– Словно я их дарю тебе, – фыркает он.
– А разве нет?
– Нет. Я их выявляю и свожу на нет.
– Здорово, – саркастически замечаю я. – Может, лучше расскажешь о своих?
– Расскажу… В детстве у меня был страх высоты. Продолжался он лет так до шестнадцати, пока я не залез за ребенком на девятый этаж по пожарной лестнице. Был страх – и вдруг его нет, – с грустной усмешкой произносит Игорь. – При виде маленького мальчика, стоящего в оконном проеме, на самом краю, я растерял все страхи, вероятно, даже те, о которых не догадывался.
Если честно, я была раздражена и немного зла на Игоря за то, что он потащил меня на этот гребаный мост, который, казалось, если чихнуть, оборвется или, что еще хуже, распадется на мелкие куски. Но я понятия не имела, что он действительно начнет рассказывать о… о своих былых страхах. Мне казалось, у него их нет.
– Ты спас ребенка? – ошеломленная, спрашиваю я тихо.
– Нет, не успел. Он упал из окна, – мрачным голосом отвечает он.
Чрезвычайные ситуации на то и чрезвычайные, что не идут по плану. Не знаешь, чего от них ожидать. Чем всё закончится. Ребенок умер, а Игорь, неожиданно для себя, переборол страх высоты. Кто бы мог подумать, что случай затронет обоих: переплетутся судьбы двоих, не имеющих точек соприкосновения. Не имеющие точек соприкосновения соприкоснулись – это и есть судьба.
– Что ты тогда чувствовал? – После неловкого молчания я всё же решаюсь продолжить разговор.
– А что может чувствовать человек в подобной ситуации? Винил себя. И это естественная реакция не бессердечного человека.
– А сейчас? Ты винишь себя? То есть продолжаешь винить себя?
– Нет, конечно. Теперь я отлично понимаю, что я физически не мог успеть до него добраться. Не было никаких шансов. Если бы только кто-то заметил мальчика раньше, возможно, тогда он остался бы жив. Не знаю. Да и невозможно знать. Да и нет смысла говорить об этом сейчас.
Взглянуть бы сейчас на Игоря. В его глаза, чтобы понять, что он чувствует в данный момент, но, к сожалению, я плетусь позади него и вижу лишь могучую спину самурая.
– Эта пропасть, что внизу, давит мне на мозги, – выпаливаю я спустя минуту.
– Что? – смеется он.
А что я такого сказала? Правду. Эта пропасть действительно начинает заполнять весь мой мозг. Точнее мысли о ней заполонили разум вдоль и поперек.
– Ничего, забудь.
– Алекс, ты в курсе, что мы находимся ровно посередине моста? – Игорь поворачивается ко мне и кивает: – Взгляни назад.
Ой-ой, когда мы успели так далеко зайти? Магия леса? Или магия душевных разговоров?
– А теперь вниз.
Господи!
– Игорь, мне кажется, на сегодня достаточно экстремальных приключений. Давай вернемся назад, – с мольбой прошу я.
– Хорошо, только на этот раз нас ведешь ты.
– В смысле?
– Ты держишься за канат, а я, так уж и быть, крепко тебя обнимаю, – и ухмыляется.
– Это шутка?
– Какая шутка? Поворачивайся давай на сто восемьдесят градусов и вперед.
– Но… – пытаюсь возразить я.
– Никаких но, – отрезает он, после чего разворачивает меня и обнимает сзади.
Впереди бесконечный мост, который необходимо пройти.
– Это подстава, знаешь, да, Игорь? – сержусь я, усилием воли подавляя панику.
– Обнимать тебя – одно удовольствие, знаешь, да, Алекс? – передразнивает тот и смеется.
– Если мы сорвемся и разобьемся о какие-нибудь скалы внизу, клянусь, я убью тебя, Игорь.
– Мы уже будем мертвы. Так что я не боюсь твоих угроз.
– Я ненавижу тебя.
– Врать не хорошо, детка.
– Всё-то ты знаешь…
– Ну вот. Я знал, что ты справишься, – говорит Игорь, когда – наконец-то! – мои ноги чувствуют почву под ногами. Какой стресс я только что пережила! Не описать словами. Второй за сегодня. Он явно хочет моей смерти.
– Убери руки, – резко сбрасываю их с себя и ухожу прочь.
– Алекс! Стой!
– Пошел ты! – выплевываю я с яростью.
До дома идем по отдельности, на некотором расстоянии друг от друга. При попытке урезать это расстояние, я отправляю его на… куда подальше.
– Не приближайся, я сказала, – гневно бросаю я. – И не трогай меня.
– Алекс, перестань дуться.
– Иди к черту!
И всё в таком духе. До самого дома.
Жду, пока Игорь волшебным движением руки откроет ключом эту дверь.
– Алекс, прости меня, – тем временем просит он.
– Долго еще? – подчеркнуто игнорируя его извинения, интересуюсь я. Однако пока я шла сюда, успела его простить. Я остыла, но ему об этом знать необязательно. Пока необязательно.
– Алекс, – вновь окликает виноватый голос, но я не поддаюсь.
Как только замок отворяется, бесцеремонно расталкиваю Игоря и вхожу. Он за мной. Направляюсь на кухню, достаю холодную воду из холодильника, пью.
– Ты заболеешь, – предупреждает он, напряженно положив ладони на край кухонного стола.
– Плевать. Я хочу пить.
– Как ребенок, честное слово.
