– Степенная функция с вещественным показателем определена только для положительных икс, – продолжала вещать учительница, а Рита то впадала в эйфорию, то опускалась на дно уныния и сомнений. И так – всю эту ночь, все утро, каждый урок.
– Ты чего хамелеонишь? – толкнув ее локтем, зашептала Элла, чтобы классная не слышала.
– Что делаю?
– То краснеешь, то бледнеешь. Задолбалась уже считать, сколько раз твой цвет лица менялся.
– Та-а-ак! Разговорчики на второй парте! – окрикнула их Ольга Алексеевна, и обе девушки вытянулись в струну, старательно записывая в тетради свойства степенной функции.
– У тебя сегодня есть занятия в институте? – через пару минут прошептала Элла.
Рита кивнула. Сегодня среда – значит, ей ехать в университет на химию. Будет дома часам к девяти вечера. У Эльки в этот же день биология в медицинском.
Вернувшись после институтских курсов домой, Рита быстренько подогрела ужин, заботливо приготовленный Ириной Михайловной, поела и побежала в свою комнату делать уроки. Сегодня придется просидеть часов до двух ночи: надо подготовиться к школе на завтра и сделать институтские задания, пока в памяти свежи объяснения преподавательницы по химии. «А что же сказать Руслану? Как себя вести?» Девушка так и не смогла решить для себя эти вопросы. Будь, что будет.
Рус появился на час позже Риты. Он, как обычно, подошел к открытой двери ее комнаты и прислонился к косяку. На правом запястье была тугая повязка. Вчера молодой человек не рассчитал силу удара.
– Марго, привет!
– Привет, – едва слышно ответила девушка, стараясь спрятать за открытым учебником пунцовое лицо.
– Как школа?
– Нормально.
– Курсы как? Сложно? – Руслан снова вел себя так, будто ничего не случилось.
«Почему? Почему?!» – Рита перестала понимать его после таких внезапных перемен в отношениях с ней. – Не особо сложно. Справляюсь. Мне даже нравится, – поджав губы и не смея оторвать глаз от учебника, ответила девушка.
Молодой человек тепло улыбнулся, заметив, как щеки Риты пылают. Однако сама она не могла видеть эмоций на его лице.
– Не буду мешать. Трудись, Марго. Если что, я в гостиной. Зови, – мягко сказал молодой человек и собрался было уходить, когда Рита, неожиданно для самой себя его окликнула:
– Руслан!
– Да? – обернулся он, и девушке показалось на долю секунды, что в этом коротком слове прозвучала надежда.
– Ты... ты вчера сказал мне: больше так не делать. Клянусь, больше не повторится, – покосившись на забинтованное запястье молодого человека и резко отводя глаза в сторону, заявила Рита. – Извини... И никаких... этих самых... как их? Вольностей себе больше не позволю... Сожалею. Надеюсь, ты не думаешь обо мне плохо, – отбарабанив объяснение, сложившееся само собой из обрывков сегодняшних переживаний, девушка умолкла, пристроив ладони на коленях и глядя перед собой.
– Я никогда не думал, не думаю и стану думать о тебе плохо, Марго, – Руслан с силой сжал челюсти, склонил голову и ушел. Ему стоило огромных усилий не ударить себя по лбу со всей силы. «Она извиняется за излишнюю вольность. Сожалеет, потому что я сказал... Да кто меня – черт подери! – за язык-то тянул?!»
– Вот компромат на Видича, – заявил капитан Смирнов, полицейский, угрожавший засадить Риту в тюрьму. Он протянул снимки своему нанимателю. – Теперь вы сможете его уничтожить.
Наниматель присвистнул, внимательно разглядывая фотографии. Все вместе они рассказывали, что актер неравнодушен к девушке, которую опекает. И это взаимно. Только девушка несовершеннолетняя, а Видич не кто-нибудь, а ее попечитель. Такая новость – плюс. Большой плюс. А если взять из всей пачки пару-тройку снимков... Вот этот, где малышка колотит своего попечителя, когда он усаживает ее на стол... Тот, где она скалится, царапая ногтями грудь актера. И наконец, последнее фото. Где Видич целует девчонку, крепко сжимая ее запястья. Со стороны выглядит, как насилие над несовершеннолетней сиротой. Бросить газетчикам такую кость, и они сожрут Видича с потрохами. Его перестанут снимать в кино, клипах, приглашать на передачи, от него отвернутся все друзья и знакомые. Шутка ли? Кумир миллионов, секс-символ, звезда – насильник, совратитель, по которому тюрьма плачет. А девчонка? Ее отправят в детский дом, а уж тамошние порядки – просто дикость. «Если хотя бы половина из того, что пишут в прессе, правда, тебя, девочка, там изнасилуют, и не раз. Но ничего личного: ты всего лишь разменная монета», – усмехнулся наниматель.
– Уничтожать Видича не входит в мои планы, – гордо заявил он уже бывшему полицейскому, которого все же турнули из компетентных органов не без помощи Руслана.
– Почему это?! – возмутился тот.
