— Я не буду твоей! — кричу я, вырываясь. — Ни за что на свете! Держи меня здесь, сколько хочешь! Меня всё равно рано или поздно найдут!
— Это Игорь твой что-ли найдет? — с усмешкой отзывается мой похититель. — Я бы на твоем месте особо не рассчитывал на него. Думаешь, зачем он мотается каждый раз в Питер?.. Молчишь? А я тебе отвечу. У него там есть другая. Он изменяет тебе, а я не буду, честно не буду.
— Помнишь, ты говорил, что я умна, так вот, у тебя ничего не выйдет. Я не верю ни единому твоему слову, потому что на сто процентов знаю, что Игорь меня любит. Любит. И никакие твои сказки не заставят меня усомниться в нем, — говорю уверенно, с ненавистью в глазах. После моих слов он резко встает, поправляя джемпер, стряхивает что-то невидимое с рукавов. Да он нервничает! Хотя что мне это дает? Я всё равно отсюда не смогу выйти.
— Хорошо, встретимся завтра, — и исчезает за дверью. Слышен противный звук закрывающейся на ключ двери.
Слава богу, свет оставил включенным.
Осматриваю помещение. Оно мертвое, без окон и мрачно-серого цвета, точно гроб. С одной лишь разницей — отсюда есть выход, но пока что он закрыт. Но я открою, непременно открою. Я не могу здесь надолго оставаться. В этом сыром холодильнике. Алекс, ты должна придумать что-нибудь. Что-то-то должно прийти в твою умную голову… Телефон! Его нет…
Глава 23. Лучше бы я умерла.
12 декабря 2019.
Четверг.
Вчера я пыталась открыть эту чертову дверь, но у меня ничего не вышло. Даже целых полчаса отрывала ржавую железку от той решетки, чтобы открыть ею дверь, но всё напрасно. Ею можно только занести неизвестную инфекцию, и я ее спрятала под кровать.
Спала я беспокойно. Мне снился страшный сон: как Егор, не обращая внимания на мои сопротивление и крики, берет меня силой. Я раза три просыпалась от одного и того же кошмара. Настолько он был реалистичным, что я думала, сойду с ума. И поэтому я старалась не спать, думая об Игоре, который вернется только через четыре… уже три дня, в воскресенье вечером, лишь тогда он заметил бы мою пропажу. Есть, конечно, и Лерка, завтра у нас с ней тренировка, но она вряд ли хватится меня, скорее подумает, что я снова забила на нее, и обидится. Сегодня её в университете не будет: она уезжает на свадьбу своей родственницы, а про маму я вообще молчу. Она, наверное, уже лежит на теплом пляже и греет бока, от восторга напрочь забыв о том, что у нее есть дочь, на данный момент отчаянно нуждающаяся в помощи. Одна надежда на Игоря. Хоть он и говорил, что у него эти дни полностью забиты — у него там какой-то очень серьезный и важный проект намечается, — надеюсь, он найдет свободную минуточку, чтобы позвонить мне. Не дозвонится, станет переживать, приедет и не найдет меня, начнет искать и… найдет. Умоляю, пусть он меня найдет. Только бы он нашел меня…
Куда бы сходить в туалет? Я уже не могу терпеть… Там жестянка? Заметив ее, я встала с кровати, подобрала с пола…
Открывается дверь и входит Егор, с водой и с булочкой в руках.
— А вот и я, — нездоровый, радостный блеск в глазах. — Ты, наверное, проголодалась? — Он вручает мне содержимое его рук. Было бы глупо не поесть, пока он добрый, пока не решил морить меня голодом. — Что-то ты бледная сегодня.
Конечно, блин, бледная, я половину ночи не спала.
Во время моего завтрака он рассказывает про какую-то хрень, произошедшею сегодня в универе. Я не слушаю. И ему плевать, интересна ли мне та или иная новость, он просто ведет непринужденную беседу с самим собой, игнорируя мое молчание.
— Ну, так что? Что решила? — Наконец переходит к главной причине моего заточения.
— Я вчера тебе всё сказала. Мне добавить нечего.
На его лице появляется недовольство.
— И как долго ты собираешься меня мучить?! — рычит он, мигом растеряв спокойствие.
— Это ты меня мучаешь! — ору я на него.
— Ну все, ты сама напросилась, — стиснув челюсть, выплевывает Егор в гневе.
Он набрасывается на меня, повалив на кровать, раздевает, и грязные, ледяные руки этого гада нетерпеливо ползут по моему телу. И в этот момент в голове проскальзывает мысль: сейчас может случиться то, чего я так боялась. Тот ночной кошмар — он решил взять меня силой. Меня охватывает паника. Я начинаю задыхаться. Это меня и спасает: заметив удушье, Егор отрывается от меня.
— У тебя астма? — встревоженно спрашивает он.
А я тем временем закрываю глаза и продолжаю ловить ртом грязный, противный здешний воздух, однако вдохнуть не получается. Паника нарастает. Тревога. Страх. Сердце вот-вот вырвется из груди. Пульс отдается в висках. Озноб, дрожь по всему телу, чувствую холодный пот на коже. Сознание спутанное, а окружающая действительность утрачивает свою отчетливость.
— Вот, возьми воды, — теряется парень. Будто вода мне сейчас поможет. Мне нужен воздух. Мне нужна свобода и безопасность.
— Воздух, — произношу я тихим, осиплым голосом.
— Черт! Идем. — Он берет меня в охапку и, кажется, уносит в другое помещение. С окнами. Открывает одну из них, позволяя мне вновь задышать, медленно и глубоко.
Свежий, уличный воздух всегда успокаивает меня, дает надежду, что всё будет хорошо и мои легкие получат столь желанный полноценный вдох.
