«Почему я чувствую, что вот-вот усну?» — не мог понять собственного состояния Вэй Сян, ведь он совсем не спокойный по характеру человек, и обычно разнёс бы всё царство, но вот так стоять и смотреть на то, как дорогого парня уводят от него прямо из-под носа… Нет, тут явно было что-то не так.
Видя как в небе витают тёмные тучи, предвещая грозу, молодой господин вспомнил, как ему тепло улыбнулся юноша, уже поняв, что это его рук дело. «Шу, что же ты снова задумал?» — сжимая кулак, Вэй Сян и представить не мог, насколько был бы сейчас зол, не будь в его теле столько успокоительного. «Но почему ты снова…» — схватившись за грудь, парень ощущал, как сердце сжимается до крови, и пока стража бежала к господину, желая оказать ему помочь, тот с болью в душе тихо проговорил:
— Не доверяешь мне…
Часть 7. Обещание.
Тёмная темница являлась ужасом для всех слуг. Каждый боялся попасть туда, зная, что вернуться получится вряд ли, а даже если и ужасаться, то покалеченное тело никогда не восстановится. Но вот юноша с карими глазами чувствовал себя там как дома, смотря в потолок и напевая какую-то мелодию.
В темницу вошло трое людей во главе с Ян Бингвей. Мужчина выглядел как всегда строго и властно. Казалось, даже от одного его пронзительного взгляда можно было ощутить боль, не то, что от удара…
— Свяжите его по рукам и ногам. — приказал командир, но не успели два воина подойти к преступнику, как он сделал шаг назад, выставив перед собой руки.
— Пытки? Вот так сразу без прелюдий? — Лань Шу выглядел слишком спокойным для нахождения в таком месте, потому это вызывало некое недоумение у Ян Бингвей, решившего отступить от первоначального плана и начать беседу, а не пытки.
Мужчина был хорошо знаком с Лань Шу. Они росли на одной территории и Ян Бингвей даже несколько раз показывал молодому парнишки приемы, принимая его как своего воина. Потому сейчас ему было сложно представить то, что уже завтра этот хороший парнишка может оказаться на поле смертников, лишившись головы…
— Ты слишком расслаблен для того, кого обвиняют в предательстве своего царства. — выдал мужчина, стоя на одной стороне темнице, в то время как его собеседник облокотился на противоположенную.
— Для тех, кто не виновен – оправдываться нет нужды. — юноша пожал плечами, буди уверенным в своей правде на все сто и хорошо внушая это мужчине, решившего начать сразу с фактов.
— Один из наших людей видел тебя поздно ночью возвращавшегося из города.
— Я тоже много кого вижу, но их дела меня совершенно не касаются. Доверять словам, это тоже самое, что хвататься за воздух, когда падаешь.
— Мы нашли в твоей комнате одежду, в которой замечали предателя, предупреждающего разные города о скором приходе наших воинов.
Данный аргумент был намного весомей, чем первый, ведь он говорил о прямой вине юноши. Если ночные побеги можно как-то оправдать, то вот настоящие улики уже не скроешь.
— В моей комнате? Интересно… — задумался Лань Шу, подняв голову вверх.
— И что же? — сделав шаг вперёд, Ян Бингвей чувствовал словно он ошибается, но в тоже время ощущал, что это не так.
Мужчина противоречил сам себе, понимая и видя вину юноши, но не желая её принимать. Словно тот обладал какими-то неведанными чарами внушения, замудрившие всем вокруг разум своими искренними, но в то же время фальшивыми речами.
— Но, ведь перед уходом в моей комнате проводили тщательный обыск, как и у всех других воинов. Я не присутствовал там, но помню, что мне не поведали ни о каких находках. Так когда и где было обнаружена эта одежда?
Услышав данные слова, Ян Бингвей не мог найти ответа. Всего пару недель назад, когда обстановка из-за «Крысы» раскалилась до предела был дан приказ обыскать все покои воинов. У Лань Шу имелась самая большая, покуда её ему выдал сам молодой господин. На обыске присутствовал и Ян Бингвей, уже пройдя данную проверку.
— Под кроватью. — всё же ответил на вопрос мужчина, начиная кое-что понимать.
— Мою комнату обследовали более 7 искателей, и они не смотрели под кровать? — со смешком спросил юноша, сложив руки на груди в замок, — А кто нашёл-то? Его или её комнату осматривали?
— Пытаешься запутать меня!? — зарычал главный воин, от разговора ощутив себя глупцом, от чего в ярости достал меч, направив его на юношу, тем самым говоря «Играя со мной, ты играешь со смертью»
— Ни в коем случае, но желаю направить на верный путь. Сами подумаете, зачем мне предавать царства, в котором мне хорошо? Я никогда не давал повода для предательства, а тут меня так легко обвинили и сковали прямо на глазах моего господина… — вспоминая печальные глаза любимого человека и его бледное лицо, юноша опустил взгляд, впервые за разговор будучи искренним, — Это больно.
Несколько секунд мужчина не двигался с места, пронзая ледяным взглядом юношу, уже не обращавшего на него внимание. Прошло около минуты, когда меч в руке Ян Бингвей наконец-то вернулся в ножны.
