я обманул, снова и снова. Иногда нужно подумать и о других.
—Я не это имела в виду,— попыталась защититься я, вспомнив о том, что в таком состоянии она может наговорить, что угодно.— Я хотела сказать, что иногда мы думаем, будто перед нами хороший парень, а на самом деле ошибаемся. Может, с Джеффом все именно так. И ты слишком хороша для него, Дженни.
—Черт!— завопила она.— Ну конечно! Все это неправда, Энджел. Мы только и твердим о том, какие мужики козлы, как они пользуются нами, бедными несчастными женщинами, но это неправда! Джефф не любит меня, потому что это я ему изменила. Твой бывший не любит тебя, потому что, блин, я даже не знаю, с чего вообще он должен тебя любить. Как можно любить человека, который сам себя не любит?
—Я говорила не о Марке,— объяснила я и встала, чтобы уйти. Нужно удалиться, прежде чем наговорю такое, о чем потом пожалею. Пока я еще не могла простить ей эти слова.— Я имела в виду Тайлера. В конце концов, он оказался далеко не самым хорошим парнем.
—Да какая разница? Ты трахалась с ним только потому, что он напоминал тебе твоего бывшего. О да, еще он был, черт возьми, сказочно богат,— продолжала она.
Я повернулась и увидела, как она вылила последние капли вина в кружку и выпила его.
—По крайней мере теперь ты можешь продолжать жить в своем выдуманном мире под названием «Я в рок-группе».
—Я не собираюсь все это выслушивать!— отрезала я, схватив сумку, стоявшую у двери.— И не буду! Даже не знаю, как тебе удается выдавать себя за замечательного человека, который якобы переживает за других и жаждет помочь им, когда ты сама не в состоянии помочь себе.
—Почему бы тебе не отправиться обратно домой?— отмахнулась Дженни.— И позволить мне, Алексу, всем остальным… жить настоящей жизнью? Было весело, но возможно, только возможно, что, когда вернешься домой, ты перестанешь притворяться тем, кем на самом деле не являешься. Ты думала об этом, Энджел? А что, если ты не можешь понять, кем хочешь быть, именно потому, что принадлежишь к типу тупых нерешительных идиотов? И мы все такие же. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше для тебя. Я устала держать тебя за руку и ждать, пока ты сама во всем разберешься.
Я вышла и тоже хлопнула дверью. Не зная, что еще предпринять, я схватила телефон и набрала номер.
—Алло!
—Луиза?
—Энджел?
Я пришла в замешательство. Я ведь звонила маме, а не Луизе.
—Где мама?— спросила я.
—Она заваривает чай. Я как раз занесла ей свадебные фотографии по пути на теннисный корт. Только вчера их получила,— объяснила Луиза.
Одного звука ее голоса было достаточно, чтобы вспомнить все. Не свадьбу или измену Марка, а мою настоящую жизнь. Двадцать с лишним лет моей жизни. Бывшая подруга собиралась пить чай с моей матерью субботним утром, разглядывая свадебные фотографии и меня на свадебных фотографиях, как будто за последние три недели ничего не произошло. Хотя для них, наверное, так оно и было.
—Энджел, а ты где?— спросила Луиза. Она не кричала, и в ее тоне не слышалось раздражения.— Твоя мама сказала, ты все еще в Америке.
—Я в Нью-Йорке.— Я села на нижнюю ступеньку лестницы.— Я здесь с тех пор, как…
—Боже, такое ощущение, что прошло очень много времени,— вздохнула Луиза.— Жаль, медовый месяц быстро закончился…
—Луиза,— медленно произнесла я,— ты не злишься на меня?
—Злюсь на тебя?— переспросила она с удивлением.— А ты на меня не злишься?
Я закусила губу и уставилась в землю, чувствуя, как глаза предательски наполняются влагой.
—Но я испортила твою свадьбу,— выдохнула я, пытаясь удержать слезы.— Мне так жаль.
