Я задала этот вопрос дрожащими губами. Не подозревала даже, что всё так закончится. Спонтанно, внезапно, без каких-либо предпосылок. Нормально же всё было, а теперь – полная пустота. Выжженное поле на месте, где когда-то билось сердце.
– Наверное, – но голос Егора звучал твердо. – Не можем мы на расстоянии встречаться. Чего мучить себя? Погуляй с Сашей этим, развлекитесь.
– С Пашей.
– Ага, с ним самым. Ладно, мне пора. Звони если что. Ты же знаешь, что я всегда и всем помогу?
Я промычала утвердительное «угу» и кинула телефон на кровать
За окном простирался скучный, серый, унылый городок, в котором никогда не будет такого парня, как Егор Лисовский. В котором не будет поступков безбашенных, котов ворованных или моего портрета во всю стену.
Ничего не будет.
Только зияющая дыра в груди.
Егор Лисовский точно знал, что никогда не влюбится. Он еще в девятом классе поклялся не любить девочек, когда его лучший друг так втюрился, что перестал быть нормальным пацаном и стал размазней.
Толку от этой влюбленности? Себя забываешь, на первое место ставишь другого человека. Вдохи его ловишь, в глаза жалобно заглядываешь. Фу, короче говоря. Не по-мужски.
Потом появилась Ира Дроздова, но даже в отношениях с ней Егор отрицал любовь. Ну, нравится. Ладно, сильно нравится. Очень сильно. По шкале от одного до десяти на полные пятнадцать баллов. Но это же не любовь.
Не любовь же?..
Да, с ней легко. Мысли дурацкие в голову не лезут, можно расслабиться, выдохнуть. Ради неё хотелось что-то совершать. Настоящее. Со знаком «плюс». Не вытворять, а творить. Даже рисовать начал, втихаря портил бумагу своими каракулями.
Но даже это не любовь.
Не получилось же у них встречаться на расстоянии. С треском провалились. Месяц едва продержались, и всё. Егор каждый день звонил Дроздовой и каждый день чувствовал: не то. Между ними будто пропасть, через которую не перепрыгнуть, сколько угодно шути, рассказывай истории или задавай вопросы.
Может быть, её саму это тяготит? Но Ира – девочка положительная, она не может послать его прямым текстом. Надо что-то делать. Выводить на эмоции. Прощупать: есть у них будущее или всё кончено.
Прощупал на свою голову. После того разговора в гудки долго вслушивался, а у самого земля из-под ног ушла. Казалось, всё смысл потеряло. Казалось, сам порушил отношения, которыми впервые за много лет дорожил.
Она так запросто вспомнила этого сокурсника своего, а у Егора из груди полезла чернота. Сдавила горло костлявыми пальцами. Хотелось зарычать, сказать: "Не смей!"
Но кто он такой, чтобы запрещать человеку быть свободным?
Да и черт с ней, с Дроздовой!
Будут другие девушки. Наконец-то можно нормально встречаться одновременно с двумя, да хоть с тремя. Без обязательств, без мук совести. С Мариной этой погулять, а после неё – с остальными девчонками, которые давно ждут своей очереди.
Нельзя ограничивать себя одной.
Глупо это и бессмысленно.
Егор пригласил Марину на свидание, выбрал ресторан получше, чтобы очаровать её. Впрочем, она уже давно была очарована по самые уши. Смотрела на Лисовского голодным взглядом и очень уж часто облизывала губы.
– Тут так классно, – хихикала Марина, сидя на террасе, укутанная в клетчатый плед. – Мне очень нравится.
– Ага, – Егор бездумно крутил мобильный телефон. – Так почему ты от парня своего ушла?
– Да задолбал ревновать. – Марина поправила накрученный локон, надула губки. – Прикинь, он в прошлый раз двух каких-то куриц подкупил, чтоб они следили за мной. Нормальные люди так не поступают. Вот он чего мне дал? А ничего. Телефон хочу – не купил. В кафешки не водил. Ой, да чего мы всё о нем! Какие планы на вечер? К тебе заедем?
Егор достал телефон, машинально открыл страницу Дроздовой. Он так постоянно делал в последнее время. Сам себе отчет не отдавал, как пальцы щелкали в нужной последовательности.
Новых фото нет. В сети была два часа назад.
Интересно, чем занята? Гуляет с кем-то или работает? Она в кофейню устроилась возле дома, хвасталась, что ей доверили кассу.
Так, хватит о ней думать. Неделя прошла с расставания. А он как скучный старый дед только и занимается, что вспоминает. Даже сейчас Марина сказала про «двух куриц», а Егор сразу же вспомнил Ирин голос, когда она просила его организовать встречу. Брови её нахмуренные и взгляд, выражающий: «Ты меня бесишь».
– Что ты говорила? – рассеянно переспросил Лисовский. – Куда тебе надо заехать?
– Вроде бы никуда, – она повертела ложечку, которой отщипывала от пирожного миниатюрные кусочки. – Думала к тебе зайти. Фильм посмотрим какой-нибудь, а? Можем в бар заехать или в клуб. Давно не танцевала. О-о-о, придумала: караоке!
– Я сегодня занят.
– А завтра? – огорчилась девушка.
– И завтра занят, – кивнул Егор своим мыслям. – Послезавтра тоже. Слушай, если честно, сам не знаю, зачем согласился встретиться. Столько дел.