— Следить за ним. Я скоро вернусь.
Ян Бингвей покинул темницу, оставив двух стражников охранять преступника. Лань Шу отвернулся к стене, сделав вид, что уснул, скрыв за длинными волосами свою хитрую улыбку.
***
Прошло всего пару часов, когда главный воин вернулся в темницу, приказав страже отпустить юношу. Все были удивлены такому повороту, покуда уже принялись считать Лань шу предателям и не думали, что он каким-то чудесным образом сможет избежать своей страшной участи.
Но он смог.
— В комнате Квон Чжан был найден кусок ткани от той самой одежды, что была найдена у тебя в покоях. Именно он нашёл эту одежду и преподнёс её господину. — выходя из темницы, кратко поведал Ян Бингвей почему с пленника сняли обвинения.
Нашли другую «Крысу»
— Я сожалею, что прислонил к твоему горлу меч. Лекарь уже ждёт тебя, обработай рану, чтобы не осталось шрама, — скупо извинившись, мужчина покинул юношу, несмотря на выявленную правду будучи огорченным своим провалом.
Ян Бингвей говорил так быстро, что Лань Шу не успел вставить и слова, но ему, на самом деле, и нечего было сказать. Всё прошло именно так, как он этого и хотел. позабыв о ране на горле, юноша сразу же направился в покои своего господина, надеясь обрадовать его приятной новостью, но придя увидел не самую приятную картину.
Вокруг царил беспорядок, но не он пугал Лань шу, а вид дорогого человека. Вэй Сян сидел в полураскрытой одежде, выпив множества воды, чтобы вывести успокоительное, а так же почти два кувшина вина. Волосы парня были так растрёпаны, словно он пытался вырвать их и явно преуспел в этом. Руки в некоторых местах расцарапаны от чего на полу имелись капли крови.
На появления гостя Вэй Сян не обратил ни малейшего внимания, продолжая выпивать, словно кроме него в помещении никого больше нет. Отойдя от шока, Лань шу кинулся к юноше, отобрав у него спиртное.
— Господин, вам нельзя так много пить! — схватив дорогого человека за руку, юноша не понимал от чего тот решил так напиться, в жизни выпивая лишь пару раз и то немного. Ответ не заставил себя долго ждать.
— А что, могу быть последствия от твоего успокоительного? — даже не подняв на Лань Шу взгляда, господи забрал свою руку, поставив алкоголь на стол.
В комнате повисла тяжелая атмосфера. Вэй Сян даже мельком не смотрел на юношу, в то время как тот не мог оторвать от него своих удивлённых и испуганных глаз. Лань Шу знал, что господин догадается о его действиях и уже был готов к последствиям, но не думал, что они падут на самого Вэй Сян.
— Извините, я снова подвёл вас… — сев на колени, юноша остался в поклоне, продолжив свои объяснения, — Я знал, что один из слуг Императору следит за мной, и скоро может раскрыть тайну, потому попросил одного верного война помочь мне. Он знает о наших планах, потому ему можно доверять. — сидя в наклоне юноша не увидел, как взгляд господина наконец-то пал на него, вот только был он совсем не добрым, — Как только мы ушли в путь, он положил в мои покои одежду, вот только вместе с ней и вещицу этого слуги. Так же, я попросил его оторвать кусочек от одежд и спрятать его в покоях того слуги. Так мы смогли провести Императора и Ян Бингвей, отведя от меня подозрения и…
— И снова не оповестив меня о своих планах… — слышал не голос, а рычание, Лань шу поднял голову, тут же побледнев как мел, видя яростный гнев на дорогом лице, — Как ты мог… ты… Ты доверился какому-то воину, а не мне! Напоил меня успокоительными, чтобы я не лез в это дело! Не дал и шанса мне… — кричав как не в себя, Вэй Сян так же размахивал руками, и будучи в ярости поднял руку, почти опустив её на дорогого человека, но вовремя успев остановить себя, не допустив удара, но не сдержав последней капли эмоций, — Стать тебе нужным…
По лицу парня пошли слёзы, никогда прежде не показывающиеся никому. Лань Шу видел их лишь однажды и больше этого не желал, но своими же действиями вывел дорогого человека, так больно ранив его в самую душу.
— Господин, я…
— Нет! — оборвал слабый голос слуги господин, — Уходи, сегодня… — отвернувшись от самого дорогого человека на свете, Вэй Сян всё же произнёс очень болезненные слова, — Я не хочу тебя видеть.
Всего несколько слов удалили по Лань Шу сильнее, чем множество мечей когда-либо вонзившиеся в его тело. В душе стало так холодно, а в голове пусто, и лишь одно крутилось на уме, — «Я подвёл его…»
— Простите… — тихо прошептав всего одно слова, Лань Шу покинул покои господина, как и он пролив в этот день кровь и утратив веру в самого себя.
***
Не находя себе покоя, Лань Шу направился на тренировочное поле, думая тренировками заглушить слова, как болезненный звон бьющих по его голове.
«Я не хочу тебя видеть.»
«Сегодня или навсегда?»
«Я не хочу тебя видеть.»
«Как мне загладить вину? Что я должен сделать для прощения?»
«Я не хочу тебя видеть.»