— Думала, я дам тебе уйти? — слышу я за спиной.
И опять всё становится непонятным, даже то, что секунду назад казалось очевидным. Зачем он пошел за мной? Почему не остался с ней? Я взорвусь сейчас от такого количества беспорядочного сумбура в моей бедной голове. Она уже не выдерживает длительной мыслительной нагрузки.
Едва Игорь дотрагивается до меня, резко оборачиваюсь и пристально смотрю в его глаза так, будто ищу в них что-то. Сама не знаю, что. Может, себя я в них потеряла. Может, просто изучаю, словно вижу их впервые. Они добрые, почему я этого сразу не разглядела в то дурацкое утро?
— Ты шапку обронила, — совершенно спокойно произносит он, что приводит меня в замешательство.
Игорь осторожно стряхивает снег с моих волос и принимается надевать на меня шапку, аккуратно поправляет её. Убирает в сторону одинокий локон, выбившийся случайно из-под шапки. Внимательно слежу за перемещением его рук в воздухе. Каждый его жест откладывается в моей зрительной памяти.
Две секунды, всего две, — время, которое мне понадобилось, чтобы решить судьбу наших отношений. Нужно задать лишь один вопрос, всего-навсего один единственный вопрос, ответ на который и будет спасением от мучительно терзающих мыслей и доводов. Или же погибелью. Всё зависит от него. От его честности. В его руках наше с ним будущее: общее или по отдельности.
— Знаешь, такая погода очень коварна. Вроде кажется тепло, но заболеть — дело пустяковое, — спокойно произносит он, словно мы всё это время о погоде говорили и только, а та сцена с несостоявшимся поцелуем — всего лишь плод моего больного воображения. — Вот и всё, теперь я могу быть спокоен. Теперь ты точно не заболеешь. — Игорь улыбается, но неуверенность в его голосе выдает всю плачевность ситуации. Отвожу взгляд вниз на секунду. Затем, собравшись духом, снова приковываю взгляд к его глазам.
— Ты всё еще любишь ее? — одной фразой вываливаю на него все свои сомнения, причиняющие мне такие неимоверные муки, что я еле терплю: их жало до мозга костей жжет и колет, беспощадно вонзая острие в мои нервные окончания.
Этот вопрос я не могла не задать. От волнения пальцами тереблю молнию куртки.
— Что? Нет, — Игорь мотает головой, — конечно, нет. Нет, нет и еще раз нет.
— Но… тогда… Игорь, я ничего не понимаю, — на глаза вновь наворачиваются слезы.
— Ты слышишь меня? — знакомым жестом он обхватывает мое лицо, заставляя смотреть ему в глаза. — Алекс, я не люблю ее. Не люблю. Прости, что подпустил ее к себе слишком близко. Не понимаю, как допустил такое. Я и предположить не мог, что она… просто не ожидал. Но хочу внести ясность раз и навсегда: ее я не люблю, потому что я люблю ТЕБЯ. Тебя. Я безумно тебя люблю, Алекс.
Нежность его рук заставляет верить каждому его слову, чувствую, как таю от его бережных прикосновений, растворяюсь подобно этим снежинкам, едва касающимся земли. Как он это делает?
— Почему? Почему ты раньше не…
Он заставляет меня замолчать, мягко прижавшись к моим губам. Целуя меня, он забирает остатки страха и беспокойства, избавляет меня от сомнений, неуверенности, опасений за НАС. Теперь я знаю, что всё будет хорошо. Игорь любит меня, на самом деле любит. Любит. Любит. Любит…
— Я люблю тебя, Игорь. Я очень, очень сильно тебя люблю, — шепчу я дрожащим голосом, едва наши губы расплетаются, и он, уткнувшись подбородком в макушку, бережно обнимает меня. Прижимаюсь к его груди настолько сильно, насколько это возможно.
— И я тебя, моя девочка. Больше всего на свете. Поверить не могу, что едва не потерял тебя, — вздох облегчения.
Мы стоим так, наверно, очень долго, но мне вряд ли надоест его близость. Однако нельзя так стоять посреди университетской территории и надеяться, что никто не обратит внимание на обнимающихся преподавателя и студентку. Еще немного, успокаиваю я себя, совсем чуть-чуть — и я его отпущу.
Ослабив хватку, чуть отстраняюсь, по-прежнему оставаясь в кольце его рук. Игорь заглядывает мне в глаза.
— У тебя, кажется, сейчас занятие?
— Да, оно уже началось, — отвечаю без энтузиазма.
— Хочешь пойти? — осторожно интересуется Игорь.
— Не хочу. И не пойду, — тихо, но твердо говорю я.
— Хорошо, тогда… вот, возьми пока ключи, — достает их из кармана джинсов и вручает мне: решительно берет мою руку и заставляет сжать брелок-ключ в ладони. — Подожди меня в машине. Она вон там, — Игорь показывает на университетскую парковку. Странно, сегодня он оставил ее совсем близко к корпусу, чего ранее не делал. Это наводит меня на мысль, что мой трудоголик снова работал всю ночь и, вероятно, проспал. И чтобы не опоздать на занятие, припарковался поблизости. — А я пока отпрошусь на кафедре, возможно, кто-то из преподавателей сможет меня заменить, если нет, будет студентам праздник, — на его лице появляется тень улыбки.
Я знала, что он не будет заставлять меня идти на пару, поэтому я безгранично благодарна ему за это. Мой организм только что пережил чересчур сильное потрясение, которое оставило какой-никакой, но всё же свежий след от переизбытка эмоций. Может, я и успокоилась, но организму явно необходимо время для восстановления сил… Погодите-ка. Он хочет пропустить пару из-за меня?