Ещё утром казалось правильным пообщаться, но сейчас эта мысль вызывала отвращение. Физическую боль по всему телу. Ломоту в суставах
– Позвонишь, как освободишься? – Марина скуксилась, становясь похожей на большую грустную куклу.
– Ага, обязательно.
Соврал, но эта ложь его не тяготила. Он вообще запросто лгал девушкам. Всем, кроме одной.
Егор Лисовский обещал никогда ни в кого не влюбляться. Всё правильно: он не влюбился.
Попросту пропал. Затерялся в девушке, запутался в самом себе.
Следующим утром он совершил самый безрассудный поступок в своей жизни: купил билет на самолет в город, где жила Ирина Дроздова.
Сам ещё не понимая, а на кой вообще это сделал.
Свидание с Пашей не клеилось. Мы гуляли по аллеям парка как чужие люди – впрочем, почему «как»? – держась на расстоянии. Если случайно касались друг друга, тотчас отпрыгивали в сторонку. Обсуждали что-то бестолковое. Радовались, когда на горизонте появлялось озеро, потому что его можно было обсудить.
– Какое красивое все-таки озеро, – произносила я кодовую фразу.
– Да-да, очень красивое! – соглашался Паша. – Смотри, утки.
И так по пятому кругу, ибо вокруг этого самого озера мы нарезали круги часа два.
Понимаете, да, всю тяжесть моего положения?
Ещё Паша рассказывал про бокс, но делал это без энтузиазма. Я больше молчала, коря себя за то, какая Паше досталась скучная, неинтересная девушка. Даже рассказать нечего. Вообще ничего в жизни не происходит.
Не надо было соглашаться на свидание.
Всё неправильно
Зачем-то надела туфли, которые подарил Егор. Вырядилась, чтобы казаться красивой. Глаза намалевала, тенями засыпалась. Сейчас дождь пойдет, и предстанет перед Пашей размалеванная страхолюдина.
Небо как специально затянуло тучами. Признаться, я ждала дождя и мысленно вызывала его. Потому что тогда можно будет сказать: «Эх, не судьба нам погулять» и радостно свинтить со свидания.
– Ты курсовую делать начала? – из вежливости поинтересовался Паша.
– Не-а, а ты?
– И я – не-а, – огорчился парень, потому что тема исчерпала себя подозрительно быстро.
Мы ещё погуляли, причем меня уже тошнило и от озера, и от уток, и от дорожек. В туфлю забился камень. Я плюхнулась на поваленное бревно, расстегнула застежку, чтобы вытащить его.
– Хорошие туфли, – донеслось сверху ехидное.
Пальцы обмякли, и несчастная туфля чуть не рухнула на траву.
Не может быть! Я надышалась свежим воздухом и словила галлюцинацию?
Судя по всему, приход случился не только у меня. Паша нахмурился, потому что человек, который застыл напротив нас, был ему незнаком, но заочно не понравился.
– Ты чего-то забыл? – спросил Паша недовольно.
– Да так, ничего особенного, – ответило наваждение, опустив руки в карманы джинсов, перешагнув с пятки на носок. – Как дела, Ирэн? Не отвлекаю?
Я машинально покачала головой, не совсем ещё соображая, что делать дальше. Туфля так и болталась в руках.
Кожаная потертая куртка, коричневые кеды с белыми носами. Пробор набок. Всё такое знакомое и далекое одновременно. Мне уже не принадлежащее.
– Тебя вроде Саша зовут? – обратился призрак Лисовского к Паше. – Слушай, будь другом, иди домой. Девушка занята.
– Ты офигел?!
С этими словами Паша размахнулся, чтобы начистить Егору его нахальную морду каким-нибудь боксерским приемом, но галлюцинация оказалась вертлявой и ускользнула от удара. Затем как-то очень резво заломила несчастного Пашу, у которого день точно не задался. Свидание провалилось, так ещё скрутили как маленького мальчика, ткнули носом в землю и ласково уточнили:
– Мир?
– Угу, – просипел Паша тоном, в котором четко звучало «ща ты меня отпустишь, и я тебя утоплю в озере».
Наконец-то я отмерла, кинулась к враждующим сторонам, растащила их по разным сторонам аллеи. Даже туфлей пригрозила, чтоб опять не бросились друг на друга.
– Ты знаешь этого козла?! – гаркнул Паша.
– Пару раз виделись. Что ты тут делаешь?! – спросила Лисовского с истерикой в голосе.
Всё же хорошо было. Я почти смирилась с тем, что он ушел. Даже почти перестала его вспоминать. Вру, вспоминала, конечно. По сто пятьдесят раз на дню заглядывала к нему на страницу, обновляла фотографии.
Но сто пятьдесят раз – это не двести. Так что меня начало отпускать.
Лет через десять окончательно бы излечилась, а он тут… опять… смотрит так лукаво, а в глазах пляшет пламя.
– Мне Рита сказала, что ты ушла на свидание, и мне захотелось лично оценить твоего нового парня.
Ах, оценить! Нашелся тут оценщик опытный.
Туфля в него все-таки полетела. Я даже нагнулась, чтобы снять вторую и запулить ту следом.
– Откуда ты Риту знаешь?!
– Ты сама про неё рассказывала. Ну, я ей и написал. Чего такого? Ты же мне не чужая. Я должен убедиться, что ты в хороших руках. Хороший выбор, Саша. Одобряю. Только девушка несвободна.
Егор словил вторую туфлю, подмигнул покрасневшему Паше, который так и не определился, что делать дальше.