— Не взял, у него, видите ли, джинсы слишком узкие. Ходил бы, говорит, как с постоянной эрекцией.
— Ну еще бы. Все, еду.
— Да не надо, мы почти добрались.
— Неф, нафо, — услышала я пришепетывание Мэтью. — Я ее уфью пофом.
— Я уже еду! — Я бросилась обратно в спальню через гостиную, игнорируя красавца мужчину на моем диване. Джинсы. Мне нужны джинсы. Я отравила лучшего друга в день его рождения. Это какой-то новый уровень раздолбайства. — Слушай, я… О Боже!
На третьей пробежке через гостиную меня встретила отрадная картина — Дэн, вытянувшийся на диване в полностью расстегнутой рубашке, открывавшей так поразившую мое воображение поросль на широкой груди, уже без джинсов, но еще в трусах, почти не скрывающих нечто тоже прежде неожиданное, но очень, очень приветствуемое. Гос-споди…
— Все в порядке? — спросил Дэн, ничуть не смущаясь своей наготы. Признаться, у него были на то все основания. — Иди сюда.
— Слушай, боюсь, сейчас ничего не получится. — Я прекрасно понимала, что к дивану мне лучше не подходить, и вцепилась в дверной косяк, держась на безопасном расстоянии в несколько футов. Мозг из туалета я забрала, видимо, по ходу одной из пробежек по гостиной. — Мне надо срочно ехать. У Мэтью аллергия на орехи, и от чизкейка у него приступ, он сейчас в больницу едет. Мне очень, очень жаль…
Так и было.
— Но с ним же Эмили… — Дэн сел, взял меня за руку и притянул к себе. Безопасное расстояние, оказывается, было почти безопасным. — Кстати, тебе очень идет этот джемпер. А теперь снимай его.
— Дэн, мне правда надо ехать, дело серьезное, — вздохнула я, запуская пальцы в его волосы. Вообще-то я это сделала, чтобы помешать ему перейти от поцелуев к чему-то более важному, но, кажется, только подогрела его пыл. От горячего дыхания на шее я едва не размякла снова. — Ну правда, мне надо ехать в больницу.
Столкнувшись с моим пассивным сопротивлением, Дэн отодвинулся. Яркий блеск в его глазах исчез.
— Ты серьезно? Тебе прямо сейчас необходимо ехать?
Наконец-то дошло.
— Да, — кивнула я, радуясь, что сначала надела джинсы, а потом пошла в гостиную. Чем больше слоев ткани между нами, тем лучше.
— Хорошо, дай мне минуту, я поеду с тобой. — Дэн начал застегивать рубашку.
— Зачем? Не беспокойся, поезжай домой. — Моя сумка стояла в обычном укромном месте — на полу у дивана. Надев ее на плечо, я быстро проверила ситуацию с наличными. В обрез на такси. Если я сейчас найду такси. — Ну что… Пока?
— Рейчел, но я хочу поехать, — сказал Дэн, вползая в свои узкие джинсы. — Моя машина у дома, я сяду за руль.
— С ума не сходи! — Я взялась за ручку двери. С каждой секундой ситуация становилась все более неловкой. Я все-таки не создана для случайных связей и не умею заводить друзей ради выгоды. И для того, что может из этого получиться. — Я правда сама доберусь.
— Ты можешь подождать секунду? — Он чуть повысил голос, желая привлечь мое внимание. — Я хочу подвезти тебя в больницу. Я хочу поехать с тобой.
Я остановилась. Это было уже слишком. Мне требовалось выйти на воздух, остыть и привести в порядок мысли.
— Ты не обязан поступать как честный человек и проявлять порядочность. — Замолчав, я поняла, что зря это сказала. — В смысле, это… Слушай, я очень тороплюсь.
— Я не обязан быть порядочным?!
Он подхватил галстук с пола и затолкал в карман. Я в замешательстве разглядывала свою татуировку. Никогда не пожалею, что сделала тату. Теперь до конца жизни будет на что отвлечься.
— Как это понимать? — спросил он. — Значит, я непорядочный? Ты думаешь, я просто делаю вид, что порядочный?
— Нет, я лишь сказала, ты не обязан это делать, — буркнула я, глядя в пол. — Ты же не мой бойфренд. Я и сама могу доехать до больницы.
— А кто я, Рейчел? — тихо спросил Дэн. — Скажи мне, кто я? Чем ты все это считаешь?
— Ты Дэн, — вздохнула я. — А это то, что ты делаешь. Мы просто друзья. Зря я позволила, чтобы все зашло так далеко. Ведь мы… просто друзья.
— Я Дэн? — засмеялся он. — Значит, я, твой непорядочный дружок Дэн, гожусь для кувырканий на диване, но недостаточно хорош, чтобы подвезти тебя до больницы? Недостаточно хорош, чтобы быть твоим бойфрендом, потому с Дэна никакого спроса?
— Слушай, перестань. — Мне не терпелось уйти. Чем дольше мы препирались, тем ужаснее я себя чувствовала. — Я знаю: ты думаешь, что…
— Откуда тебе знать, что я думаю? — Он с усилием натянул кроссовку. — Ты и понятия, черт побери, не имеешь, что я думаю.
— Мне надо идти.
Это было правдой. За пять минут я прошла путь от желания быть физически как можно ближе к этому мужчине до осознания того, что мне следует уйти от него как можно дальше. Иначе Мэтью может умереть. Пусть его язык распух до размеров даблдекера и он проклинает мое имя, но все-таки.
— Хорошо, но сначала ответь мне прямо. — Дэн откинул волосы с лица и подался ближе: — Значит, вот так? Ты планировала лишь разовый перепихон?
