— Эктон Фелд хороший человек, но у него нет ресурсов Конфедерации. Он творит чудеса, защищая твоих родных, и он настолько же удачлив, насколько квалифицирован, но врагам твоего отца тоже может повезти однажды… и тогда всё будет кончено.
Арктур был потрясён. Он и не подозревал, что обстановка на Корхале была настолько шаткой. Сообщения, касающиеся его отца, существенно преуменьшали его значимость или представляли его этаким бредящим безумцем, и это — теперь он понимал — должно было бы подсказать ему, насколько серьёзно воспринимала Ангуса Конфедерация.
— Вы думаете, что Конфедерация планирует арестовать и казнить его? — уточнил он.
— Вполне возможно, — ответил Пастер, — Как политическое лицо Ангус имеет большой вес, поэтому они вполне могли бы поступить столь прямолинейно. Хотя я надеюсь, что популярность твоего отца послужит ему защитой. Если в Совете Тарсониса есть хоть кто-то, обладающий здравым смыслом, они поймут, что такой подход может скорее помочь делу Ангуса, нежели навредить ему.
Арктур насмешливо фыркнул.
— Да уж, в конце концов, здравый смысл — именно то, чем славен Совет.
— Собственно, поэтому я считаю, что сложилась очень опасная ситуация. Твой отец и Эктон Фелд сформировали настоящую народную армию — порядка миллиона жестких, дисциплинированных и преданных людей. Та пламенная речь и последующая поддержка, которую Ангус получил среди населения Корхала и соседних миров, говорят о том, что окончательная и бесповоротная потеря Конфедерацией Корхала — лишь вопрос времени.
— Звучит так, как будто они не нуждаются в какой-либо помощи.
— Не будь так наивен, — покачал головой Пастер, — Сейчас как раз такой момент, когда Совет Тарсониса очень опасен. Они думают, что могут потерять Корхал, и что у них нет иного выбора, кроме как применить силу.
— Вы говорите об оккупации? — уточнил Арктур, отказываясь верить в то, что его родная планета может подвергнуться штурму армией Конфедерации.
Пастер пожал плечами.
— Возможно, но я так не считаю. Армия Фелда хорошо обучена и имеет самое лучшее вооружение, какое мы могли поставить: штурмовые винтовки, взрывчатка, танки, ракеты «земля-воздух», роботов. Любое вторжение слишком дорого обошлось бы Конфедерации, и я не думаю, что они способны пойти на такой риск.
— А если Вы ошибаетесь?
— Тогда нас ждёт кровопролитие, подобного которому ещё никто никогда не видел, — мрачно заключил Пастер.
Глава XIV
Арктур нашел их в глубине сада на берегу реки. Валериан усердно копался в маленькой запруде, которую вырыл вручную детской лопатой. Жюлиана сидела на траве неподалеку и наблюдала за сыном. Приближаясь к ним, Арктур с наслаждением вдохнул чуть пряный чистый воздух Умоджи, не загрязненный выхлопами двигателей «Китти Джей», вонью масла, горящего металла или пыльной земляной крошкой.
Дом Айлина Пастера на Умодже был большим и хорошо спланированным; его украшал белый металл и широкие стеклянные панели бронзового оттенка. Он обладал приятной симметрией и элегантным дизайном, дополненным естественным пейзажем — травой и деревьями, отражающимися от блестящих стен. Арктур знал, что такое строение было бы дорогим и редким на планете типа Умоджи, с достаточно суровым климатом. Таким зданием могли лишь наградить за особые заслуги.
Зеленые сады перед домом сохранялись цветущими при помощи встроенных распылителей воды и целой армии роботов-садовников, заботившихся о живой ограде и ухаживавших за деревьями, высаженных изогнутыми линиями. Дорога, которой следовал Арктур, вела вниз к извилистой реке с медленным течением в дальнем краю сада, совершенно скрытой от взгляда за живой оградой посадочной платформы, где прошлым вечером приземлился корабль Арктура.
Они еще не видели его. Валериан по самые уши был увлечен ковырянием в грязи, а Жюлиана активно комментировала работу своего сына. "Нашего сына", — глядя на них, подумал Арктур. Валериан наклонился и поднял что-то из запруды, а затем выпрямился и с гордостью продемонстрировал находку матери. Она взяла предмет из его рук, кивнула, и положила вещицу на поднос рядом с кучей книг. И в этот момент Валериан увидел Арктура.
— Папа! — крикнул он и, бросив лопату, начал вылезать из запруды.
Жюлиана повернулась при возгласе сына и улыбнулась, увидев Арктура. Валериан припустил по траве к Арктуру, и мужчина понял, что в этот момент испугался сильнее, чем тогда, когда оказался на волосок от смерти под прицелом Голиафа на Онуру Сигма.
Валериан летел как ракета, и Арктур подхватил его на руки. Мальчик, заливаясь смехом, обхватил его за шею. Арктур удивился, насколько легок его сын, словно он держал не мальчика, а пушинку.
— Папочка, ты пришел! Я хотел поговорить с тобой еще вчера вечером, но дедушка сказал, что я слишком устал, хотя это не правда! Я действительно не устал, честно-честно!
Арктур не знал, что сказать. Когда Дороти была маленькой, он не испытывал подобных затруднений. Но она была младшей сестрой, он ее знал и любил с самого рождения. А Валериану уже исполнилось семь лет, и сегодня состоялась их первая встреча.
