— Ничего я не краду, — протестую я. — Это всего лишь романтический ужин при свечах.
— Я говорил, что ты удивительная? — теплая улыбка.
— Дай-ка вспомнить… — с нарочитой серьезностью отвечаю я, поднеся указательный палец к губам. — Кажется, припоминаю нечто такое. Да, точно. Было.
— Иди сюда, удивительная моя. Я соскучился. — Игорь нежно обнимает меня.
— И я, — крепко прижимаюсь к любимому, захватив его в кольцо своих рук. — Значит, тебе понравился мой сюрприз?
— Конечно. Иначе и быть не могло. Всё, что ты делаешь, не может не нравиться.
— Не стоит преувеличивать мои способности… — от смущения я прячу взгляд на его груди. — Лучше давай сядем за стол…
Глава 17. Ужин.
6 декабря 2019.
Пятница.
Проснувшись, не обнаруживаю рядом с собой мужского тепла. Протираю глаза. Из окна падает свет. Больно ударяет в глаза. Сбрасываю одеяло и выхожу из спальни. Игорь спит в кресле, с ноутбуком в руках.
— Игорь, — дотрагиваюсь до его плеча, после разжимаю мужские пальцы и забираю у него ноутбук, откладываю на высокий передвижной столик. — Игорь, просыпайся.
— А? Что? — отвечает сонный голос.
— Ты всю ночь спал здесь? — с беспокойством спрашиваю я, глядя, как тот потирает опухшие глаза. Затем энергично трет ладонями лицо, чтобы скорее проснуться.
— Было много работы, — объясняет он.
— И во сколько ты вчера лег? — присаживаюсь на подлокотник кресла.
— В час. Нет, около двух, — устало сообщает мой трудоголик.
— Но так же нельзя. Может, ты сегодня не пойдешь в универ? Выспишься.
— Нет, я обязательно должен пойти. Коллега попросил подменить его. Он уже несколько раз подменял меня, теперь моя очередь. Пора вернуть должок. Да мне и раньше приходилось спать по четыре часа в день, мне не привыкать…
Звучит «Demons» на рингтоне, и я беру трубку, вылезая из машины. Застываю, держа руку на двери.
— Да, мам… Да, иду на занятия… Хорошо. — Смотрю на Игоря, он ловит мой взгляд. — Я поговорю с ним об этом… Мам, ты сегодня работаешь?.. Отпуск? Какой отпуск, мам? Ты же никогда его не брала… Круто… Ужин?.. Хорошо, я скажу Игорю… Ага, увидимся, — и нажимаю отбой.
— Что говорит твоя мать? О чем нужно со мной поговорить? — тут же спрашивает Игорь.
— Оказывается, ты у нас тоже любопытный, — замечаю я со слабой усмешкой. — Пойдем, расскажу по дороге. — Хватаю рюкзак с заднего сиденья и снова громко хлопаю дверью: я всегда их громко хлопаю, по-другому не получается.
— Итак, у меня есть две новости, — начинаю я, — одна хорошая, другая плохая.
— Начни с хорошей.
— Окей. Мама приказала возвращаться домой, так что… я съезжаю. Можешь радоваться.
Игорь резко останавливается и смотрит на меня:
— Радоваться? Шутишь? Ты уходишь. Где же здесь хорошая новость?
— Ты будешь скучать по мне?
— А ты как думаешь? Алекс, я хочу, чтоб ты осталась. Переезжай ко мне насовсем, — серьезно просит он, взяв меня за руки. — Будем жить вместе.
— Я даже не знаю, — роняю взгляд на наши переплетенные пальцы, чувствуя родное тепло. — Даже если… Нет, мама мне не позволит.
— Я сам поговорю с ней, — решительно заявляет Игорь. — Получилось один раз, получится и второй. Я умею убеждать, забыла? — и легонько щелкает по носу.
— Думаю, это не тот случай, — качаю головой. — Она не согласится.
— Положись на меня, я улажу этот вопрос… — пальцами играет кончиками моих волос. — Ты только ответь на один вопрос. Ты хочешь, чтоб мы жили вместе? Каждый вечер, перед сном, говорить обо всём на свете? Даже о пустяках. Потому что я безумно этого хочу. Хочу ужинать вместе. Пить с тобой кофе по утрам. Видеть тебя сонную. Алекс, я уже скучаю по всему этому.
— Игорь, иногда ты чертовски романтичен.
— Иногда?
— Не цепляйся к словам.
— Ты не ответила мне.
— Я… я, кажется, тоже этого хочу. Я хочу жить с тобой, но, ты же знаешь, я очень люблю свой дом. Как быть с этим?
— По этому поводу даже не волнуйся, — заверяет он. — Отвезу, когда захочешь. Тебе только нужно сказать: «Игорь, я соскучилась по дому и по маме, но по дому больше.» И мы в ту же секунду сядем в машину и помчимся к тебе домой.
Счастливая улыбка сама по себе расползается по моему лицо. А на душе внезапно становится так тепло и спокойно.
Движемся по аллее заснеженных здоровенных елок.
— Ты меня убедил. Теперь уже окончательно.
— Я же говорил, что убеждать — это моё. Теперь осталось убедить твою маму… Подожди, ты говорила, что есть вторая новость. Какая?
— Ах да, совсем вылетело из головы. Мама зовет тебя на ужин. Сегодня в шесть.
— И это плохая новость? — Игорь в изумлении приподнимает бровь. — Знаешь, по-моему, ты путаешь понятия «хорошо» и «плохо».
— Ничего я не путаю. Просто нахожу этот ужин странным. Да еще этот отпуск… Откуда он взялся? Что-то здесь не так, — говорю я, нахмурившись.
— Твоя мама захотела отдохнуть. Что в этом странного?
