Многие закивали. Никому не нравилось пребывать в токсичной обстановке. Да, осадок от той сцены остался.
Но дуэль со стариком?
Это была абсурдная идея.
Марфа, взяв свой кулон лисы и потрогав его пальцами, произнесла:
— И всё же Замар в чём-то прав. Мы не сможем себе позволить административный отдел из простолюдинов, — пробормотала она. — Хоть он и был груб и не смог донести свою точку зрения. Подводя итоги, могу лишь сказать, что мы, то есть академия, больше потеряем, чем приобретём.
— И в чём же?
— Репутация академии. Как только она упадёт, здесь перестанет обучаться элита знатных родов. А вместе с этим закончится финансирование от Империи. Закончится благотворительные пожертвование, также исходящих от знатных родов и сама оплата от учеников. Одним неверным решением мы можем потерять абсолютно всё.
Её слова прозвучали отрезвляюще. Откровенно говоря, даже я не думал над этим вопросом так глубоко. Академия — это не бизнес, она ничего не производит и ничего не продаёт. И доходы идут за счёт поддержания репутации.
Сложно. Слишком сложно.
Всё обдумав, я спросил:
— Все так думают?
Ответом были новые кивки. Кто-то действительно говорил правильные вещи.
А я поймал себя на мысли: Какого чёрта ты сомневаешься?
Через три года война. Всё. Конец мира близок.
Тебе не нужно думать на сотню лет. Тебе нужно в моменте набрать людей и обучить их. Не нужно сомневаться, просто делай.
Найдя ответ у себя в голове, я стал ещё более решительным. И для этого у меня как раз есть пара аргументов.
— А как насчёт тебя, Муром? Тоже так считаешь?
И вот тут реально стало страшно, но не мне. А Марфе и всем остальным аристократам. И важно подчеркнуть, именно аристократам. Ведь они побледнели, когда встретились глазами с ним.
Почему?
Копейник Муром Ефремович никогда не был аристократом. Этот человек добился всего сам, с самых низов, используя только своё копьё. Поэтому у него фамилия Копейник, ведь он сам дал её себе.
Марфа замолчала, понимая, на каком тонком льду она стоит.
— Из-за таких страхов, мы будем терять талантливых людей! Только представьте тысячи таких же талантливых, как и Муром, которым нужна помощь. А ведь они есть там!
Они продолжали молчать. Никто не отвергал и не подтверждал мои слова, будто им не хватало решимости.
И всё же до них начало доходить очень опасные мысли. Они не решались произнести их в слух, но по глазам можно было понять: о чём только думает этот парень? Неужели он хочет…
Хлоп.
Я хлопнул себя по щекам, чтобы собраться, от чего щёки порозовели.
— Так ладно. Давайте начнём с основ и вспомним, что академия была основана моим дедом не для того, чтобы аристократы и высшая знать кичились здесь своим происхождением.
С этим все были согласны.
— Изначально это место создано для учёбы, где каждый, независимо от происхождения, может получить достойное образование.
Вот с этим они уже не были согласны. Они начали возражать, что это было давно и неправда. Что учиться могут тут только отпрыски богатых себе.
Мой голос дрожал от гнева, но это было не злость, а разочарование.
— Вы забыли кодекс Академии! — воскликнул я. — Во что она превратилась? Во что вы её превратили своими такими лживыми мыслями?
Хотелось высказать вообще всё.
— С каждым годом требования поступления становились жестче, плата выше, и вскоре укоренилось мнение, что здесь могут учиться только элита. Но разве это хорошо?
Самые страшные их мысли подтвердились: директор хочет открыть ворота академии и для простолюдинов!
Крах. Вот так выглядит крах академии.
— Мы не можем этого сделать.
— Это возмутительно!
— Полная деградация!
Начался новый спор. Мнения разделились: одни робко поддерживали меня, другие цеплялись за привычный порядок вещей.
— Успокойтесь, во имя Светлозара…
Пришлось использовать имя деда, чтобы все замолчали. И действительно, сразу наступила тишина.
— Помимо административного отдела, нам нужны ученики.
Моё предложение шокировало всех ещё больше, когда я озвучил свою идею вслух.
— Сейчас здесь учатся шестьсот человек.
Можно подумать, что это много, но на самом деле это очень мало. Даже у меня в школе, в прошлом мире, было около тысячи человек. Здесь куда больше места и учителей, а катастрофически мало учеников.
Если мало людей, то и навыков меньше.
Логично? Логично!
— Ваши мысли — полный абсурд. Предлагаю закончить собрание, — сказала Марфа, вставая.
— Нет! — закричал я. — Если вы не будете это обсуждать, я приму решение единолично!
Она сразу же села назад. Уж лучше сейчас меня успокоить, нежели потом разгребать проблемы. А я был взволнован и одержим этой идеей.
— Мы можем удвоить, если не утроить количество учеников до двух тысяч.
В зале повисла тишина. Никто не хотел говорить.
— Но… но откуда мы возьмём деньги? — робко спросила Марфа. Ей казались мои идеи сумасшедшими, но она задавала правильные вопросы. Она не отвергала, а лишь пыталась понять.