— Дэн, не надо.
— Хотела очередной пункт из списка вычеркнуть?
Я что-нибудь пропустила? Там был такой пункт?
Но в этот раз мое молчание не было знаком согласия.
— Вау. Ну спасибо, Рейчел. — Он резко прошел прямо к двери. — Вот уж не подозревал, что ты такая.
— Я не такая! — всплеснула я руками. — Я даже не понимаю, какая это такая. Сам ты такой!
— Какой? Поточнее? — спросил он, открывая дверь. — Все, что я про себя знаю, так это что я дурак.
— Слушай, это ерунда какая-то. Мне надо идти. Ты тоже явно хочешь уйти. Нельзя ли просто сделать вид, что ничего не было?
— Может, нам стоит сделать вид, что я тебя вообще не знаю… — Дэн смерил меня неприятным взглядом. — Потому что так оно и есть.
Дверь за ним захлопнулась с таким грохотом, что я подпрыгнула. Последнее слово снова осталось не за мной. Я даже не стала ломать голову над тем, что сейчас произошло. Или чуть не произошло. Меня ожидала веселая ночка в приемном покое больницы.
Глава 15
Из-за сцены на диване, ссоры и череды пьяных дебилов, то и дело выскакивавших перед такси на дорогу, только через полчаса после звонка Эмили я добралась до больницы. Пока я убедила медсестру в приемном покое сказать, куда поместили Мэтью (я не являлась родственницей, а здешний персонал Мэтью уже знал, и все понимали, что подружки у него быть не может), он уже улегся спать, облаченный в красивый зеленый халат. Лицо его было как пухлая грозовая туча.
— Привет, — осторожно начала я, держа в руке инжектор с эпинефрином. Слабое средство обороны, если приятель решит выбить из меня дух. — Как ты себя чувствуешь?
— Фодыхаю, — нечетко ответил он. Его обычно ярко-голубые глаза были в красных прожилках, веки опухли, чудовищных размеров язык не помещался во рту. Не будь я напрямую ответственна за это безобразие, то, наверное, начала бы смеяться.
— Он преувеличивает, — сказала Эм. Она сидела на кровати рядом с Мэтью, выложив длинные ноги на одеяло. — Врач сказал, реакция не сильная. Похоже, фабрика, выпустившая бисквитную смесь, попутно занимается и обработкой орехов, а в самой смеси их не было. Он и не умирал вовсе. Его даже не хотели оставлять на ночь, но он считает, что именно в это время сюда доставляют самых красивых парней.
— Фертв гей-дифкотек, — подтвердил Мэтью. Отек уже начал спадать, и я огорчилась, потому что еще не успела сфотографировать.
Опустившись на жесткий пластиковый стул у кровати, я откинула голову и закрыла глаза.
— Слава Богу. Честно говоря, я от самого дома убеждала себя, что ты не умрешь. Всю дорогу ломала голову, как буду объяснять твоей маме, что ты сыграл в ящик, отведав моего тортика.
— Сама-то ты как? — спросила Эмили, пристроив голову на плечо Мэтью, который тут же бесцеремонно ее отпихнул: в палату вкатили в кресле красивого парня в узких желтых джинсах, ядовито-розовой футболке и одной кроссовке «Конверс» в тон. Другая нога была вытянута вперед и зафиксирована. — Я уж боялась, ты пошла искать новую супермодель, чтобы набить ей морду.
— Ну, положим, морду ей била ты, — напомнила я. — Нет, час назад я едва не уступила Дэну на диване.
Воцарилось молчание.
— Фофофробнее, — наконец велел Мэтью.
— Он вернулся за… сумкой или ключами, не помню, в общем, вернулся за чем-то, ну… слово за слово, он меня поцеловал, а потом позвонила ты, я сказала, что мне нужно срочно уехать, а он вспылил и хлопнул дверью.
— Потому что тебе надо было ехать к другу в больницу? — Я не могла припомнить, когда в последний раз видела Эмили такой возбужденной. — Вот негодяй! Но расскажи скорее, как все у вас было?
— По-дурацки. Он вышел из себя, — угрюмо сказала я. — Смертельно обиделся, что я не влюблена в него по уши.
— Да не про ссору рассказывай, — отмахнулась Эмили. — Про поцелуй! Был только поцелуй или еще что-нибудь?.. А ты его любишь?
Мэтью на секунду отвлекся от разглядывания неонового красавца и посмотрел на меня, вопросительно приподняв брови.
— Конечно, нет. Это же Дэн! Ну, тот, в узких джинсах! Путается с моделями! Тот самый, который козел!
— Который бросает ради тебя супермоделей? Ни с того ни с сего приходит к тебе домой? Впивается в твои губы неистовым поцелуем?
— Да заткнись! — оборвала я. — Все равно это Дэн. Вы представляете его отцом моих детей? То-то. Таким, как он, звонят после похода к венерологу и спрашивают, не в нем ли причина, почему у тебя все чешется.
— Фу, мерфофть, — поморщился Мэтью. — Но пфафда.
— Просто не верится, что я позволила ему зайти так далеко. — Мне не хотелось вспоминать, насколько далеко. И насколько было хорошо. — И почему я так поступила?
— Ты то белье надевала? — спросила Эм. — Ты в нем была?
— Да. — Я опустила глаза на свитер Дэна. Я так в нем и приехала. Пальто-то у меня больше нет. — Как ты догадалась?
— Но это же очевидно, — с профессорским жестом ответила Эм. — В этом и причина. Мужчины думают своими членами, которые у них впереди, вроде бушприта. Целый день только их и слушаются. Они не могут не думать о сексе.