— Она никогда не брала отпуск, ты же знаешь.
Мы с Игорем подходим к учебному корпусу.
— Думаю, ты преувеличиваешь. Да и всё бывает в первый раз. Расслабься. Значит, говоришь, ужин в шесть? — (Я киваю.) — Тогда поедем сразу после пар. У тебя до скольки сегодня?
— Пока не знаю, когда освобожусь. В четыре или в пять. В общем, я позвоню тебе, — обещаю я и убегаю, лихо сметая воздух на своем пути. В два счета достигаю крыльца, и тут внезапная мысль заставляет побежать меня обратно.
— Забыла, — весело сообщаю я и быстренько чмокаю Игоря в губы. — Ну всё, я пошла, — и вновь срываюсь с места, оставив улыбающегося Игоря под кроной раскидистого дерева.
— Позвонить не забудь! — слышу я уже в дверях…
Когда вхожу в аудиторию, в меня врезается самолетик. Детский сад, ей-богу.
— Леш, можешь попрощаться с этой штукой, — сминаю в комок сие произведение искусства и бросаю в мусорное ведро.
— Алекс, ты сама жестокость! — шипит тот, бросая на меня недовольный и озлобленный взгляд.
Ребята смеются.
— Привет, Лер, — сажусь за парту и поворачиваюсь к Леше. — Не сама жестокость, а твоя спасительница. Через десять секунд зайдет преподаватель. Представляешь, что бы было, если бы твой самолетик оказался в его руках, а не в моих? Мы бы два часа выслушивали лекцию о том, какие мы бестолковые и куда катится этот гребаный мир. Ты что, Георгия Ивановича не знаешь?
Мальчик не успевает ничего ответить: Георгий Иванович тут как тут, точно по моим расчетам. Мы с Алексеем переглядываемся, и тот молча благодарно кивает.
— Как съездила? — шепчет Лерка, поглядывая на преподавателя, молча что-то пишущего на доске.
— Куда?
— Как куда? Тебя неделю не было. Ты говорила, что в Москву к тете поедешь. И трубку ты не брала. Кстати, почему?
Точно, я же ей сказала, что погощу у Ленки. Блин, как же сложно врать!
— Вообще-то я говорила тебе, что хочу расслабиться и отдохнуть. Пожить недельку вдали от соцсетей и гаджетов. Но, видимо, ты забыла.
— Не забыла, а просто вылетело из головы.
— По-моему, это одно и то же.
— Не будь занудой. Лучше расскажи, как прошли твои мини-каникулы?
— Может, всё-таки дождемся перерыва, — тихим шепотом предлагаю я. — Иначе схлопочем лишний реферат. У меня, например, нет никакого желания, ни времени его делать, а у тебя?
Лерка бросает взгляд на Георгия Ивановича и, смешно наморщив свой маленький носик, говорит:
— Ты права, лишний реферат нам ни к чему… Черт, он смотрит сюда, — опустив голову, произносит она сквозь стиснутые зубы.
— Ручку возьми, сделай хотя бы вид, что пишешь, — советую я, четко записывающая всё за преподавателем.
В столовой за обедом рассказываю Лерке выдуманную скучную историю о том, как я просидела с больной ногой в четырех стенах все пять дней, что провела у тети. Конечно, нехорошо врать лучшей подруге, но другого выхода я пока не вижу. Я не могу рассказать ей об Игоре. Почему? Страх быть раскрытыми? Словно мы делаем что-то противозаконное. Нет, здесь что-то иное. Необъяснимое. Пока не знаю что… Страх быть осужденной? Кем? Лучшей подругой? Да нет. Или… Нет. То, что между нами — между мной и Игорем — что-то сокровенное, тайное, опасно-возбуждающее. То, что хочется хранить в тайне от всех. От чужих глаз. От любых глаз. В этом секрете должны оставаться лишь я и он. Ну и мама, разумеется. Разве от нее что-то скроешь?
— Мне снова придется идти на тренировку одной? — грустно вздыхает Лера, нанизывая на вилку кусочек творожной запеканки.
— Прости, моя нога еще не готова к нагрузкам.
— Ну ладно, — с набитым ртом бормочет она…
Ровно шесть. За столом трое: мама, Игорь и я. Накрыто на четверых. Вопрос: кто четвертый?
— Мам, мы ждем кого-то? Кто придет? — нервно постукиваю пальцами по столу.
— Сейчас узнаешь, — спокойным тоном произносит она, поправляя ворот платья и посматривая в сторону входной двери. — Потерпи немного.
— Алекс, расслабься. Вот, съешь оливку. — Игорь резко запихивает одну мне в рот. Прекрасно зная, что оливки я терпеть не могу!
— Фу, гадость, — морщу нос, а после немедля хватаю со стола салфетку и выплевываю в нее содержимое рта.
Не успеваю выразить свое негодование, как этот хитрец, наклонившись ко мне, шепчет прямо в ухо:
— Ну что, полегчало? — и тут же выпрямляется, подцепив пальцами вторую зеленую оливку и на сей раз положив ее себе в рот.
— Угу, — невнятно отзываюсь я, пребывая в смятенных чувствах от ощущения столь мимолетного горячего дыхания на своей коже.
— А-то сидишь как на иголках, вся дерганная, — добавляет он, потом, заметив угрюмое выражение моего лица, хмуро произносит: — Перестань испускать негативную энергию, иначе и я начну нервничать.
— Ты веришь в эту чушь?
— С тобой и не в такое поверишь, — хмыкает он.
— Успокоил, — фыркаю я.
Звонок в дверь.
— Пришел, — мама с загадочной улыбкой срывается с места и торопливым шагом направляется к двери.
Пришел? Значит, это ОН. Кажется, до меня наконец доходит. И когда только она успела, если она целыми днями на работе?