Когда я прихожу в норму и страх наконец отступает, я начинаю кричать о помощи, но, злой как черт, Егор тут же захлопывает окно и волочет меня назад, в подвал.
— Еще раз выкинешь подобное, смотри у меня… — В гневе швыряет меня на кровать. — Короче, детка, я даю тебе время до завтра, чтобы ты могла решить, что лучше для тебя: быть моей по доброй воле, или же гнить здесь, без воды и без еды. Решать тебе. А я пошел. — Забирает со стола бутылку воды и уносит с собой.
Да он сущий дьявол, восставший из ада! Или псих, опасный и непредсказуемый; хочет очередную игрушку из зоны недосягаемости. Он никогда меня не получит. Никогда!
Теперь я боюсь засыпать, а вдруг там, во сне, снова он?
Просыпаюсь от собственных криков. Этот кошмар ложками съедает мою нервную систему. Я начинаю рыдать. Лучше бы я умерла…
Сыро, страшно, безнадежно…
Звуки темной, тихой ночи
Вгоняют небывалый ужас
В сознание мое — оно на грани.
До предела бьет в виски
Неизвестности панический страх…
Дрожь берет в огромные тиски,
Заставляя цепенеть от мрака.
Испуганные закрыв глаза,
О тихом, мирном тепле вспоминаю.
Когда же их открываю —
Безысходности чувство накрывает.
Жутким призрачным смрадом
Пропитан каждый чертовый камень.
Болезненно сжимается сердце,
Когда слышу шаги в непроглядную темень.
У психа-кукловода в плену…
Еще немного и я упаду…
Мой разум сходит с ума,
Выставляя картины неизбежного ада.
Глава 24. Я что, убила его?
13 декабря 2019.
Пятница.
Жаль здесь нет зеркала, да и откуда ему здесь быть, в подвале? Но, пусть даже я не вижу своего отражения, цвет лица, я знаю, я чувствую, что вид у меня болезненный, неестественно бледный и отвратный. Под глазами, я уверена, огромные синюшные мешки. Быть может, фиолетовые, как фингал. Всё это результат бессонной ночи. Я не спала. Совсем. У меня нет сил и я… устала.
— Ты выглядишь… не очень. Ты не спала что-ль? — хмуро интересуется Егор.
Никак не реагирую на его слова, потому что — а зачем? Будто для него имеют значение мои слова, будто он послушает меня и отпустит. Нет, я лучше помолчу.
— Ты бледная вся. Ты случаем не заболела? — Этот «заботливый» дьявол дотрагивается до моего лба.
— Не трогай меня, — цежу я сквозь зубы, с ненавистью глядя на него.
— Хорошо. Ты приняла решение?
Молчу.
— Я ведь приму молчание за согласие. Точно не хочешь ничего сказать?
Как же я его ненавижу!
— Я уже сказала тебе, Я НЕ БУ-ДУ С ТО-БОЙ НИ-КОГ-ДА, — произношу медленно, по слогам, чтоб эти слова наконец уже дошли до его дурной головы. — Я не буду больше повторять, — говорю я и забиваюсь, как можно глубже, в угол. Подбородком уткнувшись в свои коленки.
— Хорошо, тогда ты не выйдешь отсюда, — легкомысленно роняет мой мучитель.
Напугал. Я это и без тебя уже знаю, смирилась уже.
— И еще… придется разобраться с твоим Игорьком.
— Что? Что ты несешь? — оживляюсь я, поднимая голову.
Что он имеет в виду? Он угрожает? Игорю?
— Он мне не нравится, нужно от него избавиться.
Егор может убить человека? Может?
— Но ты говорил, у меня есть выбор! — кричу я.
— Ах да, забыл предупредить, я внес некие изменения в условия. Теперь они звучат так. Либо ты будешь моей и я тебя отпускаю на свободу, либо остаешься здесь, а я убиваю Игоря. Выбирай?
Мое сердце упало. Замертво.
— Ты не можешь убить его, — мямлю я. — Ты же не убийца.
— Хочешь проверить? — вскинув брови, спрашивает он.
Ни за что! Я не дам ему убить Игоря. Только не из-за меня. Нет. Что мне… я не знаю, что мне делать.
— Хорошо, я согласна, — наконец говорю я после долгой паузы.
— На что? На убийство Игоря? — на губах появляется кривая, насмешливая улыбка.
— Нет! — Я еле сдерживаюсь, запрещая себе впадать в истерику. — Я согласна на первое условие.
Егор нагло ухмыляется с этой чертовой улыбкой на лице. Как она могла мне нравиться?
— Я знал, что ты выберешь меня. Ты не пожалеешь.
Я уже готова к худшему. Я постараюсь отключить осязание, когда он… Попробую быть где-то в другом месте. Подальше отсюда. На пляже, например. Рядом с мамой. Здесь оставлю только свою оболочку, а мысленно перемещусь в рай.
Он приближается ко мне. Я справлюсь, уговариваю я себя. Он тянет ко мне руки. У меня нет другого выхода. Он целует меня. Я могу это потерпеть. Он отпускает меня на кровать. Ладно, без паники, я выдержу. Расстегивает мне рубашку. Я не сопротивляюсь. Проводит рукой по грудине вниз. Холодные руки. Опускает губы мне на грудь, над лифом, целует. Не сопротивляюсь. Но как только он дотрагивается до моих штанов, меня окатывает ледяной дрожью. От макушки до пят. Я не смогу! Не смогу! Вспомнив одну деталь, нащупываю под кроватью железку и со всей дури бью его по затылку. Его тяжелое тело падает на меня, я в панике сбрасываю его с себя и бегу, схватив лежащую на полу куртку. Бегу не оглядываясь, как можно дальше от этого жуткого кошмара. В голове вертится мысль: я убила его? Убила, да? Я убила его.