– У большинства драконов это мамы?
– Не всегда. Иногда папы, братья, сестры или же люди, с которыми они очень близки. Еще бывают пары, но такое случается крайне редко. Хотя бывает, что в итоге парами драконов становятся фениксы, знающие друг друга с самого детства.
– Удивительно, – слегка улыбнулась я, – история вечной любви.
– Истинно так.
– А фениксы влюбляются в кого-нибудь помимо своей пары?
– Да. До того, как встречают свою пару. Например, я сейчас просто без ума от его высочества Ордариона, да вы и сами должны были это заметить. Впрочем, о нем мечтают многие фрейлины.
– Вот как? – нахмурилась я.
И почему мне это так не понравилось? На душе заскребли кошки, и в голове неожиданно созрел план мести.
– Это удивительно, ведь я думала, что Андина уже всем нажаловалась на импотенцию кронпринца.
– Что-о?! – округлила от удивления глаза Лиатта.
– Тише, – шикнула я на девушку, – об этом нельзя разговаривать таким тоном. Мне искренне жаль Ордариона и всех, кто мечтает об интимной связи с ним.
– Такого просто не может быть! Он мужчина в самом расцвете сил.
– Кто знает. Лично я не проверяла, – фыркнула я. – Передаю лишь слова Андины.
– Возможно, она обижена на него из-за разрыва. Но кронпринц не слишком-то постоянен, – нахмурилась фрейлина. – Запутанная история. Надо будет с кем-нибудь поговорить на эту тему…
Я с трудом подавила улыбку, представив реакцию Ордариона, когда до него дойдут подобные слухи. Правдивые они или нет, роли не играет, но сам факт их существования… Моя месть определенно будет сладкой!
Когда мы поднялись на балкон, мамы там уже не было. Я вопросительно посмотрела на королеву, которая судорожно теребила в руках шлейф своего платья. Подойдя к ней практически вплотную, с вызовом спросила:
– Что вы сказали моей матери?
– Ты явно не та, кто должен ее защищать, – раздраженно ответила Эстэтта и уже спокойней добавила: – Не доверяй словам. Правда только в поступках.
Развернувшись, она покинула балкон. За ней отправились и фрейлины, лишь Лиатта осталась рядом. Девушка наградила меня сочувственным взглядом и покачала головой. Почему она меня жалеет? Фрейлина попыталась взять меня под руку, но я не позволила ей этого сделать.
– Запомни, я не нуждаюсь ни в чьей жалости! Если хочется кого-то пожалеть, заведи питомца.
Преисполненная гнева, я отправилась в свои покои. Первое, на что обратила внимание, это на шум. Пройдя в гардеробную, застала свою служанку за сбором вещей.
– Что ты делаешь, Лори?
– Ваша матушка приказала собрать ваши вещи. Вы покидаете дворец.
Что? От удивления я даже приоткрыла рот, но вовремя взяла эмоции под контроль. Почему мама принимает решения за меня? Надоело! Я уже достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки.
– Разложи все обратно. Я никуда не тороплюсь как минимум в ближайший месяц.
С помощью встретившейся служанки я смогла найти покои родительницы. Она стояла у окна, будто поджидая меня. Эта мысль пронзила сознание, заставила задуматься о том, что все действия прошедших суток – хорошо сыгранный спектакль.
– Почему? Почему ты говоришь мне о власти и в то же время внезапно решаешь отказаться от нее после разговора с королевой? – спросила я. Мама не обернулась. – Я не понимаю. Объясни мне. Объясни, почему ты распоряжаешься моей жизнью? Считаешь, что у тебя есть на это право? Мне не пять лет, чтобы ты водила меня за ручку и указывала, что делать!
– И ты, Брут? – обернувшись, спросила мама.
– Я не предавала тебя, – прошептала растерянно, – но категорически не могу понять твоего поведения. Из нас двоих только я веду себя разумно.
– Конечно, тебя ведь не предавал любимый муж, а потом его нынешняя жена не ставила свои условия, – горько усмехнулась она. – Что ты понимаешь, Лео? В моей жизни нет никого, кроме тебя, но даже ты видишь во мне врага.
– Нет, это не так, – прошептала я, присев на кровать. Говорить было тяжело. – Пойми, я лишь пытаюсь разобраться в сложившейся ситуации. Ты никак не хочешь понять, что твоя дочь вовсе не ребенок.
– Вижу, что ты взрослая девочка. – Родительница присела рядом со мной, взяв меня за руки. – И от этого становится еще страшнее. Что они могут с тобой сделать! Пойми, я не смогу защитить тебя, если ты сама будешь сопротивляться.
– Меня не надо защищать. Просто будь рядом и верь в меня.
Я заглянула ей в глаза, пытаясь донести до мамы весь смысл своих слов. Лицо бывшей королевы выражало задумчивость.
– Разумеется. Разумеется, я останусь, если это будет тебе угодно.
Я облегченно вздохнула и улыбнулась, обняв родительницу. Она похлопала меня по спине, не сказав ни слова.
Когда я возвращалась в свою комнату, столкнулась в коридоре с Ордарионом. Он нахмурился и попытался пройти мимо, но я схватила его за рукав сюртука. Окинув меня мимолетным взглядом, кронпринц вопросительно приподнял бровь.
– Ты сердишься, – сказала я утвердительно.
