– Очередной урок, ага? – резюмировал Валериан. Он пригнулся и, убедившись, что морпехи наверху не видят его, двинулся вдоль борта катера.
– Всегда есть чему учиться, – парировал Миямото. – Человек, который думает, что знает все, на самом деле не знает ничего.
Валериан засмеялся, хотя в смехе его чувствовались нотки отчаяния. Несмотря на опасность положения и несомненную боль от ран, мастер Миямото не упустил шанса выдать философское изречение.
– Там, – сказал юноша, ложась на пол и указывая на рваную пробоину в днище катера. – Мы можем залезть там.
Мастер Миямото кивнул и оглянулся на проем ворот, чтобы не пропустить момент приближения врагов.
– Ты пойдешь первым, – сказал он. – Я тебя прикрою.
Валериан не стал спорить. Закинув оружие на плечо, он по-пластунски пополз к дыре. Когда за спиной прозвучала очередь из винтовки Гаусса, Валериан вздрогнул и повернул голову в сторону звука. Он увидел, как мастер Миямото выронил оружие и опустился на колени. В животе наставника зияла кровоточащая рана.
С закрытыми глазами и безмятежным лицом мастер Миямото рухнул на землю рядом с Валерианом. Юноша поднял глаза. Над телом учителя возвышался морпех в ободранном и помятом бронескафандре. Валериан поднял руки.
У боевого скафандра конфедерата не хватало нескольких бронепластин, а вмятины от шипов «Карателя» и осколков имелись едва ли не на каждом квадратном сантиметре. Шлем с морпеха, вероятно, сорвало – на коротко стриженных волосах запеклась кровь. Глядя на светлые волосы врага, Валериан осознал, что Миямото убила женщина. На вид ей было слегка за сорок. Юноша отметил, что, несмотря на кровь, грязь и пот, она исключительно привлекательна.
«Что лучше: быть убитым красивым или уродливым морпехом?»
От этой мысли он невольно улыбнулся, а затем и вовсе расхохотался.
– Эй, психованный сукин сын! – глядя Валериану в лицо, крикнула женщина. – С каким же наслаждением я прикончу тебя!
Направив ствол винтовки Гаусса Валериану в грудь, женщина двинулась к юноше, прихрамывая на одну ногу.
Валериан хотел схватить свой «Каратель», но знал, что стоит ему пошевельнуться, и он умрет в одно мгновение.
Он уже мертв, и они оба знали это.
Когда женщина приблизилась, ее глаза сузились.
– Глазам своим не верю! – рассмеялась она. – Ты, случаем, не парнишка Менгска? Лицо один в один, явно родственники! Черт, мы заполучили двух вместо одного!
– Я – Валериан Менгск, – с гордостью произнес Валериан. – Сын императора Арктура Менгска Первого.
– В десятку… Его проклятое высокомерие ты точно унаследовал.
Валериан напрягся.
– Кто вы? – потребовал он ответа. – На каком основании вы устроили тут резню?
– Какая разница, кто я? Тебе мало того, что сейчас я грохну тебя?
– Хочу знать, кто убьет меня, – упорствовал Валериан.
– Ангелина Эмилиан. Это я завербовала твоего старика в армию и научила всему, что он знает. Так что, можно сказать, я решила исправить свою ошибку.
Эмилиан взяла винтовку на изготовку и добавила:
– Прощай, Валериан.
Она не успела надавить на спусковой крючок, так как сверкнула серебрёная сталь, и винтовка Гаусса взорвалась – мастер Миямото в последнем рывке разрубил мечом магнитный акселератор. Валериан сморгнул, избавляясь от остаточного изображения вспышки. Эмилиан, тем временем, восстановила равновесие, бросила бесполезный «Каратель» и вытащила из набедренных ножен боевой нож.
С диким рыком ярости она набросилась на юношу.
И тогда Валериан сдернул с плеча винтовку и разрядил в женщину остатки обоймы.
Большинство шипов расплющились о нагрудник скафандра, однако парню удалось попасть в шею Эмилиан. Брызги крови разлетелись во все стороны, и женщина-морпех с криком, переходящим в булькающий хрип, упала. Тяжело дыша, Валериан продолжал давить на спусковой крючок, не обращая внимания на свист работающего вхолостую механизма и сухие щелчки пустого магазина.
– Хороший выстрел, – раздался голос позади него.
Валериан повернул голову и увидел, как отец вылезает из отверстия в днище канонерки.
– Спасибо, – выдохнул юноша и, бросив винтовку, осмотрел Миямото. Наставник был мертв, и Валериан в душе поблагодарил старого мастера за спасение жизни.
Арктур присел на корточки рядом с Ангелиной Эмилиан. Валериан с трудом распознал, какие чувства отражаются на лице отца: отчасти гнев, отчасти сожаление.
– Никогда не думал, что увижу тебя снова, – сказал Арктур.
Валериан поразился, сообразив, что Эмилиан все еще жива. Шипы «Карателя» пронзили шею женщины и задели сонную артерию. Он не убил морпеха, хотя, скорее всего, жить ей осталось несколько мгновений.
– Я думаю, ты и не хотел… – Эмилиан задохнулась. Остальные слова утонули в бульканье и хрипе.
– Ты умерла ни за что, – сказал Арктур. – Ты знаешь это, не так ли?
– Пошел ты, Менгск, – ответила Эмилиан, кашляя кровью. – Это уже неважно… ОЗД скоро ощиплет твои перышки по полной программе.
