По моему лицу стекают капельки воды.
— Я же вижу, ты больше не боишься.
— Ошибаешься, я по-прежнему не хочу тут оставаться.
— Мне кажется или ты бежишь от меня? — Между его бровями прорезывается глубокая складка.
Что? Нет, конечно. Все-таки, он не видит меня насквозь… А его волнение по поводу того, что я якобы избегаю его или еще хуже — могу уйти вовсе, — мне придает некую уверенность в наших с ним отношениях. Боится потерять — значит, любит.
— Игорь, я не бегу от тебя. Это глупо. Да и с чего вдруг?
— Показалось, — говорит он, и тяжелый воздух, срывающийся с его губ, утыкается прямо в мою шею, вызывая стремительно распространяющиеся по всему телу мурашки. — Давай еще немного поплаваем, — предлагает Игорь, стерев с лица хмурый вид.
— Ой нет, хватит с меня и одного сеанса терапии.
— Но сеанс не закончен.
— Нет, закончен, Игорь. По крайней мере, на сегодня.
— Хорошо, тогда в следующий раз.
Игорь первым выходит из воды, я за ним; на ходу выжимаю волосы, и вода с них стекает на мраморный пол.
— Следующий раз? Мы придем сюда еще раз?
— Разумеется. Но не на этой неделе. Слушай, мне придется уехать на пару дней. Возможно… на неделю.
— Тебя не будет неделю? — в изумлении округляю глаза.
Вот это да. Не успело наше первое свидание подойти к концу, как тут такая "потрясающая" новость. Неделя, целая, черт возьми, неделя! И что мне делать? Господи, до чего я докатилась! Моя жизнь целиком и полностью стала зависеть от Игоря. Даже какая-то малюсенькая неделька кажется вечностью. О Боже! Что со мной происходит?!
— Я же говорю "возможно", точнее сказать не могу, всё зависит от объема накопившихся на фирме проблем, — с напускной улыбкой поясняет он, словно пытается успокоить и уверить меня в том, что нет ничего страшного в недельной разлуке.
— Но ты же только вчера вернулся.
— Да, но сегодня утром мне позвонили с офиса и просили приехать. — Игорь запускает руку в волосы, небрежно потягивает их сквозь пальцы, и короткие волоски встают мокрым, забавным ежиком у него на голове. — Без меня там похоже не справляются.
Молчу. Он берет меня за плечи.
— Алекс, я вернусь сразу же, как освобожусь. Постараюсь уладить дела как можно скорее.
— Ладно, — поникшим голосом отзываюсь я.
— Эй, всё хорошо. У нас с тобой еще целый день впереди. Ты и представить себе не можешь, каким надоедливым я могу быть. Вечером будешь умолять меня, чтоб я наконец уехал и оставил тебя в покое, — шутливым тоном произносит он.
— Уверен?
— На сто процентов.
— И все-таки ты плохо меня знаешь.
— Я знаю тебя достаточно хорошо, пожалуй, даже лучше, чем ты сама, — самоуверенно заявляет этот беглец.
— В самом деле? — усмехаюсь я.
— Несомненно.
— Хорошо, мистер всезнайка, дата моего рождения? — и победным взглядом наношу первый удар. И он же оказывается последним.
— Я имел в виду тебя, а не твою биографию. И еще, к твоему сведению, я не роюсь в личных делах студентов, чтоб обладать подобного рода информацией.
А вот сейчас стало чуточку обидно. Хотя, учитывая, что он не знал мой возраст, что упоминалось в недавнем разговоре, естественно, он понятия не имеет, когда я родилась. Дату его рождения я тоже не знаю, поэтому стоит ли обижаться? Ведь я сама устроила допрос, будучи уверенной в его неосведомленности в этой области моей жизни. Но то, что сказал Игорь о личных делах студентов, сгребая всех без исключения в одну грязную кучу, в том числе и меня, крайне задело чувствительную сторону Алекс. (Да, иногда я обращаюсь к себе в третьем лице. И нет, это не признак психического расстройства. Я делаю так, потому что это забавно.) Словно, я для него такая же, как и все, и значу для него ровно столько, сколько и остальные его студенты, которых он, к тому же ненавидит, или делает вид, что ненавидит, не важно. Словно ему плевать на меня.
Игорь по-прежнему улыбается мне, даже не догадываясь, с каким трудом я проглотила его бестактность. Видимо, у него случайно вырвались эти слова. Определенно, он не хотел обидеть.
— Вот видишь, ты многого не знаешь, — заявляю я с наигранным спокойствием.
— Прости, — виновато произносит он, плотно сжав губы.
— Ты о чем?
— Я не должен был так говорить. Ляпнул, не подумав.
Значит, все-таки понял свою ошибку. Неплохо. Стало быть, прощен.
— Понятия не имею, о чем ты, — беззаботно бросаю я, пройдя мимо него. — Я в душ.
Потом оборачиваюсь и обнаруживаю его стоящим всё там же: Игорь не сдвинулся с места ни на дюйм, а на лице застыла гримаса сомнения и неуверенности.
— Долго будешь стоять?
— Алекс, ты… иди пока. Мне нужно сделать один очень важный звонок.
— Хорошо, — пожав плечами, оставляю его.
Украдкой бросая взгляд назад, удаляюсь с территории бассейна…
После горячего душа аккуратно ступаю босыми ногами на холодный кафель, заворачиваюсь в полотенце. Возвращаюсь в спальню, а там на кровати, заложив руки за голову, лежит Игорь и, уставившись в потолок, старательно о чем-то раздумывает.
— О чем задумался, если не секрет?
