Мама пытается скрыть разочарование.
— Вы, должно быть, Тайлер! — Она очаровательно улыбается усачу, протягивая ему руку.
— Нет, мэм. Я — Морган. Боюсь, самого красивого уже охомутали!
О боги, моря, океаны и все до единой рыбки в них: если он — самый красивый, то каков же Тайлер?!
— Тайлер сказал, что встретит нас здесь, он прислал факс. — ПБ оглядывается. — А! Вот и он!
Мы следим за его взглядом, устремленным на террасу, и обнаруживаем, что он смотрит на красавца с янтарным взглядом.
— Вот и Тайлер!
Я надеюсь, никто, кроме меня, не слышал, как мама вздохнула:
— Слава богу!
32
Это не первое мое свидание с миллионером. Лет девять назад, когда еще студенткой работала в баре, я познакомилась с богатым спортивным менеджером. Я ему понравилась, хоть на его пиве и наросла целая шапка пены, и он пригласил меня с ним пообедать. Зная, что с деньгами у него все в порядке, я представляла по дороге в ресторан, как я буду путаться в бесконечном количестве вилок и ножей и уворачиваться от низко летящих пробок от шампанского. Поэтому, когда его «ролс-ройс» мягко затормозил у «Пицца-Хат», я подумала, он шутит. (Пиццу там даже не готовили, а только разогревали, так что никаких отговорок.) Но нет, он вышел из машины и направился к дверям. Мне чертовски не хотелось покидать мягкие кожаные сиденья автомобиля стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов ради пластиковых стульчиков, но я постаралась посмотреть на вещи с хорошей стороны — была суббота, так что нам, по крайней мере, не пришлось унижаться до того, чтобы толкаться вокруг шведского стола. В те времена я была бедной студенткой и потому смогла убедить себя, что он привез меня сюда из-за того, что не хотел стеснять скромную девушку богатой обстановкой. Однако тень сомнения, мелькнувшая в его глазах, когда я предложила заплатить за себя, поколебала мою уверенность — он явно был из тех, кто не разделит стоимость обеда поровну, а начнет подсчитывать. сколько именно с него причитается, потому что он выпил на одно капуччино меньше остальных.
Очень многие вещи можно простить миллионеру — сухую и обвисшую морщинистую кожу (особенно если ему за девяносто и он прикован к инвалидному креслу), пластическую операцию, полное отсутствие вкуса в оформлении интерьера своей яхты… но скупость? Вы же не поймете, если атлет заставит вас саму тащить сумки из магазина, а бармену будет лень налить вам водки, так? Может, он голодал в детстве, решила я. Или дело во мне: я никогда не вызывала в мужчинах стремления обращаться со мной, как с принцессой. Допустим, особой роскоши я и не ждала, но получила-то обычный горячий бутерброд с сыром и кетчупом (я даже не решилась заказать в свою пиццу дополнительных начинок).
Скупость и мелочность всегда убивали во мне страсть на корню, так что у меня, должно быть, вытянулось лицо, когда через десять минут после «Пицца-Хат» он остановился у мрачной и убогой гостиницы. Большинство миллионеров предпочли бы ютиться в «Сент-Девид Отель и СПА». А на этой лачуге вместо звезд стоило вывесить череп и кости.
Я дала ему понять, что не собираюсь делить с ним его грязную койку, и он сказал, что отвезет меня домой. По дороге он стал рассказывать, что его каждую ночь мучают кошмары, будто он оказался в тюремной камере. Не успела я попробовать свои силы в толковании снов, как он добавил, что, наверное, это потому, что он уже сидел в тюрьме.
Рой мыслей завертелся у меня в голове. Я-то решила. что от него так тяжело несет одеколоном, потому что он тупой и бесчувственный мачо, но на самом деле, быть может, он хочет убить меня, хочет, чтобы я задохнулась в парах «Олд Спайс»? Я сжалась от страха. Ситуация, когда ты заперта в машине с отсидевшим преступником, вызывает желание вступить с более тесный контакт с несущимся за окном асфальтом. Впрочем, перед тем как выкинуть подобную штуку, я была обязана выяснить, за что его осудили…
— Банк грабанул, — вздохнул он. — И куш-то был небольшой, но вышла неувязка.
Я регулярно смотрю кино и поэтому знаю, что грабители банков — хорошие парни с добрым сердцем, однако более всего меня порадовало, что его преступление не начиналось на «у» и не заканчивалось на «бийство». Я жизнерадостно спросила, надевал ли он во время ограбления вязаную шапочку с прорезями для глаз. Моя бесчувственность его покоробила. И все-таки вечер закончился поцелуем. На следующий день этот скупой богач отправился в кругосветное путешествие. Через месяц он позвонил и рассказал, как на личном самолете перелетел на Карибские острова, а оттуда доплыл на яхте до австралийского побережья. Поэтому, когда он предложил как-нибудь на выходных встретиться, у меня перед глазами возникли Париж. Рим. Нью-Йорк… Не надо было забывать, с кем я имею дело.
— Я подумал, может, ты приедешь навестить меня в Ньюкасл?
Он упомянул, что возвращается в Кардифф через пару недель, и я сказала, что подожду — я бы не выдержала, если бы. заглянув к нему на кухню выпить чашечку кофе, обнаружила, что она забита пакетиками с растворимым кофе, которые он утащил с заправочных станций.