Что он может сказать семилетнему сыну, которого никогда прежде не видел?
- Нисколько не сомневаюсь, Валериан, — сказал Арктур в конце концов. — Но, думаю, твой дедушка был прав. Мне тоже надо было отдохнуть: я очень сильно устал.
Арктур опустил Валериана на землю и, взявшись за руки, они подошли к выкопанной мальчиком запруде.
— Я хочу показать тебе свои раскопки, — сказал Валериан. — Хочешь посмотреть? Я ищу пришельцев.
— На заднем дворе?
— Ну, не самих пришельцев, а их окаменелости. Ты знаешь, как выглядят окаменелости?
— Да, конечно, — ответил Арктур. — Я ведь тоже в некотором роде веду раскопки, ты же знаешь.
— Я знаю, мамочка рассказывала мне, — расцвел в улыбке Валериан. — Она говорит, что ты лучший шахтер в галактике!
— Она так считает? — спросил Арктур, когда они подошли к Жюлиане.
— Ага. Она говорила, что ты был великим солдатом, потом стал изыскателем, и что ты собираешься стать богатым, и что ты лучший шахтер, когда-либо…
— Валериан, успокойся, — прервала Жюлиана словесный поток сына. — Покажи лучше отцу, что ты нашел.
— Конечно, сейчас, — спохватился Валериан. Он встал на колени около подноса с находками. Арктур присел рядом с ним и посмотрел на Жюлиану.
Женщина откинула с лица прядь волос янтарного оттенка. Арктур заметил, что несмотря на солнце, ее кожа очень бледная, в отличие от светло-золотого оттенка кожи Валериана.
Она поймала его взгляд и, словно смутившись, отвернулась.
— Наверное, я оставлю мальчишек на некоторое время вдвоем, — сказала Жюлиана, вставая на ноги и ероша волосы Валериана. — Думаю, вы найдете общий язык, верно?
— Ага, — ответил Валериан, не отрываясь от своих находок.
Арктур кивнул Жюлиане. Он посмотрел ей в глаза и увидел там отчаянную надежду.
— Все будет в порядке, — сказал он. — Я уверен, мы без проблем проведем некоторое время вдвоем. Мы справимся, Валериан?
— Даю слово, — согласился мальчик.
Жюлиана пошла к дому, и Арктур проводил ее взглядом. Сейчас, когда шок от факта неожиданного отцовства прошел, он вспомнил о своем влечении к Жюлиане. Дочь Айлина Пастера всегда держалась на высоте, естественно и непринужденно. Однако сейчас Арктур был вынужден признать, что ее утонченность практически исчезла.
Нет, не исчезла, а изменилась…
Изменило ли ее материнство, или же теперь он просто смотрел сквозь очки, которые незаметно создали на его носу время и расстояние? Скорее последнее, предположил он, поскольку безо всяких сомнений, Жюлиана все еще была прекрасна. В некотором смысле, она стала даже еще более красивой.
Прошлой ночью он задался вопросом, могли бы они все же быть семьей, но если быть честным, острое желание, которое он когда-то испытывал к ней, было теперь холодно и мертво. Бестактный свет дня незавидно освещал идею, и Арктур знал, что любое такое желание было принятием желаемого за действительное в лучшем случае, опасным заблуждением — в худшем.
Арктур желал наследника, конечно, но семейная жизнь…?
Он повернулся к Валериану: мальчик что-то сказал.
— Прости?
— Я думаю, что это инопланетянин, — сказал Валериан, держа часть раковины, которая — что знал и Арктур, была треснувшим осколком раковины одного из одомашненных умоджианских насекомоподобных существ.
— Да, я думаю, это он. Вероятно, гигантский, крылатый монстр из другой галактики.
— Ты правда так думаешь?
— Еще бы. — Арктур поднял кусок окаменелой скорлупки. — Судя по размерам, это от какой-то инопланетной ящерицы, тебе не кажется?
Валериан кивнул с важным видом.
— Ага, я как раз, так и думал. Большая, человекоядная ящерица. За один присест могла проглотить целый взвод солдат. Ты видел таких, когда был на войне?
— Нет, не видел. — Арктур покачал головой в знак отрицания. — И этому я только рад. Я бы не хотел, чтобы меня проглотили целиком.
— Ну, я бы тоже не хотел, — сказал Валериан. — Тогда было бы скучно.
Арктур внимательно следил за сыном, как тот копается в своих находках и осматривает каждую вещицу. Несмотря на наследственность Менгсков, Валериан не обладал физическими данными Арктура или Ангуса. Мальчик был худым, даже более худым, чем Дороти в его возрасте, с тонкими руками без всякого намека на рельеф. В его годы Арктур уже владел рапирой и был в прекрасной спортивной форме.
Не то чтобы в век гаусс-автоматов и ракет у Арктура появится необходимость использовать такое архаичное оружие как меч, но изматывающие уроки научили его крепко стоять на ногах, закалили мышцы, вследствие чего он по достоинству оценил это боевое искусство. Учитывая характер Жюлианы, вряд ли она поощряла подобные занятия, и блеск пота на лбу Валериана только подтверждали отсутствие выносливости.
— Это твои книжки? — спросил Арктур, когда Валериан закончил показывать ему выуженное из реки барахло.