Наконец он отвлекается от разглядывания ничем не примечательного потолка. Потолок как потолок. Наверное, даже самый обычный белый потолок может показаться интересным объектом, заслуживающим внимания, когда погружаешься в свои собственные, не менее интересные раздумья.
— Да так… ни о чем. — Отводит взгляд с потолка и поворачивается на бок, уперев локоть в подушку. И восхищенно, загадочно улыбаясь, смотрит на меня. — Ты такая красивая, — говорит он.
— Ты меня смущаешь. Я не накрашена, а ты говоришь красивая.
— Мы и это исправим.
— Что?
— Твое смущение и способность за секунду вливаться в краску.
— Ах это. — Застенчиво опускаю глаза. — Знаешь, сама порой удивляюсь своим способностям. И… самое странное — краснею, пылаю и горю только в твоем присутствии. Раньше такого за мной не наблюдалось. А сейчас…
Награждаем друг друга нелепой улыбкой. Ей-богу как два идиота: я — стою, закрученная в полотенце, с мокрых волос стекают капельки воды, оставляя улики недавно принятого контрастного душа на паркете; он — в довольно-таки сексуальной позе (я бы назвала это позой Тарзана), из одежды на нем лишь темно-серые трусы. Крайне рискованное сочетание, не находите? Прибавьте к вышесказанному наличие мягкой кровати, и интересная картинка сама сложится в вашей голове. Так сказать, привет, фантазия!
Наконец, после затянувшейся паузы он произносит:
— Иди ко мне…
Ваниль. И сладкий-сладкий мед
На языке блаженно тает;
Банан на колечки, горький шоколад —
Десерт любимый вызывает
Улыбку на лице и счастьем заряжает,
Когда тоскливо, горько, гадко на душе.
Ваниль. Мороженое в стакане.
Хрустящий вафельный десерт —
Крошки их к губам прилипли.
Касание твое — столь милый жест:
Столь чувственно приникли
Твои уста к моим…
Глава 11. Оранжерея.
24 октября 2019
Четверг
Впервые за последние несколько дней просыпаюсь в своей постели. Не у тети, в тесной и узкой кровати. Не в чужом особняке, в чересчур огромном ложе. А в своей, родной и привычной ко сну кровати нормального размера. Сладко потягиваюсь и лениво бросаю взгляд на часы. Полседьмого. Странно, мама всё ещё не вернулась с работы.
Сидя на кухне за столом и поедая приготовленные на скорую руку творожные сырники — получились не очень, если честно, — набираю маму. И удостаиваюсь одной короткой фразы: «Я на работе, в два буду дома». Я даже сказать ничего не успеваю, она вешает трубку. И эта женщина называет себя моей матерью. Мне иногда кажется, что она живет на два дома. В одной ее ждет неважная Я, в другой — любимая любящая семья. Ладно, конечно же, я шучу. Просто такой расклад, что в последнее время случается очень часто, меня не очень радует. А главное — она сегодня в первый раз забыла мне позвонить, чтобы я не проспала и явилась в университет вовремя.
Доедаю, мою посуду, хватаю сумку и покидаю дом, два раза повернув ключ в замочной скважине. Словом, привычная рутина обыкновенной студентки.
Расположившись у окна в автобусе, разглядываю спешащих по тротуару людей и невольно вспоминаю вчерашний день. Вернее сказать, последние два дня, что я провела с любимым мужчиной, — чудесное было свидание.
И так грустно становится вдруг, будто разом меня всего лишили, в один миг. Игорь улетел вчера ночным рейсом, а мне остается лишь с легкой улыбкой на лице вспоминать счастливые моменты, проведенные с ним вместе, один из которых был только вчера, а я уже скучаю и ненавижу наступившее одиночество.
Итак, я осталась одна. С паршивым чувством ненужности и терзающими душу подозрениями, что самые близкие люди вернутся ко мне еще не скоро. Да, за короткий срок, буквально за неделю, в моей жизни появился еще один близкий человек — кроме родной матери и деда в моё сердце вошел мужчина. И теперь их трое — те, кому могу доверить СЕБЯ, а не только какие-то там тайны и переживания. Спросите, а как же Лерка? Отвечу. Она хорошая подруга, но если уж говорить начистоту, никто из нас не доверил бы друг другу свою жизнь. Да и разве подруга нужна для того, чтобы жертвовать собой ради тебя? Нет, она — поддержка, источник смеха и лекарство от хандры. Она — человек, который делит с тобой радость и печаль, смеется вместе с тобой и плачет…
Что было вчера? После долгих поцелуев и обжигающих касаний наших тел, Игорь крепко обнял меня, и мы лежали так еще какое-то время. А вы что подумали? Нет, ничего такого не было. Но признаюсь, в тот момент хотелось, очень хотелось, но мы смогли перебороть столь невероятное желание, вернее, это сделал он, сказав «сейчас не время и не место». Жутко хотелось спросить: а когда наступит это время и место? — но сдержалась. Не хочу, чтоб он подумал, что я хочу его больше, чем он меня. Хотя вряд ли существует шкала с отметками: "немного хочу", "сильно хочу", "очень-очень хочу" и тому подобное. Человек либо хочет, либо нет, верно? В любом случае, думаю, в наших отношениях степень хотелки не отличается. Всё дело в силе воли. Она у него развита лучше, чем у меня. Игорь умеет контролировать свои аппетиты и ситуацию в целом. Пусть на него давят возбуждение, жажда страсти, сила притяжения — он сумеет их заблокировать. И уже за это я его уважаю, но, чувствую, в скором времени меня начнет бесить это его свойство. Вряд ли я смогу и дальше, скажем, через месяц, так же терпеть "отказы".