу и не мог бросить на произвол судьбы толстую дуреху – жену.
Думать об этом было невыносимо. Ксюша вернулась к столу и вновь принялась за еду. Она ожесточенно кусала, жевала и глотала, совершенно не чувствуя вкуса еды, и ела до тех пор, пока желудок не свело от боли. А потом вернулась на диван, завернулась в любимое пуховое одеяло и уснула тяжелым сном.
Глава 6
Проснувшись на следующее утро довольно рано, Ксюша против воли начала вспоминать события вчерашнего дня. Воспоминания были не из приятных: провальные переговоры с Анной Лакрициной (Ксюша вспомнила о так и не прочитанных документах), безумная история с неожиданно возникшим внебрачным сыном Евгения, предстоящие проблемы с наследством и очередной акт обжорства. И как результат, ощущение полного хаоса в ее жизни.
Ксюша повернулась на другой бок и хотела спать дальше, раз уж во сне реальный мир не кажется таким кошмарным, но раздался телефонный звонок.
– Ты вчера была на встрече? – без всяких предисловий спросила Оксана Навалихина.
Ксения похолодела – вчера она забыла позвонить Оксане. И немудрено: она была в таком ужасе от появления в ее жизни Ивлева Тимофея, что необходимость отчитаться перед Оксаной о переговорах с представителем инвестора отошла на второй план.
– Да, у меня все документы! – Ксения сонно щурилась, ей совершенно не хотелось просыпаться. Ну ни капельки!
– Я заеду к тебе сейчас, отдашь все мне, – почти приказала Оксана. – Ты дома?
Ксения вскочила в ужасе. Еще не хватало, чтобы Навалихина увидела, как она запустила квартиру и все эти пакеты из-под готовой еды! Ни за что!
– Я дома, но я уже ухожу! – почти закричала Ксюша. – Давай где-нибудь встретимся позже!
– Некогда мне таскаться по кафешкам! – буркнула Навалихина. – Буду через пять минут, жди!
Ксюша с трудом сползла с дивана и поплелась в ванную. Она сознательно не смотрела в зеркало – не расстроиться бы еще больше. С учетом последних новостей о наличии у Евгения второй семьи – молодой и стройной любовницы и маленького сына – Ксения стала чувствовать себя не просто старой, а жирной, неповоротливой старухой. Тут раздались звонки в дверь – Оксана трезвонила и трезвонила. Ксюша накинула халат и пошла открывать.
– Проходи! – Ксения попятилась внутрь коридора и пропустила Оксану в квартиру. – Что за пожар?
Вместо ответа подтянутая и изящная Оксана, облаченная в новенький брючный костюм (явно очень дорогой), окинула Ксению брезгливым взглядом:
– Ты себя в зеркало видела? Я понимаю, смерть мужа и все такое… Но ты когда последний раз голову мыла?
Ксения промолчала и пошла на кухню. Навалихина последовала за ней.
– Вот документы! – Ксения протянула пакет с бумагами. – Кофе будешь?
– Лучше бы водки, но я за рулем! – вздохнула Навалихина, забираясь на высокий барный стул. – Все катится куда-то к чертям собачьим! Евгения убили! А у них даже подозреваемых нет! Никаких зацепок – меня вчера приглашали на разговор… У Марата полный беспредел в предвыборной кампании и еще эта фигня с инвестором. Кстати, я навела справки об этой Анне Лакрициной… И я, честно говоря, пребываю в шоке.
– А кто она? – с интересом повернулась Ксения.
Не то чтобы ее безумно интересовала личность Анны Лакрициной, но впервые после вчерашнего телефонного разговора с Татьяной она могла подумать о чем-то другом.
– О! Ты не поверишь! Она живет в Черногории – у нее там свой бизнес, но ее нанимают как антикризисного менеджера. Говорят, она очень дорого стоит. Но что касается ее личной жизни: муж, дети, родители, – все покрыто туманом. Ее даже нет в социальных сетях, ее нет нигде. Знаешь, это очень странно, что в Интернете нет ни одной информации про антикризисного менеджера такого уровня! Обычно у них есть свой сайт, портфолио, отзывы, а здесь ну полная тишина, и мне это очень не нравится. Кажется мне, что Анна Лакрицина вовсе не антикризисный менеджер, а вообще какая-то…дама… из… черт – Оксана щелкнула пальцами в воздухе, пытаясь подобрать слово, – она словно из «Белой стрелы», ты Солоника помнишь?
– Да, – Ксения кивнула головой, эта история была как раз на пике ее молодости, – это известный киллер, почти наш земляк, он убивал на заказ. А что такое «Белая стрела»? Про эту организацию я слышу впервые.
– «Белая стрела» – это неофициальная правительственная структура, которая убивает ненужных людей любого социального уровня – хоть депутата, хоть вора в законе, хоть олигарха – руками криминального мира. Все проплачено правительством, но никто и никогда в этом не сознается.
– А Лакрицина здесь при чем? – спросила Ксения, хотя уже начинала что-то понимать.
– Лакрицина, если мои предположения верны, очень может работать на подобную организацию уже в наше время. И если она не антикризисный менеджер, как представляется, а адепт, чаще всего насильно завербованный в эти ряды, то шансов выиграть у нее у нас ноль.
– И какое это к нам имеет отношение? Антикризисный менеджер – это… – Ксения разлила готовый кофе по чашкам.
– Значит, у инвестора серьезные финансовые проблемы, и дай Бог, как говорит твоя безумная мамаша, чтобы я была не права и все эти «Белые стрелы» оказались лишь моей бабьей истерикой. Если Лакрицина просто антикризисный менеджер и если Марату удастся узнать, в чем именно заключаются наши самые большие финансовые проблемы и ошибки, он сможет подергать за нужные ниточки… То все вполне может получиться! – Навалихина сделала глоточек. – Где у тебя сахар?
– Вот! – Ксения поставила перед подругой сахарницу. – Оксана, скажи, пожалуйста, а ты знала, что у вашей сотрудницы Фроловой Татьяны Владимировны и моего Женьки есть общий сын?
Ксении было плевать на «Белую стрелу», ее волновала только вторая семья ее мужа.
– Что? – Навалихина едва не подавилась кофе. Хотя Ксюша уловила некоторую наигранность. – Это как?
– А вот так… – Ксения недоумевала, как это можно скрывать роман с подчиненной длиной минимум в шесть лет от лучших друзей и одновременно бизнес-партнеров. И не просто роман, а еще и общего ребенка. – Я вчера все узнала, даже с этой мадам Фроловой разговаривала. Оказывается, она собирается претендовать на наследство ради своего сына.
– Это еще доказать надо! – усмехнулась Оксана. – Мало ли, чей это сын. Конечно, ей выгоднее представить мальчика сыном Евгения. А где результаты ДНК-экспертизы? Для вступления в права наследства понадобится.
– Евгений его усыновил сразу после рождения и даже вписал в свой паспорт. – Ксения отстраненно размешивала сахар в чашечке кофе. – И требования ее совершенно логичны и законны. Мне нужен адвокат! Я боюсь потерять половину имущества.
– Вот это новость! – Навалихина подперла голову руками. – Я даже не знаю, что сказать. Но адвоката, конечно, я тебе найду.
Потом Оксана еще немного подумала и воскликнула:
– Так вот же повод для убийства Женьки! Они расстались, он не был на ней женат, и единственный шанс оттяпать деньги – это претендовать на наследство после его смерти. Дело за малым: нужно его убить… И вуаля!.. Денежки становятся ее. Звони Синицину! Немедленно! – после чего извлекла из сумочки визитку следователя и потянулась за телефоном.