– Как говаривал один мой родственник: «Не загоняй человека в угол. Оставь ему хотя бы иллюзию выбора. Тот, кому нечего терять, смертельно опасен». Вы свою работу честно выполнили, капитан. Получили неплохие деньги, и вот вам оставшаяся часть оплаты, – наниматель бросил на стол пухлый конверт, набитый валютой. – А фотоаппарат – верните.
– И что же вы собираетесь делать со снимками? Как использовать? – жадно хватая конверт, спросил Смирнов.
«Не твоего ума дела, продажная шкура», – подумал наниматель, а вслух сказал:
– Вы узнаете. В свое время.
Илья снял трубку домофона.
– Кто?
– Я. Дело срочное.
Дверь подъезда открылась. Через три минуты на пороге квартиры блондина появился Руслан, бледный, взъерошенный и злой.
– Здорово, Видич! – Илья уже поджидал его в коридоре. – Что за дело?
– Ты один?
– Агась.
Руслан бросил ему небольшой конверт, который блондин ловко поймал и, махнув рукой, пригласил гостя войти.
Илья жил один в огромной трехкомнатной квартире. Натяжные потолки, ковры по всему дому, в которых тонули ноги. Бело-зеленая гамма повсюду: цветные тяжелые шторы с ламбрекенами, мягкая мебель и белые, с золотыми и салатовыми вкраплениями, обои. Хрустальные люстры, эффектные бра с разноцветными лампами. Небольшие дизайнерские безделушки, украшающие дом: вазы и пепельницы необычной формы совпадали с общей цветовой гаммой.
Руслан и Илья вошли в одну из двух гостиных, заняли удобные зеленые диваны с золотыми кисточками, и блондин открыл конверт. Первым он вынул листок бумаги с текстом, явно набранным на компьютере и распечатанным на принтере.
В четверг, ровно в полночь, приезжай на пустырь рядом с улицей Широкой. Будь один. Все объяснения – там.
Следом блондин извлек три фотографии. Рассмотрев их внимательно, Илья убрал все обратно в конверт и бросил его на прозрачный стол рядом с диванами.
– Откуда это у тебя?
– Почтарь принес. Сегодня днем.
– Ну, снимки явно не фотошопные. Снимали с большого расстояния очень мощной аппаратурой.
– Это я и сам понял, – мрачно буркнул Рус.
Илья нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– Видич, если б я тебя не знал, подумал бы...
Руслан не выдержал: поднялся со своего места и нервно стал мерить гостиную шагами.
– Если даже ты засомневался, что уж говорить о других.
– Да я не...
– Да ладно! Ты же понимаешь, что эти снимки могут меня уничтожить?
– Еще бы.
Помолчав с минуту, Илья все же решился спросить:
– А как?.. такое получилось? Что у вас с Ритой произошло?
– Арма приходила.
Инсаров ощетинился и сощурил глаза, услышав имя певицы.
– Сделала слепки с моих ключей и забралась в квартиру, чтобы весело провести ночку. Я хотел ее выставить, а тут Марго... Увидела соло Армы, все не так истолковала и взбрыкнула.
– И ты попытался успокоить Ритку?
Руслан перестал наматывать круги по комнате, посмотрел куда-то в потолок и процедил:
– Как видишь.
– Похоже, на снимках не все? – уточнил Илья.
– Похоже, – эхом повторил Рус. – Эти три выставляют меня в самом невыгодном свете.
– А успокоить удалось обожаемую подопечную? – начал любопытствовать Илья.
– Тебе какое дело?! – сквозь зубы прорычал Видич, гневно уставившись на приятеля.
Блондин расплылся в улыбке:
– Раз не желаешь отвечать, значит – да, – и тут же сменил тему, дабы не раздражать Руслана. – Рита знает про снимки?
– Ей лучше никогда о них не знать.
– На встречу поедешь?
– Да, – уверенно заявил Руслан.
– Один?
– Не совсем, – актер скинул кожаную куртку и приподнял длинный свитер, под которым оказался пистолет.
– Тоже вариант, – расширив глаза и часто заморгав, заключил Илья. – Так может, мне с тобой махнуть?
– Может. Но я все же откажусь. Поеду один. Я к тебе по другому делу.
– Проси, что хочешь.
– Если со мной что-то случиться, неважно что, Марго... – голос его дрогнул, – Марго спаси от этих коршунов, которые в детдом ее захотят забрать. Возьми к себе.
Илья скривился и, недовольно хмыкнув, сказал:
– Мог бы и не просить. Не отдам я никому твое сокровище. Будь спокоен.
Руслан выдохнул с такой силой, будто целая гора камней упала с плеч.
– Спасибо. Это я и хотел знать.
Ночь. Пустырь. Видич подъехал за час до назначенного времени на своем «Бентли». Осмотрелся как следует. Минутах в пяти ходьбы был небольшой участок с густыми зарослями: не вся листва облетела с ветвей. Там он и оставил машину. Снова сел в салон, выключил свет и приготовился ждать.
Спустя полчаса на пустыре показался темный форд, освещавший себе путь ярким светом фар.
«Даже не пытается прятаться, подонок», – подумал Рус, сидя в укрытии. Но отсюда он не мог разглядеть водителя как ни старался.
Тем временем незнакомец выключил фары, свет в салоне, вышел из автомобиля и, прислонившись к дверце, закурил.