— Ведь новые ученики — это огромные траты. Не просто же так у нас сейчас шестьсот человек…
Я не мог сидеть спокойно на своём месте. Поэтому встал, чувствуя, как шерстяной костюм впивается в кожу и кожаное кресло становится невыносимо неудобным.
Снял пиджак и жилет, оставаясь в одной белой рубашке. Я так взмок, что ни одна битва не приносила столько стресса.
Ответственность. Вот что это было.
И я думал.
Оставить всё как есть или идти вперёд? Раз за разом я сомневался в себе, в том, что смогу довести дело до конца, что люди вокруг не подведут и сделают всё как нужно. Но я был уверен, что академия сильно выиграет.
И только вера в собственные идеи позволяла идти вперёд.
Марфа повторила свой вопрос:
— Откуда мы возьмём деньги?
— Всё просто. Мы избавимся от бессмысленных трат на балы, театры и турниры. Избавимся от излишеств.
Я обвёл рукой роскошные предметы интерьера: золотые гербы, картины, статуэтки.
— Здесь не музей, — пояснил я. — К чему нам эти экспонаты? Продав золотые украшения и картины, мы уже сможем позволить себе больше учеников и учителей.
Я сделал паузу и посмотрел на каждого.
— Кроме того, — добавил я, — необходимо пресечь хищения средств руководством.
При этих словах многие напряглись. Кто из них не был замешан в подобных делишках?
Я не стал развивать эту тему, но всем было ясно: деньги на мои планы определённо есть, просто используются они не по назначению.
— Но… — сказала Марфа. — Просто не всегда хватает времени нам…
— Вот именно. Но административный отдел всё решит.
Марфа хотела было возразить, но её опередил учитель рисования.
— Я долго терпел, но Замар был прав, — прорычал он, видимо главный вор в академии. — Раз здесь такое негативное отношение, то я ухожу. Не буду я учить проклятых плебеев!
— Хорошо. Ты уволен, — спокойно ответил я.
— Да мне плевать! — огрызнулся учитель. — Эта Академия гнилое место. И с тобой она окончательно скатится на дно!
Он меня так сильно разозлил, и я кинул ему вслед предупреждение.
— Можешь уйти, но если установится факт хищения с твоей стороны, то буду действовать в соответствии с законом.
Тут за воровство либо отрубали руки, либо голову. В зависимости от размера кражи. Думая об этом, учитель по рисование вздрогнул и постарался убежать, как можно скорее.
Несколько других учителей также высказались против.
Неужели я переборщил со своими реформами? И что делать?
Когда они начали вставать один за другим, моя уверенность начала рушиться.
Хотя звучали грубые слова, обвиняющие меня в разрушении академии, я не разделял их мнения. Я верил, что действительно помогаю и делаю лучше.
Совещание покинули ещё четыре учителя.
В комнате стало пусто. Это была ощутимая потеря. Самое неприятное, что я не мог доверять и оставшимся.
Быть может, те, кто ушёл, были куда более искренни со мной. Остался ли я наедине с тиграми?
Теперь нужно всегда быть наготове и держать ухо востро.
Необходимо было воспользоваться тяжёлой ситуацией и объединить оставшихся:
— Остальные все со мной?
— Да, — прозвучало в ответ.
— Уверен, что ушедшие ещё пожалеют о своём решении. Держите в голове, что мы работаем ради блага Империи. И такая работа никогда не бывает лёгкой.
Нужно было всем выдохнуть.
Я подошёл к окну кабинета и открыл его. Свежий ветер ворвался в комнату, развеяв бумаги, принесённые Марфой.
Она начала их собирать, ловить, а я смотрел на это и чувствовал облегчение. Видеть, как эта женщина ахает и ойкает, пытаясь собрать каждую бумажку, неожиданно подняло мне настроение.
Синее небо и белые облака успокоили меня.
Я подумал: почему я так переживаю из-за денег?
Если нужно, можно стать самостоятельным и не зависеть ни от кого. Просто заработай и делай то, что считаешь нужным. Не нужно чужое финансирование.
И тут пришли гениальные идеи. Почему бы не запрячь учеников?
Они могли бы «зарабатывать», то есть тренироваться в аномалиях и зарабатывать академии денег. Они не только могут окупить обучение, но ещё и принести прибыль.
Чем сильнее будут ученики, тем больше денег.
Я успокоился, выдохнул и сел обратно за стол. Наконец почувствовал облегчение.
— Придумал. Мы создадим четвёртый источник дохода, связанный с учениками. Это различные работы, походы в аномалии и помощь в бедствиях, которые случаются в деревнях. Что думаете?
— …
— Это увеличит нагрузку на учителей, — заметил кто-то.
— Мы всем повысим заработную плату. Также вас в академии не будет держать административная работа, — ответил я.
Около часа обсуждалась новая система обучения. И в конце наступила тишина, Мафа встала и сказала:
— Удивительно, что я это говорю, но план может сработать.
— Да?
Я открыл рот от неожиданности, когда она встала на мою сторону.