– Кто? – спросил отец. – Что еще за ОЗД?
Эмилиан повернула голову к Валериану:
– Черт, я была права, Менгск… Знала, что, заведи ты детей… проблем добавится…
– Ангелина, что такое ОЗД? – потребовал ответа Арктур.
Но Ангелина Эмилиан была мертва.
Внутри канонерского катера воняло топливом, горелой плотью и металлом. Валериан прокашлялся, затем вставил новый магазин с шипами в винтовку Гаусса. Остов судна повело, и секции настила палубы со скрежетом болтались на остатках крепежа. Разбитые панели беспокойно постреливали искрами, а разорванные шланги пенились вытекающей гидравлической жидкостью.
Огни мерцали и шипели, электрооборудование то гудело, то затихало, пока энергоячейки катера то выключались из-за короткого замыкания, то включались снова. Содержимое шкафчиков вывалилось на палубу: игральные карты, столовые приборы, разнообразные журналы и личные вещи солдат, которые сопровождали Арктура Менгска на Умоджу.
Валериан оперся о скрипящую стойку.
– Ты отправил сообщение Дюку? – спросил он отца.
– Думаю, да, – ответил Арктур, наблюдая за обстановкой снаружи сквозь дыру на боку канонерки.
– Ты думаешь? Ты не знаешь точно?
Менгск-старший покачал головой и быстро проверил, заряжено ли оружие.
– Со скремблером Кассандры трудно сказать, что принимается или передается, но я думаю, Дюк услышал меня. Дело в том, что я слышал, как он ругается почем свет стоит, и сделал вывод, что, скорее всего, он в курсе происходящего.
– Думаешь, он примчится?
– Полагаю, что да. Эдмунд Дюк способен выкинуть всякое, но пока он верит, что союз со мной ему выгоден, он будет лоялен. Он знает, что в данный момент я его лучший шанс урвать что-то для себя.
– Надеюсь, ты прав, – сказал Валериан, присоединяясь к отцу у пробитой дыры.
– Не сомневаюсь в этом, – сказал Арктур. – Если Эдмунд здравомыслящий человек, то все его сенсоры без исключения следят за Умоджей с того самого момента, как я покинул флагманский корабль. Чуть-чуть удачи, и он прибежит, как только расчехлит оружие.
Снаружи донеслись голоса. Валериан без промедлений приготовился открыть огонь.
Он посмотрел через дыру в корпусе и увидел десяток морпехов. В максимальной экипировке и вооруженные до зубов, они прокладывали путь к катеру через завалы обломков.
Отец и сын остались последними – с парой винтовок Гаусса на двоих. Валериан понимал, что им долго не продержаться и, тем более, не одолеть врага. Он решил, что умереть в бою, сражаясь бок о бок с отцом, – не самый худший способ закончить отмеренный судьбой жизненный путь.
– Мы не сможем остановить их всех, – сказал Валериан.
Арктур усмехнулся:
– Говори за себя.
Валериан кивнул и, приободренный оптимизмом отца, прижал С‐14 к плечу. Морпехи-конфедераты заметили их и ринулись на штурм катера.
Валериан и Арктур одновременно открыли огонь, и шипы их «Карателей» застучали по самому ближнему нападавшему. Морпех оступился и упал, но бронескафандр уберег его от ранений. Валериан отступил назад, когда град шипов забарабанил по корпусу катера. От попаданий на внутренней поверхности обшивки образовались едва заметные вздутия.
Арктур выпустил очередь в ответ и спрятался за укрытием. Рев стрельбы из винтовок Гаусса и звонкий лязг металла о металл заполнил канонерку. Валериан снова выставил «Каратель» из рваной дыры в корпусе и открыл огонь по морпеху в красном скафандре, пока тот карабкался по остаткам одной из сооруженных на скорую руку баррикад. Шипы «Карателя» ударили по нему, но боец, не обращая внимания на попадания, продолжал идти вперед.
Стрельба по канонерке усилилась. Валериан не питал иллюзий относительно того, что их попытки остановить противника могут иметь хоть какой-то успех. В отличие от предыдущей группы, которая действовала с губительно неуместной самоуверенностью, эти штурмовики не оставляли шансов, работая в парах и прикрывая продвижение друг друга подавляющим огнем.
Валериан хлопнул по подсоединяемому к винтовке магазину и глубоко вздохнул. Последний боекомплект.
Вот и всё. Это конец. Лучше не придумать, как уйти в блеске славы.
Юноша посмотрел на отца и увидел аналогичное намерение сделать их гибель достойной памяти.
– Ты готов? – спросил Валериан.
– Я готов, – ответил Арктур.
Они синхронно появились из укрытия и открыли огонь по всему, что двигалось.
В этот момент посадочная шахта наполнилась каскадом обрушившихся сверху ярких вспышек обжигающих огней. Ударные волны взрывов заполнили пространство, и канонерский катер закачался, когда волна жара и давления захлестнула его.
Мощные удары трясли поврежденный корабль так яростно, что его корпус раскололся на две части. Арктура и Валериана бросило на палубу, когда сияющий поток света отправил мир вне их убежища в небытие.
Наконец водопад сжигающего света прекратился. Валериан усиленно заморгал, пытаясь избавиться от звездочек перед глазами. В ушах звенело от сильных взрывов, но он был жив, и это было совсем не то, чего он ожидал.