Кажется, я даже увидела, как изо рта на секунду высунулся змеиный язык. Бр-р. Пугающее зрелище.
А можно отправить меня на электричку?..
Судя по всему, нельзя.
Мы ехали в таком гнетущем молчании, что его можно было разрезать и намазывать на хлеб. Егор пытался разрядить обстановку, да только ни я, ни его девушка не поддавались на провокации.
Между мной и Дарьей выросла стена из неприятия. Я даже мстительно отерла грязные ладони о заднее сидение авто.
– Спасибо за помощь, – ядовито ухмыльнулась Даша, когда машинка остановилась напротив хостела. – Мы с Егором очень благодарны тебе.
– Обращайтесь, – подмигнула им обоим и вылезла наружу под громкий скрежет зубов Дарьи.
– Подожди. – Егор тоже вылез, подошел ко мне и стиснул в крепких объятиях. – Не представляю, к кому бы я мог ещё обратиться. Ты – чудо.
– Звони-пиши. Я всегда готова прийти на помощь, если тебя ещё кто-нибудь запрет голышом в подвале, – с широченной, лживой улыбкой.
– Всегда! Про деньги больше не вспоминай, договорились? – Он протянул мне кардиган. – Отдыхайте в Москве. Заглядывайте в бар. Буду ждать.
Он похлопал меня по плечу и вернулся к Даше, которая газанула тотчас, как за Егором закрылась дверь.
А я долго ещё стояла на улице, сжимая в руках кардиган, сохранивший запах геля для душа одного невыносимого парня.
Парня, который умудрился растоптать не только блузку, но и меня саму.
На что я вообще рассчитывала?..
Глава 6. Работа моей мечты
Следующие два дня прошли незаметно. Я отбивалась от Гриши, успокаивала маму, которая была уверена, что в Москве со мной творят что-то категории «восемнадцать плюс», причем без моего согласия. Описывала Рите особо интересные места.
Мы с Галей много гуляли, и я почти не вспоминала про Егора.
Вру. Вспоминала. Постоянно. Он стал моим наваждением. Это называется ударом по самолюбию. Раньше знать его не желала, а теперь злит сама мысль о том, что этот человек не воспринимает меня как девушку.
А как же вечные издевки и предложения? Как же то мгновение возле хостела, когда наши губы практически соприкоснулись?
С другой стороны, нужен мне такой кадр, который встречается сразу с несколькими девушками? То Марина, то Даша. Заодно и меня решил в копилку добавить, но не получилось.
Кого я обманываю?..
Никуда он меня не добавлял. Я для него всего лишь братан, которого можно вызвонить в любое время суток.
С другой стороны, номер он нам выкупил… за Галю расплатился с Сиверским…
Да что ж такое! Почему он такой непонятный?!
Не люблю, когда не могу что-то проанализировать.
Но общаться он со мной перестал. Вообще. Ни единого сообщения.
Правильно, разве человек, у которого триста тысяч подписчиков, будет размениваться на какую-то Ирку Дроздову?
Может, самой написать?
Типа: «Как дела, нудист-неудачник?»
Не-а. К черту. Я всё-таки уважаю себя… хоть капельку…
В общем, в какой-то момент самоедства я решила раз и навсегда прекратить думать про Егора. Всё. Хватит.
Разумеется, он прислал сообщение мне тем же вечером. Загадочное, попахивающее то ли криминалом, то ли новыми проблемами.
Привет. Тебе нужна работа?
Ты меня с кем-то перепутал. Я скоро уеду домой. Мне точно не нужна работа.
Ир, подумай. Зарплата хорошая, график 2/2. Может быть, останешься на всё лето? С жильем что-нибудь придумаем. Мы срочно ищем официантку, сейчас самый сезон, людей не хватает. СОГЛАШАЙСЯ!
О, в ход пошли большие буквы. Значит, дело серьезное.
Как говорится: не повышай на меня шрифт, я и сама истеричка!!!
Я почти набрала отказ, но потом змей-искуситель прислал предполагаемую зарплату. Отдельным сообщением.
О-о-о, какая это была зарплата. Такие манящие цифры, а какие красивые нолики. У меня аж челюсть отвисла до самого пола.
Что-то здесь неладно. Возможно, в эту стоимость входит продажа почки.
Куда делась ваша прошлая официантка?
Ушла рожать.
Так сразу?
Я представила официантку – почему-то ту самую рыжеволосую красотку, – которая осматривает зал и со словами: «Да пошли вы к черту, лучше детей воспитывать, чем смотреть на ваши рожи!» бросает передник на пол. И гордо удаляется в закат.
Не сразу. Поговаривают, она несколько месяцев к этому готовилась. Ты согласна?
Честно? Я почти сдалась. Потому что сумма была такой, что ещё домой привезу.
Впрочем, оставалось несколько критичных вопросов. Так сказать, основополагающих.
Из моего пупка будут лакать алкоголь?
Нет! Конкретно из твоего пупка не будут ничего лакать. Если ты, конечно, сама этого не захочешь.
– С кем ты переписываешься, аж язык высунула? – вопросила Галя.
Сама она смотрела на ноутбуке какой-то розовый плаксивый сериал и периодически всхлипывала в особо трагичных моментах.