—О, Энджел…— всхлипнула Луиза, я даже поте- лефону поняла, что она плачет.— Ты правда так думала все эти три недели? Я считала, это ты должна на меня злиться. Это я была не права. Мне следовало рассказать тебе о Марке и этой шлюхе Кэти сразу, как только узнала.
—Мама сказала, они теперь живут вместе,— прошептала я, подтягивая колени к подбородку.— Ты его видела?
—Видела, в теннисном клубе,— неохотно ответила Луиза.— Но он знает, что мы с Тимом о нем думаем, поэтому больше не рассчитывает на посиделки с нами после матча. О, Энджел, только не говори мне, что ты все это время была там одна и думала, будто мне на все наплевать!
—Я была не одна,— выдавила я,— а с подругой — девушкой, с которой я познакомилась. Но боюсь, скоро мне придется вернуться.
—Конечно, ты должна вернуться домой,— сказала Луиза. Ее голос казался таким знакомым, но в то же время чужим. Я уже привыкла к американскому акценту.— Можешь пожить с нами. Мы за тобой присмотрим.
—Мне предложили работу в одном новом журнале,— сообщила я, пытаясь нащупать хоть какую-то почву под ногами.— Я тут работала для их сайта, и теперь меня зовут в штат.
—Отлично. Это ведь здорово, правда? Почему бы тебе не собрать вещи и не вернуться назад? Вылетай сегодня же, и уже завтра я встречу тебя в аэропорту! Мне и думать страшно о том, что ты сидишь там одна и переживаешь. Пожалуйста, Энджел, я просто хочу знать, что ты в порядке. И я хочу тебя увидеть.
—Я была не одна,— повторила я, поглядывая из двери подъезда на суетливый Нью-Йорк.— И мне здесь нравится. Откровенно говоря, у меня все вроде как хорошо.
—По твоему голосу этого не скажешь, Энджел,— вздохнула Луиза.— Почему бы тебе не позвонить мне, когда забронируешь билет? Ты знаешь, что нам нужно — «Бен энд Джерри’з» и «Грязные танцы».
—Этот этап уже позади, Луиза.— Я покачала головой, вспомнив о том, почему вообще уехала.— Здесь тоже не все идеально, но возвращение домой не исправит все за один миг.
—Энджел, тебе нужны друзья, прислушайся к себе!— увещевала она.— То, что сделал Марк, просто ужасно, и мы никогда не простим его, но рано или поздно тебе придется вернуться домой. Нельзя вечно убегать от себя самой.
—Думаю, ты меня не понимаешь,— заявила я, встала и вышла на улицу на почти свежий воздух.— Я не убегаю. Может, так оно и было, когда я уехала, но сейчас передо мной здесь открываются настоящие возможности. И происходит много очень интересного.
—Так всегда кажется, когда ты в отпуске.— Луиза теперь говорила со мной так, словно я была пьяна. Или словно мне лет пять. Это разочаровывало.— Но посмотри правде в глаза, Энджел: пора начать жить реальной жизнью.
—Да, ты права,— кивнула я, зайдя за угол и подняв глаза на Крайслер-билдинг. У меня до сих пор замирало сердце, когда я видела эту красоту.— Но возвращение домой будет лишь возвращением к тому, что делало меня несчастной.
—Энджел…— Луиза уже проявляла признаки нетерпения.— Я понимаю, ты думаешь, будто тебе удалось пережить измену Марка.
—Не говори мне о том, что я думаю,— заявила я, повышая голос.— И да, Марк — полный козел! Если я когда-нибудь снова его увижу, то, вероятно, попытаюсь кастрировать. Но то, что он сотворил со мной, не так плохо, как то, что я сотворила сама…— Теперь почти повторяла слова Алекса, надо же!— Я долгие годы была несчастлива с ним. Он и не посмотрел бы на сторону, если бы у нас все было хорошо. Надо было бросить его, Луиза, но я боялась. Мы напрасно потратили годы жизни. Просто профукали их.
—Но…— попыталась перебить Луиза, однако я еще не закончила.
