Арктур тяжело выдохнул, выпуская напряжение и только сейчас осознавая, какой опасности он подвергся.
Тяжелые пластины боевого скафандра гарантируют почти полную непробиваемость для малокалиберного оружия, поэтому, когда рядом свистят пули, легко принять этот иммунитет как должное и совсем забыть, что брони нет. Это и произошло с Арктуром. В этот раз даже легкий пистолет мог оказаться смертоносным.
Юноша продолжил наблюдение, нацеливая пистолет на подозрительные места. Арктур сомневался, что на аллее остались еще враги, но соблюдение осторожности еще никогда не вредило. Он прокрался к остаткам разбитого бара. Стекло и щепки хрустели под ногами.
Бар был заполнен десятком, если не больше, тел, искалеченных и разорванных шквалом беспорядочной стрельбы. Состоятельные люди и простые солдаты лежали рядом, равные если не в жизни, то хотя бы в смерти. Арктур прошел по обломкам и остановился перед единственным выжившим в этой резне. Перед человеком, который ее и начал.
Змей рыдал от боли – на месте его плеча зияла рваная дыра. Он зажимал рану красной от крови рукой, делая резкие вдохи и с мучением выдыхая воздух. Он смотрел на приближающегося Арктура. Его кожа приобрела восковой оттенок, а по лицу текли ручьи пота.
– Конфедератский ублюдок… – прохрипел киллер между стонами боли.
– Какого хрена вы затеяли? – спросил Арктур. – Чего вы хотели добиться?!
– Я не… боюсь… смерти, – выплюнул Змей, – и… я ничего не скажу… Можешь хоть сейчас… меня убить…
– Прекрасно, – сказал Арктур и выстрелил ему в лицо.
Покончив с киллером, Арктур решил вернуться к Юлиане. Девушка была совершенно подавлена случившейся бойней. Ее плечи содрогались от рыданий. В бесконечном потоке слез и поиске опоры, она обхватила молодого Менгска за талию. Арктур уже бывал в перестрелках и знал, как справиться со стрессом и страхом тесного соприкосновения со смертью, но с Юлианой такое случилось впервые. Арктур понимал, что девушке нужно время, чтобы накопившиеся страх, гнев и горе выплеснулись наружу.
Больше никто не стрелял. Арктур отшвырнул пистолет и прижал Юлиану к себе. Он держал ее в объятьях до тех пор, пока бронемашины армии Тирадора-IX с визгом не остановились рядом с ними. Недалеко, утонув в клубах реактивных струй, с воем приземлились ослепительно белые орбитальные летуны с эмблемами крылатого кадуцея, общеизвестного символа медицины.
Фельдшеры в зеленых униформах энергично сновали в толпе, оказывая медицинскую помощь раненым и успокаивая выживших. Тогда как сотрудники правоохранительных органов оцепили территорию с телами мертвых террористов и собрали оружие. Сирены и крики сливались воедино и уносились в вечернее небо, безвозвратно разрушая ауру неуязвимости, которая, как считали жители и гости Тирадора-IX, существует вокруг них.
До сих пор считалось, что Тирадор-IX далек от дрязг политики и войны. Но ошибочность и наивность этой иллюзии были безжалостно растоптаны свершившимся злодеянием. Теперь ничто и нигде не гарантировало полную безопасность. Длинные руки насилия смогли дотянуться даже сюда, в райское место для богатых и сильных.
Арктур и Юлиана ответили на шквал вопросов от разных должностных лиц, и, когда уже стало казаться, что это никогда не кончится, им, наконец, позволили покинуть место происшествия. Хотя Арктур согласился утром явиться в местное отделение милиции Конфедерации для составления подробного протокола о его роли в ночном кровопролитии.
Вокруг уже звучали такие слова, как «герой», «благодарность», «медаль».
Полицейский флаер доставил их в гостиницу, где остановился Арктур. Как только они перешагнули через порог, Юлиана разрыдалась. Арктур довел ее до постели и молча сел рядом. Он знал, что девушке нужно выплакаться. Все, что он ни скажет сейчас, будет банальным и бессмысленным.
Молодые люди просидели так почти час. Всхлипывания Юлианы стихли. Девушка подняла голову с плеча Арктура и посмотрела на него. Ее глаза опухли, макияж расплылся по лицу черными струями, золотые локоны разлохматились, а кожа приобрела бледноватый оттенок.
В своей беззащитности Юлиана была безумно прекрасна.
– Прости… – сказала она. – Я выгляжу ужасно. Я…
Арктур провел рукой по ее волосам и поцеловал в лоб.
– Ты выглядишь лучше, чем кто-либо, кто смог бы пройти сегодня через такое.
– Боже мой… все эти люди, – проговорила она, – они убили так много людей.
– Да это так. Но больше они никому не смогут причинить вред. Они мертвы. Я убил их.
– Да, – сказала Юлиана, – ты это сделал. Ты был таким храбрым. Ты спас мне жизнь.
– Нет, – возразил Арктур, стараясь выглядеть скромным, хотя похвала пришлась ему по душе. – Я сделал то, что должен был. Меня готовили для таких случаев, помнишь? Я действовал подсознательно. Если бы я думал, то остался бы на земле. Идти против пятерых вооруженных винтовками молодчиков, имея лишь пистолет?.. Капитан Эмилиан съест меня с потрохами, когда узнает об этом.