– Мне предложили работу, – известила я гордо. – В Москве. С проживанием.
– Не к добру. Если тебя попросят выслать обнаженную фотографию, чтобы пройти собеседование, – не соглашайся. Попахивает каким-то разводом.
– Почему? – оскорбилась я до глубины души.
– Что ты как глупенькая? Потому что нормальный работодатель никогда не просит фотографий.
– Блин, Галя. За кого ты меня принимаешь? Почему разводом попахивает?!
Впрочем, за кого она меня принимает, мы уже определились. За человека, у которого примерно такая логическая цепочка: «Просят грудь показать? Как здорово. У меня как раз есть одна!»
– Ты подумай. Кому в здравом уме нужно облагодетельствовать тебя?
– Егору, – ворчливо созналась я. – В баре.
Галина лицо переменилось, посветлело, и на губах заиграла широченная улыбка.
– Соглашайся.
– А если он попросит раздеться?
– Раздевайся, – подсказала. – Егор такая лапушка. Его нельзя упускать. Глядишь, поработаете бок о бок, ты его и охмуришь. – Она осмотрела комнату, к которой мы прикипели. – На всё лето, говоришь… С жильем… – Галя так тянула гласные, будто в ней зажевало пленку. – Может быть, твой благодетель и меня пристроит? Мне достаточно одеяла и подушки. Могу спать на полу.
Она приняла такой жалостливый вид, будто вот-вот расплачется. Губы дрожат, брови сложились домиком. Вот что с ней делать?
Мы ведь сдружились за эти дни. Удивительно. Никогда не думала, что могу так запросто прикипеть к человеку. Оказалось, достаточно пару деньков пожить с ним в одной спальне – и всё.
– Ничего не обещаю, но поговорю с ним.
– Ура!!!
Галя кинулась мне на шею. Навалилась всем своим весом. Опасно хрустнули кости. Ещё чуть-чуть, и остаток лета я проведу в больнице.
Когда можно прийти на собеседование?
Хоть сейчас.
«Хоть сейчас» было без двадцати минут полночь. Приличные девушки не шляются по неприличным заведениям в такое время.
Потому мы перенесли встречу на завтрашний день…
Я старательно готовилась к первому в своей жизни собеседованию. Интересно, как они проходят в барах? Как одеться? Строго или свободно (бар-то нетипичный)? Может быть, выучить меню и блеснуть знанием салатов?
В итоге с семи утра я нарезала круги по комнате под бодрый храп Гали, которую пушечным выстрелом не разбудишь.
Сходила в душ.
Причесалась и накрасилась.
Осмотрелась.
В порыве смыла всю косметику и ушла намывать волосы, которые показались мне недостаточно чистыми.
О, у Гали маска для лица какая-то лежит. Обещают, что кожа после неё будет сиять, сверкать и очаровывать.
Очаровывать – именно то, чего мне по жизни не хватает.
Я воровато огляделась по сторонам (хотя мы с Галей не делили вещи на своё и чужое) и убежала на общую кухню, откуда принесла стакан для размешивания маски. Всё по инструкции: теплая вода, быстро перемешать до желеобразного состояния, нанести на лицо.
С последним возникли проблемы.
Маска стекала ручьями. По лицу, по телу, раковине, кафельному полу. От желе не осталось и напоминания. Стоило ей соприкоснуться с кожей, как она начинала плыть.
Может быть, надо подождать, пока застынет? Написано, что снимается тонкой пленкой.
Следующие десять минут я честно свешивалась над раковиной, ощущая, как лицо сковывает месиво.
Так. Пора сдирать.
В прямом смысле этого слова, потому что пленкой маска не снималась. Она не снималась вообще. Отскабливалась – более точное слово.
Я стояла, измазанная в ней как в цементе. В итоге плюнула и начала смывать водой.
Тут-то маска и вспомнила, что она не хухры-мухры, а полноценная пленка. Слезла и… забила сток в раковине.
Красная, расчесанная я стояла и пялилась на раковину, что заполнялась водой.
Прощай, собеседование. Такими темпами Золушка освободится к ночи и благополучно превратится в тыкву.
День не задался.
Следующие полчаса я драила душевую от розовых потеков, которые – разумеется! – размазывались, но не оттирались.
В итоге не успела ни накраситься, ни собраться толком. Так и пошла: расцарапанная, с зудящей кожей и самыми недобрыми намерениями.
Перед самым «черным ходом» в бар волнение вгрызлось зубами в лопатки. А если у меня не получится? Ну, порекомендовал меня Егор, и что с того? Сейчас какой-нибудь дядя в пиджаке и галстуке осмотрит меня и изречет:
– Не годится.
А я навсегда запомню это как первую в своей жизни неудачу, о которой буду переживать долгие годы.
Может быть, не поздно уйти?..
Я подавила в себе сомнение и надавила на звонок. Внутри что-то кукарекнуло, и вскоре наружу высунулся Егор Лисовский.
Мамочки, как же я была ему рада!
Хоть какая-то, но поддержка. Вдвоем не так страшно покорять вершины трудоустройства.
– Доброе утро, – Егор зевнул.
– Привет.
Мы оказались в подсобном помещении, доверху забитом коробками из-под алкоголя. Такая сгустившаяся тишина… можно намазывать на хлеб толстым слоем.