– А я и есть ребенок. Человек никогда не перестает быть ребенком, веришь, нет? – вновь завожусь я, яростно сжимая в руке бутылку, после чего добавляю с сарказмом: –Хотя нет, ты исключение. Ты самый что ни на есть взрослый. Ни капли ребячества. Одни взрослые и мужские поступки. Заставлять человека делать то, что ему не хочется и тем более страшно, – настоящий взрослый поступок. Так держать, Игорь. Так держать! – Ставлю помятую бутылку обратно и направляюсь в ванную.
– Алекс, я был не прав, признаю. – Игорь идет следом.
– То-то же, – и захлопываю дверь прямо перед его носом.
– Алекс.
– Выйду через час – поговорим, – отзываюсь я, энергично избавляясь от одежды, полная решимости срочно встать под холодный душ, чтобы охладить пыл, а после прямиком в горячую ванну – расслабиться и успокоить душу.
– Хорошо, – угрюмо доносится за дверью, а затем Игорь уходит…
Оборачиваюсь в полотенце, открываю дверь и тут же – на полу – обнаруживаю крохотный лепесточек розы. Опускаюсь, беру ее во влажные руки. Не понимаю, откуда он здесь? После закрываю дверь, и внезапно передо мной открывается потрясающе сконструированная модель красной ковровой дорожки: сотни, а-то и тысячи рубиновых лепестков ждут свою хозяйку. Что здесь происходит? Бархатные, нежные «рубины» ведут меня по ступенькам на второй этаж. Аккуратно ступаю по ним – до чего же приятные на ощупь! Лепестки приводят меня в спальню, посреди которой – Игорь, снова в сексуальной белой рубашке и брюках, с огромным букетом алых роз. Окна зашторены, а по полу рассыпаны огни: десятки маленьких свечей, которые так и манят к себе ладонь – ощутить, почувствовать их тепло. Осторожно, не обожгись, твердит внутренний голос.
– Что это? – от неожиданности я теряюсь. И что хуже – не узнаю свой голос.
– Розы. Ровно сто одна, – улыбается Игорь, вручая мне тяжеленную охапку цветов. Растерянно гляжу на букет, принюхиваюсь. Аромат бесподобен!
– Я вижу, но… почему? – и поднимаю на него растерянный взгляд.
Похоже, мой мозг отключился.
– Потому что я тебя люблю и… прости меня. – Игорь поджимает губы, а в глазах, необычайно синих благодаря специфическому освещению комнаты, отражается сожаление.
– Я забыла, а за что? – помедлив, спрашиваю я с напускной беззаботностью. – Вылетело из головы.
Он смеется.
– За всё, – уверенно произносит он после. – Прости меня за всё.
– Хорошо, – с легкостью отвечаю я.
– Я рад, – вздох облегчения. – Если позволишь, я поставлю их в вазу, – он показывает на розы, потом на фарфоровую вазу красивого, жемчужного оттенка, занимающую центральное место на светлом деревянном столике.
Ну конечно, успел и вазу уже приготовить. Пока я нежилась в ванне. Как он всё это так ловко провернул, интересно? Никаких посторонних звуков, шагов, когда мылась в ванной, я не слышала.
– Да, конечно, – говорю я, и Игорь забирает из моих утомившихся рук цветы, чтобы тотчас поместить их в изящный сосуд.
Игорь подходит ближе. Еще ближе.
Яростно колотится сердце, вот-вот выскочит из груди. Кто-нибудь мне объяснит, почему мне страшно? Не хватало еще, чтоб коленки тряслись. Сделай глубокий вдох. Черт, почему я так себя веду? Какого черта страх перед… грядущим заполонил мне мозг? Не было ведь страшно в первую ночь, когда мы хотели… но потом решили не спешить. Я правда тогда была готова ко всему, и даже больше. Хотя куда больше-то?
Легонько дотрагивается до моих губ, а затем шепчет на ушко приятным таким, гипнотическим тембром:
– Расслабься. – Ну, разумеется, он чувствует зажатость и волнение (их невозможно не заметить), которые так и льются из меня безудержной струей. – Ни о чем не волнуйся. Выбрось мысли из головы. Доверься мне.
Воздух, срывающийся с его губ, приятно щекочет мне лицо. А еще эти его случайные касания мочки уха теплыми, влажными губами сводят с ума и… поистине заводят. По телу тут же расползаются до боли знакомые твари – мурашки. Вкупе с нарастающим жаром.
– Ты веришь мне? – шепчет Игорь, и полотенце падает на пол.
С моих губ срывается еле слышное "да" в дуэте со слабым кивком головы. И в ту же секунду любимый мужчина начинает осыпать меня поцелуями. Везде. Запускаю пальцы ему в волосы, утопая в неистовом наслаждении.
Охваченные глубоким, космическим поцелуем, опускаемся на кровать…
ОНА теплом меня родным согрела,
Когда леденела от одиночества душа.
У сердечной двери Любовь ждала я долго —
И наконец порог она мой перешла.
Любовь впорхнула и сложила вещички
По полкам, тут и там; по углам разбросала
Смятение, нерешительность и предвкушение —
Поначалу на них натыкалась, в них застревала…
Сейчас я просто безмерно люблю
Мужчину, что стал миром и воздухом ценным;
Теперь счастлива очень, спокойно дышу,
А ОН рядом – лелеет, поцелуем балует нежным.
Глава 1
9. Утро после…
8 декабря 2019.