– По-моему, я так не говорил, – возражает он, удивленно усмехнувшись.
– Говорил, не говорил… какая разница? Давай собирайся. Осталось всего ничего до конца занятия. Ты еще успеешь, если не будешь прохлаждаться, лежа на кровати, – поторапливаю его я.
– Я пойду, если и ты пойдешь.
– И как ты это себе представляешь? Входим мы такие оба, а ребята настолько тупые, что не смогут сложить дважды два?
– Ну для начала, ты права, они действительно тупые. А что касается того, как мы войдем, то сначала войдешь ты, а минут через пять войду я. Чтоб мне не пришлось тебя наказывать за опоздание, – поясняет он.
– Я ж такая глупая, что сама не могла до этого догадаться, – иронично цежу сквозь зубы. – Послушай, студенты чрезвычайно смышленые в подобных вопросах. Они расколют нас в два счета.
– А мы сыграем в игру, – с загадочной улыбкой.
– В игру?
– Да, в игру. Расскажу по дороге. А сейчас одеваемся по-быстрому и пулей вылетаем из дома…
Врываюсь в учебную аудиторию:
– И что вы тут все сидите, а? Особого приглашения ждете? Внизу на первом этаже на стенде висит объявление. – (Я сама только что его прикрепила). – Я что одна туда заглядываю? Там черным по белому написано, что занятие по эконометрике у нашей группы сегодня пройдет в студенческом сквере. Почему вы всё ещё здесь?
– Вот это да, а мы думаем, куда же подевался наш светила экономической науки. А он оказывается, вконец свихнулся. Он в курсе, что сейчас зима на дворе? – обращается Макс ко мне. – Или наш сквер нынче отапливается? – Он оглядывается, ища поддержки ребят. Но они, ребята, непонимающе выпучили глаза и стали переглядываться, гадая, что происходит вообще, почему, зачем.
И все-таки Макс был бы не Максом, если бы хоть изредка не язвил. Пусть даже он и изменился, избавиться от некоторых привычек не так-то просто. Да и нужно ли? Чувство юмора – прекрасное чувство, на мой взгляд. Однако на данный момент мне нужно разыгрывать не очень приятную роль. Роль недовольной барышни, что глубоко разочаровалась в поведении одногруппников.
– Хватит паясничать, Макс. Пойди и сам у него спроси, раз такой умный… Кого ждем? Живо на улицу, – обращаюсь я уже ко всем. И смотрю на Лерку: словно хочет сказать что-то, но молчит. "А с тобой я после занятий поговорю." – мысленно обещаю я самой себе.
Ребята принялись запихивать свои лекции, ручки и прочее барахло – всё, что они успели выложить на стол – обратно в сумки-рюкзаки.
– А сумку здесь оставлять? – спрашивает Лизка.
Если отвечу "да", не спросят ли они, где моя? В смысле, сумка. Она-то у меня в машине Игоря отдыхает. Однако меня опережают:
– Конечно, Лиз. Ты сумкой собралась снег убирать? – ухмыляется Рома.
– В смысле снег? – удивляется Лиза.
– А ты думала, Игорь Константинович тебя на прогулку приглашает? Как бы не так. Мы как первокурсники будем чистить студенческий сквер от снега, так ведь, Алекс? – обращается он ко мне, будучи уверенным в своих словах. Тогда зачем отвечать?
– Ладно, я ушла, – проигнорировав вопрос, сообщаю я. – Догоняйте.
В коридоре меня догоняет Макс.
– Алекс, куда ты так рванула? – Он пристраивается рядом, шагая в такт моим движениям.
– Чего тебе?
– Да так, в последнее время мы с тобой не особо общались, не пересекались нигде.
– По-моему, кафе было идеальным местом для последнего пересечения. На нем и закончим.
Как бы не изменился этот парень, я всё еще инстинктивно ему не доверяю.
– Ты бы еще сказала "прощального", – усмехается он.
– Называй, как хочешь.
– Прости меня за тот день, – Макс с виноватым видом загораживает мне путь.
– Ты хоть знаешь, за что просишь прощения? – улыбаюсь я, остановившись.
– Нуу…
– Я не сержусь на тебя. Мы ведь еще тогда всё выяснили. Обо всём, что нужно, поговорили. Так за что ты просишь прощения? Не понимаю.
– Ээ… просто я подумал… Ладно, забудь.
– Окей, – пожимаю плечами и, обогнув парня, спускаюсь вниз по лестнице.
– Может, тогда пересечемся где-нибудь после пар? – предлагает он, вновь догнав меня.
– Нет, Макс, не пересечемся. Я думала, ты это понял.
– Нет-нет, я неправильно выразился. Я имел в виду… как друзья. Мы же можем быть друзьями? Почему бы нам не сходить куда-нибудь вместе?
– По-моему, это будет выглядеть странно после твоих признаний в любви, – замечаю я.
– А, ты об этом?.. Давай забудем. Будто я и не говорил ничего. Давай?
– Неужели разлюбил? – ухмыляюсь я.
– Нет, то есть… это неважно уже. Я хочу быть просто другом. Пожалуйста. Позволишь? Быть тебе другом?
Макс на ходу надевает куртку, стараясь не отставать от меня. Толкаю тяжелую, железную дверь с выходом в маленький студенческий сквер, вернее двор.
– Ладно, будем друзьями, – соглашаюсь я, поправляя на голове шапку.
Сегодня действительно холодно, и снега за ночь навалило столько, что мои короткие ботинки утопают в нем целиком.
– Серьезно? – и как-то недоверчиво смотрит на меня.
