— К кому? — Прапорщик бегло взглянул на посетителя. — В тридцать первом у нас Лунин сидит, а Кравцова, — он ткнул пальцем в список сотрудников, — я что-то такой не припоминаю. Новая, что ли? — Это из московской группы, вчера к вам прилетели, — нетерпеливо подсказал обладатель серебристой шевелюры, — нам бы пройти с Иван Юрьевичем, не торчать здесь на проходе.
— Подождите, — нахмурился прапорщик, глядя через плечо собеседника. — Это кто с вами? Это что, Сергиевич?
— Я рад, что вы нас узнали, — иронично усмехнулся мужчина, дав таким образом понять, что его собственную персону надо рассматривать в совокупности с фигурой губернатора. — Так что, мы пройдем?
— Секундочку, — засуетился охранник, — я звоночек сделаю.
Снисходительно вздохнув, седой повернулся к Сергиевичу, успокоительно кивнул. Из-за стекла отчетливо доносилась обрывистая речь прапорщика.
— Это Локотков, с вахты. Здесь Сергиевич приехал, губернатор. И с ним еще один. Почему держим? Не держим мы его! Есть, провести к вам!
Выскочив из своего стеклянного убежища, прапорщик коротко бросил напарнику:
— Будь здесь. — После чего повернулся к Сергиевичу: — Прошу за мной, Дмитрий Романович ожидает вас.
— Хованский, что ли? — уточнил Иван Юрьевич.
— Так точно, именно он, — кивнул прапорщик, — пойдемте, я вас провожу.
— Запутано у них все, — пробормотал Сергиевич на ухо своему спутнику, — вызывали к этой следачке московской, а теперь вдруг к Хованскому.
— Ну а что вы хотите? — Тот едва заметно пожал плечами. — Местное управление должно как-то в операции засветиться. А может, просто москвичи власть показывают, заняли самый хороший кабинет в управлении.
— Они только это и умеют — власть показывать, — вздохнул Иван Юрьевич, — сейчас и мне что-нибудь покажут.
— Не драматизируйте. У нас, если ломают, то сразу. Раз они не стали применять жесткие меры и сразу не задержали, значит, ничего особо серьезного вам и не угрожает. Оно ведь не просто так в новостях вчера ничего не было. Значит, окончательно топить вас никто не собирается. Хотя, конечно, — седовласый вздохнул, — есть вариант, что вчера не успели получить от него окончательное одобрение.
— От кого? — непонимающе переспросил Сергиевич и тут же спохватился: — Ну да, я понял. Но может же так быть, что он им откажет?
— Вам такие случаи известны?
— Вы же адвокат, Олег Владиславович, — возмутился Сергиевич, — вы меня поддерживать должны, а не запугивать.
— Вот я вас и поддерживаю. Если на вас вчера, извините, наручники не надели, то нет никаких оснований думать, что сегодня что-то изменится.
Вслед за идущим первым прапорщиком они поднялись на третий этаж и прошли пару десятков метров по пустому длинному коридору.
— Прошу. — Провожатый распахнул перед ними дверь приемной. — Это к Дмитрию Романовичу, — бросил он уставившейся на губернатора секретарше.
«Вот что она так на меня вылупилась? — Губернатор поежился под пристальным взглядом сидящей в приемной блондинки. — Неужели уже и она все знает? К вечеру, наверное, будет знать вся область». Распахнув очередную дверь, Сергиевич первым вошел в кабинет начальника областного следственного управления.
— Иван Юрьевич, — поспешил ему навстречу Хованский, — какая неожиданность.
— Да неужели? — хмыкнул Сергиевич, вяло пожимая генеральскую руку. — А я так думал, вы меня уже заждались. Кстати, я к вам не один, вот Олег Владиславович, он будет представлять мои интересы. Я так полагаю, вы уже знакомы.
— Ну а как же, — подумав, Хованский пожал руку и адвокату, — господин Зарецкий в наших кругах фигура известная. Столько жуликов от тюрьмы спас, они ему памятник при жизни должны ставить. — Генерал незаметно подмигнул адвокату и быстро добавил: — Где-нибудь на местном кладбище.
— Знаете ли, Дмитрий Романович, я пока на погост не тороплюсь, — оскорбленно вздернув подбородок, отозвался Зарецкий, — а ваши слова рассматриваю как некий, весьма своеобразный комплимент моим скромным заслугам на ниве борьбы с творящимся в вашей епархии произволом и беззаконием.
— Чего? — изумленно выпучил глаза Хованский, но тут же, сумев взять себя в руки, небрежно указал на стулья, окружающие приставной стол: — Располагайтесь, Иван Юрьевич. Ну и вы, Зарецкий, тоже сядьте, не мельтешите.
Пока нежданные гости решали, как им лучше будет устроиться, в итоге сев напротив друг друга, хозяин кабинета успел вернуться в свое кресло.
— Итак, Иван Юрьевич, чем обязан такому визиту, да еще в компании с господином Зарецким?
— Вот только не надо сейчас Му-Му изображать, — поморщился Сергиевич, — где эта ваша московская барыня?
— Вы сейчас конкретно о ком? — уточнил Хованский.
— О ком, о Кравцовой, конечно. Или к вам много теток с Москвы налетело?
— Ах, о Кравцовой, — понимающе закивал Дмитрий Романович, — минуточку подождите, пожалуйста, я сейчас уточню.
Вновь выбравшись из своего кресла, генерал стремительно пересек кабинет и скрылся в приемной.