– Она не будет тебя есть. – Юлиана прижалась к юноше. – Она подумает, что ты самый отважный мужчина, какой ей встречался. Так же, как и мне.
Арктур отметил для себя, что Юлиана уже контролирует эмоции, преодолев весь ужас трагедии с такой уверенностью и самообладанием, которых не хватает многим солдатам. Он видел, что в девушке есть стальной стержень, подобный тому, каким обладает его собственная мать.
Арктур заглянул в голубые глаза Юлианы и увидел полыхающую в них страсть. Такую же, какую с трудом сдерживал сам.
Водоворот случившихся за день событий пронесся перед ними. Все потеряло свое значение, когда они утонули в отчаянных объятиях друг друга.
Арктур прикоснулся губами к губам Юлианы, и она ответила жадным и страстным поцелуем.
Они принялись срывать друг с друга одежду, нимало не заботясь о ее сохранности. Их тела сплелись в неподдающемся контролю порыве, подхлестнутом недавней кровавой расправой и близостью смерти. Молодые люди отдались страсти, забыв обо всем.
Страсть Арктура перехлестывала через край. Осуществилось то, о чем он мечтал с первого дня знакомства с Юлианой. В этот момент он даже не задумывался о последствиях. Последствиях, которые могли связать их двоих навсегда.
Скоро им предстояло расставание, но сегодня Арктур и Юлиана постарались выбросить из головы мысли о собственной смертности, исповедуя продолжение жизни и человеческую сущность одним из самых первобытных способов.
Глава 10
Корхал. Его родная планета. Пока Арктур снова не ступил на его поверхность, он и не понимал, как сильно по нему скучал. Выйдя из орбитального флаера, который перевез его сюда с «Джона Ломаса», Арктур последовал за толпой к выходу из космопорта. Не забывая об антиконфедеративных беспорядках, о которых сообщала UNN, Арктур упаковал форму в чемодан. «Смертник» МПК он все же оставил на шее – чтобы упростить себе проход через контрольно-пропускные пункты.
В стабильной ситуации армейский жетон уладил бы все проволочки с минимальными хлопотами, но сейчас даже с ним Арктур потратил два долгих часа на путь от космолета до зала прибытия. Таковой была кульминация многодневного перелета от Тирадора-IX… от Юлианы.
Их расставание было трогательным и печальным.
По крайней мере, для нее.
Когда первые лучи рассвета проникли сквозь поляризованное окно номера отеля, Арктур проснулся с привкусом горечи во рту. Смотря на идеальные формы Юлианы, спавшей в ворохе простыней, он ощутил сильное раздражение на себя из-за того, что не смог справиться со страстью и эмоциями. Позволил им затуманить рассудок.
Да, он хотел затащить Юлиану в постель и приложил массу усилий для достижения цели. Но сейчас, добившись своего, Арктур чувствовал странное сожаление о случившемся. Быть может, вчерашнее кровавое побоище оставило в душе куда более глубокий след, чем он думал. Лежа в тусклом свете утра, Арктур чувствовал некую опустошенность и стремление к новым начинаниям. Необычное ощущение.
Он беззвучно соскользнул с постели, оделся и собрал вещи. Но уйти не успел – Юлиана проснулась и улыбнулась ему. Ему пришлось задержаться, чтобы позавтракать. Перед тем, как уйти, Арктур пообещал, что они скоро увидятся. Юлиана расплакалась от мысли о прощании. Арктур обнял ее на какое-то время, а затем высвободился из цепких девичьих рук.
И ушел.
Арктур не мог понять, какие же чувства он питает к Юлиане Пастер. С одной стороны, она прекрасная девушка, но с другой… Если начистоту – она ничто иное, как задачка на удовлетворение собственного тщеславия. Хотя времени потребовалось больше, чем ожидалось, он все равно добился, чего хотел. Так что интерес юноши к Юлиане несколько угас. Конечно, она не скрывает, что увлечена им, но это совсем другой разговор…
Как только Арктур поднялся на борт «Джона Ломаса», он выбросил из головы мысли о Юлиане Пастер.
Ведь его ждал Корхал.
По прибытии на родину, наконец-то добравшись до зала ожидания, Арктур обратил внимание, что повсюду вооруженные патрули Конфедерации. Группы хмурых мужчин и женщин сканировали толпу в поисках малейшей угрозы.
Неужели все так плохо?
О проблемах на Корхале рассказывали в нескольких репортажах по UNN. Массовые беспорядки, нападения, а иногда даже теракты. Но общественности СМИ упорно представляли эти события, как ни с чем не связанные инциденты, совершенные психами-одиночками. Но очутившись дома, Арктур уже ни в чем не был уверен.
– Мой отец как всегда занят, – пробормотал он, оглядываясь вокруг.
Двери зала ожидания открылись, и юноша вышел в переполненный людьми вестибюль. Кругом были озабоченные лица – мужчины, женщины, дети, ожидающие встречи с близкими людьми. Арктур закинул сумку на плечо и стал всматриваться в собравшуюся толпу в надежде найти знакомое лицо.
Когда Арктур, наконец, увидел что искал, то конечно это оказалось совсем не то, чего он ожидал.
– С возвращением, – поздоровался Эктон Фелд, забирая у Арктура сумку.
– Фелд? – удивился Арктур, забыв поздороваться с начальником охраны. – А где моя мать или отец? И Дороти?