– Ну да, чего ты удивляешься? Ты же сам предложил.
– Да нет, ничего. Просто я и не надеялся. Спасибо. – Макс вдруг радостно улыбается, а затем… внезапно хватает меня и поднимает.
– Макс, ты с ума сошел? – в возмущении я округляю глаза. – Живо поставь меня на место. Иначе я передумаю.
– Я вам не мешаю, нет? – вдруг слышу громкий, недовольный голос Игоря за спиной.
Макс второпях отпускает, и я оборачиваюсь. Ну вот, говорю же, недовольный и сердитый. Стоит в дверях подсобки, что служит местом хранения инвентаря. Со снегоуборочной лопатой в руках.
– Прости, не смог совладать с эмоциями, – шепчет Макс.
– Еще один подобный фокус с твоей стороны, и ты в черном списке, понял? – тихо цежу я сквозь зубы, сохраняя невозмутимость лица. Мне еще с Игорем объясняться. Как же проблемы любят возникать на пустом месте!
– Понял… Игорь Константинович, вы умеете обращаться с этой штукой? – говорит Максим уже громче, подходя к Игорю. Макс как всегда в своем репертуаре. – Не барское это дело – снег убирать.
– Я и не собирался. Снегом займетесь вы, крестьяне, – и преподаватель, грубо всучив лопату ему в руки, с важным видом скрещивает руки на груди.
Мощно. Приструнил парнишку. Браво.
Одногруппник недовольно морщится, но ничего не говорит.
– Может, кто-то из вас объяснит мне, где остальные? Не помню, чтоб я свои занятия объявлял факультативными.
И как только преподаватель произносит последние слова, толпа студентов вываливается из дверей, словно снежная лавина. Топчутся на месте, придавливая снег к бетону. Еле сдерживаю смех.
– Чего стоим? Лопаты берем и вперед. Пока не вычистите весь двор, никто отсюда не уйдет… Вас, юная леди, это тоже касается, – суровым тоном обращается он ко мне, заметив непроизвольный смешок, случайно вырвавшийся из моих уст. После говорит уже всем: – Заходим в подсобку, не стесняемся. Мышей не пугаем. Ведем себя тихо. – Игорь пропускает ребят вперед. В пыльное, холодное, пропахшее сыростью помещение.
– Здесь есть мыши? – настораживается Лизка, оглядываясь по сторонам.
– Нет, их крысы сожрали, – пугает Ромка.
– Крысы?! – хором всполошились девочки. Лиза, Соня и Лерка.
Мальчишки смеются.
– Идиоты! Взяли лопаты и вышли! Я же вас жить туда не отправил! – злится Игорь по ту сторону двери…
– По-моему, мы фигней занимаемся, – сгребая в лопату снег, жалуется Макс рядом со мной.
– Тише ты, услышит же, – шепчу я и взглядом провожаю Игоря, царской походкой расхаживающего взад-вперед. По уже протоптанной дорожке. Раз двадцать туда-сюда, туда-сюда. Это он так присматривает за нами, не отлыниваем ли мы от работы. И меня ведь заставил… Ладно, я всё равно особо не парюсь, в ленивом темпе расчищаю дорожку.
– Ну и пусть слышит. Снег не сегодня-завтра растает, а он нас заставляет его убирать. Ну не идиот, а?
– Макс, заткнись, а-то хуже будет, – советую я своему новообретенному другу.
– У препода крыша поехала. Куда уж хуже?
– Вишневский, запрет на разговоры во время занятий никто не отменял, – делает замечание Игорь, глядя на нас двоих и фыркая от негодования. – Еще одно слово, и убирать снег останешься один. А одногруппники твои тем временем пойдут пить горячий чай. Или кофе.
– Было бы неплохо, – подает голос Леша.
– Особо не надейтесь, – усмехается Игорь. – Это возможно лишь в одном случае: если Вишневский схлопочет еще одно замечание. Надеюсь, у него хватит ума этого не делать. А пока все дружно работаем. Давайте-давайте. – Мой дорогой важным видом пинает носком ботинка снег.
– Слышал, Макс?! Базарь давай. Мы кофе хотим, – издевается Алексей.
– А не пошел бы ты! – выходит из себя Макс, испепеляя его ледяным взглядом. Ай-ай-ай, Макс, в сосульку превратишь вредного парнишку.
– Макс, успокойся, – тихо шепчу я, дотрагиваясь до его плеча, и он оборачивается ко мне.
– Я спокоен, правда спокоен, – уверяет он.
– Значит так, – гневается Игорь. – Раз вы не понимаете русских слов, то поступаем следующим образом. Сейчас все идут по своим делам, кроме Вишневского и Красного. А вы двое, – по очереди одаривая каждого холодным взглядом, обращается он к парням, – уберете весь оставшийся снег.
– Но…– начинает Леша, но Игорь его обрывает.
– Правила поведения распространяются на всех без исключения. Не одному же Вишневскому отдуваться за вашу словесную перепалку. В разговоре участвуют как минимум двое. Иначе – это шизофрения… Кстати, теперь, в мое отсутствие, вы можете болтать, сколько угодно. Через час приду, проверю объем работы. Не успеете, пеняйте на себя. Останетесь здесь до вечера. С преподавателями-то я уж договорюсь, не волнуйтесь, – говорит он напоследок и с грохотом закрывает за собой входную дверь.
Не дожидаясь окончания пары, первым делом решаю зайти к Игорю. С Лерой поговорю чуть позже.
Бесшумно подхожу к столу, за которым склонился Игорь, проверяя студенческие работы. Наблюдаю, как он перечеркивает что-то в тетради красной пастой.