—А последние три недели я чувствую себя так, будто зажила настоящей жизнью. Я принимала правильные решения, совершала какие-то поступки. Если я вернусь сейчас, что произойдет?
—Ты вновь будешь с любящими людьми, которые беспокоятся о тебе,— сказала Луиза.
Ее голос уж точно не напоминал голос любящего человека, который беспокоился обо мне. Я сделала глубокий вдох, перед тем как ответить ей. Но прежде чем я успела это сделать, в трубке раздался сигнал, возвещавший о параллельном звонке.
—Мне пора, Луиза,— просто сказала я, прикрыв глаза рукой и посмотрев на окна нашей квартиры. Я увидела у окна Дженни, она смотрела на меня, прижимая к уху телефон.— Пока я точно не знаю, какие у меня планы, но ты не могла бы передать маме, что у меня все хорошо и я позвоню в понедельник?
—Энджел, ради Бога!— Луиза казалась рассерженной.— Ты живешь в мире иллюзий. Очнись и приезжай домой.
—Пока ничего не могу обещать,— сказала я, пожимая плечами.— Но к понедельнику определюсь. Я люблю тебя, Луиза, и рада, что у тебя все нормально.
Прежде чем она начала вновь уговаривать меня вернуться домой, я повесила трубку. Дженни уже перестала звонить, а когда я взглянула на окно, она уже исчезла. Пока я не готова была вернуться туда, как и не готова была собраться с духом и вернуться в Лондон. Мне нужно было время и место, чтобы подумать.
Целый час я бродила по городу. Вдоль, поперек, вверх и вниз по улицам. Я и не заметила, как вышла к Эмпайр-стейт-билдинг, пока не уткнулась прямо в конец очереди к небоскребу.
—Смотри, куда прешь, черт возьми!— выпалил жутко тучный британец, когда я попятилась со сбивчивыми извинениями.— Паршивые американцы,— кивнул он, глядя на своего друга.— Такие хамы!
Остановившись на крошечной площадке перед аптекой на углу улицы, я подняла глаза на здание, но мне в голову не пришло ничего путного. Лишь образы из бесчисленных передач и фильмов вперемешку с воспоминаниями о последнем визите сюда вместе с Алексом. Толпа душила меня, и, очнувшись от духоты, я развернулась и направилась в центр. Прочь отсюда! Минуя первые пятнадцать домов, я думала, что направляюсь в парк, но когда пересекла Пятую авеню и перешла на Шестую, то вспомнила о еще одном убежище. Причем о таком, где я могла бы отвлечься, а не крутиться как белка в колесе вопросов, которые все больше и больше действовали мне на нервы.
Хотя тут царила тишина (в конце концов, это ведь был музей), народу оказалось намного больше, чем в прошлый раз. Я заплатила двадцать долларов за билет, запрыгнула на эскалатор и сразу поднялась на пятый этаж. Я удивилась, как много здесь бегало детей. Какие спокойные родители, подумала я, втайне желая, чтобы эти спокойные родители собрали всех своих отпрысков и отвели в магазин «ФАО Шварц» через дорогу. И хотя вокруг слонялись десятки людей, ни один из них не сказал ни слова, когда я сползла вниз по стене напротив «Мира Кристины» и уставилась на полотно. Я не плакала. Просто смотрела, растворяясь в каждой травинке. Я не замечала любопытных взглядов и перешептываний, хотя и скорчила гримасу, когда один придурок в куртке с капюшоном, обращаясь к своей подружке, предположил, будто я театральная актриса. На мне что, костюм медведя? Я просто закрылась от них, от всех этих слов. И от людей, которые там были и которых словно не было. Я закрылась от всех советов, независимо от того, просила я их или нет. Ни в одном из них я не нашла, чего хотела, хотя все советчики были правы. Дженни была права — я действительно вела себя как идиотка, Луиза была права — я сбежала, и Тайлер был прав — я в самом деле не знала, чего хочу. Настало время в этом разобраться.