– Наверное, не должен, – пробормотал он, внимательно глядя на меня, – но почему-то бешусь.
Мне хотелось обнять его и поцеловать. Утешить, сказать, насколько он мне дорог. Но я не могла этого сделать.
– Почему?
– Наверное, потому что в минуту опасности ты выбрала не меня, – неожиданно сказал он. Я приоткрыла рот, но ничего не произнесла, а Дарий сделал шаг назад. – Доброго дня, принцесса. Будьте осторожны и обдумайте еще раз, кому стоит доверять.
Ордарион развернулся и ушел, а я не могла его остановить, потому что мне нечего было ему сказать. Застонала от бессилия и побрела в библиотеку. Хорошая книга – отличный повод отвлечься от реальности.
Ужинала я в одиночестве, к счастью, меня никто не искал, поэтому время вплоть до самой ночи провела среди книг. Был легкий страх перед завтрашней инициацией. Мое первое горение, результатом которого станет новое тело и обретение дракона. А потом, возможно, и пары. Вспомнился разговор с Лиаттой. Она говорила, что фениксы могут влюбиться, поэтому мои чувства к Дарию, вполне возможно, преходящие. Но почему даже при мысли об этом сердце изнывает от тоски?
Ночью снился неприятный сон. Меня разрывали на части огромные волки, терзали мою бедную плоть, и прямо надо мной стоял Ордарион с надменным выражением лица. Он будто корил меня за то, что я выбрала не его. По щекам текли слезы, и я чувствовала каждый болезненный укус волков, хотя уже не должна была быть жива.
Резко сев на кровати, я тяжело заглатывала ртом воздух. Непроизвольно дотронулась до груди, будто проверяя, что я цела. Щеки оказались мокрыми от слез. Сна больше не было. Да и долго ли я проспала? За окном темно.
В спальню вошла мама в ночном халате. Значит, она еще не ложилась – с вечера прошло не так много времени.
– Ты кричала. Что-то произошло?
Родительница присела на край кровати. Я утерла слезы и положила голову на колени матери. В голове был бедлам. Перед глазами постоянно вставало отрешенное и надменное лицо Ордариона. Понимаю, что этот сон лишь игра моего подсознания, однако он оказался слишком болезненным.
– Мам, скажи, что мне сделать, чтобы он меня простил? Не знаю, где я оступилась, – прошептала тихо.
– Львенок, о ком ты?
– Об Ордарионе. Он отказался со мной даже разговаривать, а с некоторых пор я поняла, что мне жизненно важны разговоры с ним.
Родительница молчала. Но я устала скрывать свои чувства, мне необходимо было выговориться. Кто, если не мама, способен понять?
– Леоника, ты ведь понимаешь, что он твой брат?
Если бы я не понимала, этого разговора не было бы вовсе!
– Забудь… – Я оборвала свою фразу и перекатилась на другой бок, свернувшись калачиком.
– В паре драконов измены исключены, – прошептала мама задумчиво. Я уже пожалела, что вообще заикнулась на эту тему. – Но если ты влюблена в него, то он не твой брат! Значит, Ордарион – не истинный наследник престола.
– Мам, я такое не говорила…
– Но это следует из твоих слов!
Бывшая королева подскочила с кровати и заходила по комнате. Я уже пожалела о своих словах, так как внезапно поняла, что эта женщина гораздо расчетливее, чем я думала. Я поделилась с ней сокровенным, а она вместо того, чтобы утешать меня, направилась к выходу.
– Куда ты?
– Нужно поговорить с отцом. – И спустя секунду добавила: – С моим отцом. Ложись спать. Рассвет сжигает все дурные мысли.
Мама покинула мои покои, оставив меня в смятении. Зачем я только что выдала себя? И чем сейчас это грозит? Неужели мои необдуманные действия могут навлечь беду на Ордариона?
Теперь я действительно задумалась о том, что принц может не быть наследником. Из моих слов именно это и следовало. Доверяясь своим глупым чувствам, я не построила логическую цепочку. И если мама не изменяла королю, а Эстэтта могла родить только от Станиона, то неужели мы с Дарием действительно единокровные брат и сестра?
Сердце колотилось как бешеное. Я подскочила с кровати, накинула халат поверх камизы и выбежала в коридор. Благодаря страже смогла найти покои кронпринца, где у дверей дежурили еще двое охранников. Они проводили меня задумчивыми взглядами, но не остановили, когда я вошла в гостиную и постучалась в спальню. Не дождавшись ответа, я вошла и столкнулась нос к носу с Ордарионом. Кронпринц придержал меня за талию, чтобы не упала, и я практически уткнулась лицом в обнаженную грудь. Подняв растерянный взгляд, встретилась с таким же недоуменным взором.
– Ночью? В покои мужчины, который не является тебе мужем? А ты смелая, принцесса.
– Так ты же мне брат, – едко подметила я, и руки на моей талии разжались.
Принц отступил.
– Сколько раз нужно повторять тебе, чтобы ты перестала считать меня своим братом?
– Тогда приведи разумные аргументы.
– Пока не могу, – покачал головой он. – Это не только мои тайны.
– Дарий… – обратилась я к нему, и мужчина поморщился. Он же не любит, когда его так называют. – Прости, Ордарион…
– Да можешь называть меня, как тебе вздумается, – внезапно ответил кронпринц, прошел к стулу и накинул на себя халат, запахнув его на груди и завязав пояс.