— Мне нужно понять, каким воздухом вы все тут дышите. И только после этого я смогу определиться с тем, что и как стоит снимать.
— Но разве вам не сказали…
— Татьяна Сергеевна, если вы о «тете Вале», то скажу прямо: мне на ее вкусы наплевать с высокой колокольни. Что и как снимать, и с кем снимать, решаю я и она мне не указ. Для меня имеет значение лишь размер бюджета. От него я и отталкиваюсь. Поэтому, вопросы организации и творчества — только через меня.
— А велика ли кубышка?
— Хороший вопрос барышня! Скажу честно: с таким бюджетом я могу снять только халтурный фильм. Но если я увижу перспективу, то могу плюнуть на прибыльность этого дела и снять шедевр.
— Никита Сергеевич, но почему бы не снять народный фильм? Бюджет он конечно бюджет, но ведь можно и шапку по кругу пустить.
Реакция режиссера была неожиданной, смена эмоций мгновенной. Мое предложение он воспринял как воспринял бы публично нанесенную ему пощечину:
— Никогда! Слышите? Никогда дворянин Нахалков не жил подаянием! Все, что я имею, заработано честным и нелегким трудом. И впредь, даже когда припрет, я не стану протягивать руку за чужой милыстыней!
— Тогда ты протянешь ноги, старый идиот! — заранее настроенная Татьяной Сергеевной, я не собиралась щадить самолюбия конъюктурщика и приспособленца, — если дворянин Нахалков не способен отличить народной жертвы от подаяния, то не пора ли ему причислить себя к более скромному сословию?
Чувствовалось, что будь я мужчиной, он бы не задумываясь ударил бы меня за такие слова. Вот только позориться ссорой с соплячкой он не захотел и потому сдержался.
— Чем по вашему эта самая «народная жертва» лучше подаяния?
— Если вы это не способны понять сами, то я вам не доктор. И пока не поймете, нам с вами говорить не о чем. Ну а коль захотите понять, то вот вам доктор, — с этими словами я подала Нахалкову визитку отца Кирилла, — это человек, который лучше всех на свете способен просвещать непонятливых! Думаю, что он и вас вылечит. Если вам хватит смелости к нему обратиться.
На этом мы и расстались. То, что отец Кирилл не звонил мне ни в этот вечер, ни на следующий день, я восприняла как знак того, что режиссер пренебрег моим запальчивым предложением. Я ошиблась. Вечером следующего дня, Нахалков, одетый намного скромней, явился без всякой помпы и не привлекая внимания к своей персоне, весь вечер отирался возле наших мечтателей. Так же тихо он покинул нас. Зато утром третьего дня, он позвонил мне и попросил о встрече.
— Извините меня Машенька, но я тогда неправильно начал разговор. И заодно благодарю вас за совет: обратиться к отцу Кириллу.
— Все-таки побывали у него?
— Побывал. И теперь ни капли не жалею. Когда я рассказал ему о вашей хамской выходке, он все расставил на места одной только фразой! Но зато какой!
— Никита Сергеевич, не томите, я вся в нетерпении.
- 'Считает ли дворянин Нахалков, что поделившийся с ним в бою патронами товарищ, тем самым его унижает?' Нет Машенька, нужно было в этот момент смотреть на меня. Представляю, как выглядела моя физиономия в тот момент, когда я это услышал! Ей богу, лучшего духовника вы себе не найдете. Да и я теперь не против время от времени обращаться за советом к нему.
Излив эмоции, Нахалков перешел к делу. Снимать фильм о приключениях в космосе, он согласен. Но ему нужен сценарий. Пока что он имеет в своем распоряжении сборник рассказов о приключениях Алисы Селезневой. Но он его не устраивает ни с каких сторон.
— Понимаете Маша, ваша Алиса слишком чужда нашему зрителю. Она слишком экзотична для нас. Ее приключения забавны, но не более того. А нам нужна не только романтика. Нам потребуется настоящая трагедия, смотря которую, люди увидят самих себя. Не забывайте, что мы должны снять поучительную вещь. А раз так, то симпатичная небожительница нам не подойдет.
Ну что же, советское искусство выручит меня всегда и везде! И я практически сразу начала излагать ему сюжет фильма «Большое космическое путешествие». К моему удивлению, Нахалков вовсе был не в восторге от того, что услышал от меня.
— И чем таким вкусным мы накормим зрителя? Что он увидит вместо настоящих приключений? Сплошное жульство? Нет, на такое я не соглашусь. Я хочу снять фильм о настоящих приключениях в космосе! И герои должны быть самые настоящие. Вы же мне предлагаете показать, как циничные взрослые, проводят эксперимент с наивными детьми. А оказывается, что никакого серьезного риска тут не было. И к космическому приключению это не имеет никакого отношения. Нет барышня, если уж задуман космос, то пусть это будет настоящий космос! И кстати, «картона» и «залепухи» нужно поменьше. Не поняли? Тогда сами себе ответьте на вопрос: каким образом юные и неопытные существа могли оказаться на космическом корабле без присмотра взрослых? Только не надо мне про вундеркиндов! Дети у нас обыкновенные! Других не будет! Вы хоть понимаете, что произойдет, если они не ту кнопку нажмут? Даже если рядом будут взрослые, они все-равно ее нажмут. А когда они не станут по-глупому давить на все кнопки разом?