На этот раз я договорилась встретиться с ним в «Безоружном Драконе», надеясь завлечь его традиционной валлийской кухней. Там вполне умеренные цены, но он аж вспотел от волнения, когда туда зашел. Он поцеловал меня в щеку, поздоровался, и тут я заметила, что он дрожит. Очевидно, его восхитила моя новая прическа.
— Мне здесь не нравится, — прошептал этот скряга мне на ухо. — Давай найдем местечко, где подают хорошую пасту.
Мы больше часа бродили по улицам, сравнивая цены в разных кафе, что было нелепо, потому что где же можно достать тарелку приличных макарон меньше чем за семь фунтов? Когда появилось блюдечко со сложенным пополам чеком, на лице моего кавалера отразилась такая скорбь, что по счету заплатила я. За этот вечер я столько раз морщилась от его скаредности, что, наверное, неплохо размяла мышцы лица. Когда он предложил отвезти меня домой на новенькой спортивной машине (так вот куда уходят деньги), я сказала, что доберусь сама. Он настаивал. Я твердо отказалась и направилась к остановке такси.
— Ну давай я хоть оплачу тебе дорогу домой, — предложил он.
Я согласилась.
Он полез в карман и протянул мне… один фунт на автобусный билет. Я не шучу.
Если ты связалась с миллионером, нужно научиться читать между строк. На данный момент я еще не знаю, к какому типу относится Тайлер. Отель — первый класс, но его выбирал ПБ. Думаю, Тайлер неплохо потратился на свой костюм, но он общается с богемой, так что это — дань необходимости.
— Выпьем шампанского? — спрашивает Тайлер, жестом приглашая нас садиться.
— О да. было бы чудесно! — воркует мама.
Тайлер поворачивается к официанту и произносит магическое слово: «Кристал!»
У себя в Британии мы покупаем «Кристал» в магазине по сотне фунтов за бутылку. Представить страшно, как должны накручивать цену в пятизвездочном отеле. Что и говорить, приятное зрелище — миллионер, который ведет себя соответственно.
Мы соглашаемся с предложением ПБ и забираем шампанское с собой в ресторан.
— Добро пожаловать в «Л'Оливио», — приветствует нас метрдотель. — Стол на пятерых?
— Если вы к нам не присоединитесь! — хихикает мама.
Интересно, ПБ чувствует, что ей надо бы начать закусывать.
Метрдотель ведет нас между невысокими колоннами и пальмами в горшках к уютному столику, вокруг которого стоят три стула с подлокотниками и двухместный диванчик.
— Девочки предпочтут диванчик? — спрашивает ПБ.
— Спасибо. — Я погружаюсь в объятия мягкой ткани цвета слоновой кости.
— Я бы предпочла стул — спина, знаете ли. — Мама впервые пользуется возможностью сослаться на свой возраст. — Почему бы тебе не сесть с Ким, Тайлер?
Aгa. Началось.
— С удовольствием. — говорит Тайлер и. садясь. непреднамеренно продавливает и мою подушку. так что я едва не падаю ему на колени.
— Ой! — Я краснею, стараясь не дотрагиваться до его дорогого костюма.
— А ваша дочь времени не теряет! — язвит Морган.
— Это у нее от матери, — смеется мама, слишком поздно понимая, что только что назвала себя шлюхой.
— Перед нами, Гамильтонами, устоять сложно. — Таким образом ПБ помогает ей выкарабкаться.
— С богатыми мужчинами такое часто случается, — бормочет Морган.
Не может же он так в открытую оскорблять нас, называя охотницами за деньгами? Посмотрим…
— Предлагаю тост за новую владелицу старейшего и эксклюзивнейшего бутика на Капри! — говорю я, поднимая бокал в честь мамы, но стараясь при этом не упускать Моргана из виду.
— У вас здесь магазин? — Он удивлен, что и требовалось. — Это, должно быть, чертовски прибыльно.
— Надеюсь, так и будет! — Мама улыбается и пригубляет бокал. — Для меня это — сбывшаяся мечта! Всегда обожала моду!
— Какая женщина ее не любит, — стонет Морган. Хорошо! Похоже, его несчастная жена обирает его на полную катушку.
— Мистер Гамильтон? — К столу подходит официант.
Все трое, хором:
— Да?
— Мистер Тайлер Гамильтон?
— Это я! — поднимает руку мой сосед.
— Вам звонят из Нью-Йорка, синьор. Говорят, что это срочно.
— Прошу прощения. — обращается к нам Тайлер. — Я вернусь через пару минут. Заказывайте без меня.
Я возвращаюсь к своему меню, но Морган еще не закончил допрашивать маму.
— А у вас есть опыт ведения подобных дел? — спрашивает он.
«А у тебя есть манеры или какое-то их подобие?» — хочется заорать мне. когда я вижу, как меняется мамино лицо.
— Тридцать лет. не так ли, мама? — обращаюсь я к ней. (Я сбросила немного, чтобы оставить ее в пределах пятидесятилетнего возраста, но, кажется, мама не против открыть, сколько ей на самом деле, лишь бы заткнуть Моргана.)
— Верно, — говорит она и поднимает свой бокал. — Я дошла до самого верха, а начинала за прилавком «Алмей». И я наслаждалась своей работой каждую минуту.
— Так вы — продавщица, которой повезло! Рад за вас! — весело говорит Морган.