— Не обязательно прогуливать пары вместе со мной, — пытаюсь возразить я.
— Это не обсуждается.
— Но…
— Никаких НО, я не могу бросить тебя сейчас, — в голосе твердость и решительность.
— Игорь, я в порядке, — устало вздыхаю я.
— Знаю. Давай иди, садись в машину. Я сейчас приду. — Игорь отпускает меня, разворачивает на сто восемьдесят градусов и подталкивает к машине.
Переубеждать его бесполезно, тем более что я даже рада тому, что проведу с ним вместе оставшийся день. Поэтому уговаривать его я не собираюсь. Если прогуливать, то прогуливать вместе.
Оборачиваюсь и вижу, как он быстрым шагом, почти бегом, достигает крыльца и скрывается за тяжелой дверью. И как я могла сомневаться в нем? Видимо, в порыве гнева, отчаяния и в любом другом неадекватном состоянии сомневаешься даже в том, в чем сомневаться нельзя, просто глупо и абсурдно.
С легкой дрожью в теле — остаточное явление после шока — преодолеваю короткое расстояние до машины, дистанционным ключом открываю двери и забираюсь на переднее пассажирское сиденье. Устало откинувшись на спинку, принимаюсь ждать Игоря.
Неохотно открываю глаза, щурясь и пытаясь сообразить, где нахожусь. Да я заснула! Прям сидя в машине. Перед глазами мелькают крыши ничем не примечательных одноэтажных домов. Поворачиваю голову в сторону водительского кресла. За рулем сидит он — весь такой сосредоточенный, правильный, сильный, одним словом мужчина. Усаживаюсь поудобнее. Шорох моих движений заставляют обратить на меня внимание.
— Проснулась? — мягкая улыбка. — Как спалось?
— Мне приснилось, что ты мне изменил, — спросонья брякаю я.
Не знаю, зачем я это сказала. Может, в надежде, что Ника эта — всего лишь кошмарный сон. И жду, что он подтвердит это.
Он задерживает на мне долгий, внимательный, слегка хмурый взгляд, прежде чем мрачно ответить:
— Во-первых, это не сон. Во-вторых, я тебе не изменял. И в-третьих… я запрещаю тебе смотреть такие сны, — потеплевшим голосом завершает он, легким прикосновением пальцем быстро скользнув по моей щеке.
Улыбаюсь неожиданной ласке.
— Ники больше не будет, — вдруг жестко говорит он после недолгого молчания, — я обещаю тебе. Она первым же рейсом отправится обратно в Питер. Она больше не появится в нашей жизни.
Желая сменить поток неприятных мыслей, начинаю разглядывать незнакомый пейзаж в окне.
— А куда мы едем? — интересуюсь я, когда мимо проплывает очередной дорожный указатель.
— В лес, — совершенно спокойно отвечает Игорь, сворачивая на неизвестное шоссе. Внезапно окно перестает быть интересным объектом наблюдения.
— Что? Ты сказал «в лес»?
— Да, Алекс, мы с тобой едем в лес.
— Зачем? — не понимаю я.
— Алекс, расслабься. Я тебя не съем, — улыбается Игорь.
— Я не поэтому спрашиваю. Мне правда интересно. Игорь, что мы забыли в лесу? И не говори, что у тебя там запланирована деловая встреча. Не поверю.
Игорь начинает смеяться:
— Нет, деловых встреч, к счастью, в лесу не планируется.
— Тогда что?
— Знаешь, на какой-то момент я и забыл, что моя девушка — прелюбопытнейшее создание на земле, — весело замечает Игорь.
— Ну, давай-давай, издевайся. Тебе нравится меня мучить, да? Трудно ему, видите-ли, сказать. Знаешь что? А сворачивай-ка ты назад. Я хочу домой.
— Поздно сворачивать, мы уже почти приехали.
— Алло, ты меня не слышишь? — машу перед Игорем рукой. — Сворачивай, говорю, давай.
— Алекс, ты можешь немного помолчать? — терпеливо просит он. — Просто доверься мне, хорошо?
— Хорошо, я тебе ни слова больше не скажу, — и с обидой скрещиваю на груди руки.
Игорь останавливает машину. Молча выходит. Сбоку открывается дверца и появляется Игорь. Ждет, пока я выйду. Но я упрямая — сижу и не двигаюсь ни на миллиметр.
— Алекс, если ты сейчас же не выйдешь, я оставлю тебя здесь одну на съедение волкам.
— Здесь есть волки? — тут же вскидываюсь я.
— Ну вот, а говорила, что и слова не скажешь. Выходи давай. — Игорь подает мне руку. Секунды две меня терзают сомнения, но в итоге я сдаюсь и позволяю ему помочь мне выйти из машины.
Игорь открывает багажник и достает какие-то сумки.
— Ну уж нет, — протестую я.
— О чем ты?
— Только не говори, что мы приехали с ночевкой.
— Мы приехали с ночевкой, — захлопывая багажник, подтверждает он и делает шаг ко мне ко мне.
— Нет, — выставляю перед собой руку в предупреждающем жесте. — Я не стану спать в палатке.
— Палатки нет, — в голосе насмешка.
— Как нет? В спальный мешок, даже не проси, не полезу, — возмущаюсь я.
— Не буду, потому что его тоже нет, — с довольной усмешкой произносит этот любитель лесных приключений.
Да он просто издевается надо мной.