— Похоже, все так и есть, — хмуро провозгласил Зарецкий, плавным движением поправляя и без того идеально уложенные волосы.
— Так — это как? — уставился на него Сергиевич.
— Не получили вчера согласие первого лица, а теперь время тянут, ждут, когда Москва им команду даст.
— Так у нас с Москвой разница три часа, — Иван Юрьевич с силой ударил по столу ладонью, — у них шесть утра только.
— Уже пять минут седьмого, — попытался успокоить его Зарецкий, — к тому же говорят, что он, — Зарецкий кивнул на висящий на стене портрет, — любит рано вставать.
— И что толку? — буркнул, потирая ушибленную ладонь, Сергиевич. — Он потом час в бассейне плавает. Один. Туда к нему точно с докладом не полезут. Раньше восьми по Москве ждать нечего.
— Ну так и подождем, — закинул ногу на ногу адвокат, — я на сегодня всех клиентов отменил уже. И вообще, Иван Юрьевич, — Зарецкий хитро прищурился, — вы что, так торопитесь попасть в лапы нашего правосудия?
— Как говорится, раньше сядешь… — Сергиевич криво усмехнулся, не став договаривать и без того всем известную поговорку.
— Тоже верно, — согласился Олег Владиславович и тут же с профессиональной точностью добавил: — Ну это, кроме пожизненного конечно.
— Да чтоб вас! — Забывшись, Сергиевич вновь ударил ладонью по столу и тут же скривился от боли. — Вы меня что, до смерти запугать решили? У нас не Китай, слава богу.
Тем временем выскочивший в приемную Хованский подбежал к кулеру и налил себе полный стакан холодной воды. Залпом осушив его, он икнул и выбросил пластиковый стакан в урну.
— Светик, — он подозрительно уставился на секретаршу, — ты, случайно, ничего не знаешь?
— Ничего я не знаю, — заверила его опешившая от неожиданности Светочка.
— Нет, я не вообще спрашиваю, — вновь икнув, Хованский наполнил водой еще один пластиковый стаканчик, — я конкретно говорю. К нам из Москвы бригада приезжала?
— Конечно, приезжала, — радостно подтвердила Светочка.
— А почему я не в курсе? — Хованский замер, не донеся наполненный стакан до рта.
— Ну как вы не знаете, — всплеснула руками секретарша, — вы же сами их всех в баню водили. Вспомните, вы меня тоже звали. — Она смущенно хихикнула.
— В баню. — Дмитрий Романович медленно поставил стакан на кулер. — Слушай, у меня с головой что-то, провалы какие-то. Представляешь. Я точно помню, что вчера весь вечер дома был. Сериал смотрел, даже название помню. «Майор-оборотень», во, точно.
— Про вампиров? — надула губы Светочка. — Как вы такие ужасы только смотреть можете? Но только в баню вы не вчера ходили. Это еще два месяца назад было, вспомните, когда прилетали начальника областного ГИБДД арестовывать.
— Светик, ты мозги-то из юбки достань, — посоветовал Хованский, — я тебя про сейчас спрашиваю. Вчера, позавчера, на днях, прилетал кто-то?
— Не было никого, — обиделась на начальника Светочка, — а если и был кто, то здесь не показывался, я бы знала. Да и вы, в конце концов, не последний человек в управлении. И вы бы знали.
— Понятно, — кивнул ничего не понимающий Хованский. Он уже собирался вернуться в свой кабинет, когда ведущая в коридор дверь распахнулась, и в приемной возникло смущенное лицо дежурившего на проходной прапорщика.
— Дмитрий Романович, тут странное дело. Вначале эти двое, ну, которые губернатор и с ним еще один, какую-то Кравцову искали, теперь вот новый гражданин явился, тоже к Кравцовой рвется. И самое главное, все говорят, что им в тридцать первый кабинет надо. А в тридцать первом у нас вроде как Лунин. Я ему говорю, нет у нас никакой Кравцовой, а он заладил свое, что, мол, из Москвы вчера прилетела. Говорит, целый подполковник. Я его сюда привел, в коридоре стоит. Мне что с ним делать? Гнать в шею?
— В шею успеем, — генерал нервно усмехнулся, — давай сюда этого пассажира.
Через секунду в приемной появился полный, краснолицый мужчина невысокого роста. Он испуганно взглянул на генеральские погоны Хованского и тут же, не дожидаясь вопроса, выпалил:
— Кольцов Кирилл Алексеевич, явился для дачи свидетельских показаний и проведения очной ставки с задержанным.
— Молодец, — глубокомысленно изрек Дмитрий Романович, внимательно рассматривая нового посетителя, — напомни, милок, у тебя с кем из задержанных очная ставка?
— Как с кем? — удивился вопросу Кольцов. — Естественно, с Сергиевичем. У меня и повестка имеется, — он протянул Хованскому небольшой бумажный квадратик, к подполковнику Кравцовой, на девять утра. Я только припозднился малость, — извиняющимся тоном добавил посетитель, — такси долго ждал. Час пик, сами понимаете.
— Ты понимаешь? — Хованский взглянул на слушавшую их разговор Светочку.
— Если вы про такси, то с утра, конечно, их вообще трудно дождаться, — неуверенно подтвердила Светочка.
— Вот и я ничего не понимаю, — согласился Дмитрий Романович и вновь взглянул на переминавшегося с ноги на ногу Кольцова. — Сейчас в мой кабинет проходим. Рот открываем, только когда я вопросы задавать буду. Понятно?