Нет, как ни крути, но Никита Сергеевич кругом прав. В свое время, концовка просмотренного мной фильма не одну меня разочаровала. Наверняка и здесь разочарует людей. Значит сценарий нужно переделать. Вот только я не имею опыта написания сценариев. Оказывается, для режиссера это секретом не было.
— Я уже понял, что без «литературных негров» вы не сможете довести до ума ни одного проекта. И плюнуть на вас не выйдет, ибо только вы Маша имеете понятие о том, что должно выйти в итоге. Поэтому, создавайте свою авторскую группу.
— К какому сроку я должна создать сценарий?
— Погодите со сценарием. Первое, что мы должны сейчас получить — эскизный проект звездолета. Нужно привлекать к этому всю вашу тусовку. Получив более-менее правдоподобную модель корабля, мы поймем, сколько нам потребуется актеров. Вот тогда, сценарий и стоит писать. А пока, сойдет и общий замысел. Кстати, что у вас за картины там висят? Это фантастические пейзажи?
— Да, именно пейзажи. Сразу говорю, что с научной достоверностью тут полный порядок.
— Чудесно! Вот она основа для создания фона! Завтра же там будет работать целая банда анимешников!
Нахалков постепенно входил в раж, причем настолько, что без всякого стеснения схватил мой альбом для рисования и начал в нем чертить наброски схемы организации работ. Ого! А он оказывается умеет работать с сетевыми графиками! Похвально! Я так ничего кроме общего принципа не запомнила. А он похоже, читает их как пенсионер газету. Ладно, прощу ему самовольство.
На следующий день, в салоне творился сущий дурдом. Как и обещано, набежала целая банда анимешников и принялась сканировать все, что только сумели нарисовать наши художники. Причем, результат их не удовлетворил. Для создания пейзажного фона в цифровом виде, им требовалось гораздо больше эскизов, чем было в нашем распоряжении. Художники и вякнуть не успели, как Нахалков их ознакомил с графиком работ и пользуясь общей растерянностью, сумел заключить с ними договора о сотрудничестве.
Следующими жертвами его творческих замыслов стали наши «физики». Они и охнуть не успели, как попали под тот же самый охмуреж и не приходя в сознание подписали обязательства о создании эскизного проекта звездолета «Астра»! Едва придя в себя, наши технари накинулись уже на меня. Им срочно требовалось техзадание на это проектирование. Почему я?
— Только вы Маша можете знать, куда и зачем летит этот аппарат, — озвучил смысл предъявленных ко мне претензий Виталий Ильич.
— И когда я должна это прояснить?
— Это нужно было сделать уже вчера. Мы и так рискуем не уложиться в график.
Понятно. Значит ночью мне спать не придется. Но это было не все. В тот же вечер, нас посетил некий капитан-лейтенант, при виде которого, наши «офисные моряки», сами бывшие в немалых рангах, вдруг вспомнили о строевой выправке. Видимо очень большое начальство он тут представлял. Хотя не только начальство пребывающее за его спиной, заставило капитанов первого и второго рангов отнестись к нему ну очень внимательно. Капитан-лейтенант Скворцов, представленный своими коллегами мне, совсем не походил на офисного заседателя. И рожа обветрена, и взгляд живой и внимательный, да и движения таковы, какие обретает человек, привыкший при нужде пускать в ход и силу и ловкость. Правда, меня смутили его погоны. Ну ни за что не догадалась бы, глядя на них, что это капитан-лейтенант. Погоны старшего офицера в сочетании с лейтенантскими звездочками? Никогда бы не догадалась, если бы мне его не представили по всей форме. Для чего его мне представили? Да потому, что интересовала Скворцова… Геология! Причем геология строго определенного района — бассейна Вилюя. Прекрасно! Значит мои намеки про алмазы не прошли мимо внимания людей сведущих. Беседа, более походила на короткий допрос. Почему я упомянула в «Тарзане» строго определенные горные породы? Откуда я решила, что там должны быть спутники алмазов?
Ответить на эти вопросы мне было несложно. Конечно, сама я ничего о том, кроме примерного нахождения в моем мире города Мирный не знала. Но ведь мир не без сведущих людей! Таким человеком оказался сущий «ботаник», заканчивающий в этот момент Горный институт.
— Вот этот толстенький очкарик, давал мне все необходимые консультации, — я взглядом указала Скворцову на присутствующего в зале «ботаника».
— Он настолько сведущ?
— У меня сложилось именно такое впечатление товарищ капитан-лейтенант.
Ой! Мамочка! Следить за языком нужно! При слове «товарищ», Скворцов как-то особенно на меня посмотрел. Вот ведь дура! Какие к бесу тут товарищи? В этом мирен сплошные «благородия»! Хотя, что с меня взять? Ну привыкла я к советским офицерам! Хорошо, что здесь еще Гражданской войны не было. А то бы точно за «товарища» ответила. Впрочем, все оказалось не так. Милейший Семен Васильевич просветил меня, что за «птичка» прилетела в наше гнездышко. Совсем не скворушка нас навестил. Неясыть — вот его имя и внутренняя сущность. Скворушкой он только притвориться может. Ес