– Что это было? – даю наконец знать о себе.
Он поднимает голову.
– Аа, ты здесь.
– Ага, я здесь. Ты ведь знаешь, что эти двое будут тебя проклинать до конца своих дней? – Радостно запрыгиваю на стол. На эти самые тетради. Немного помяв края.
– Ничего, немного дисциплины и физического труда им не помешает. И наговорятся вдоволь. И кстати, что это за разговоры с Вишневским перед самым моим носом? Думаешь, у меня стальные нервы? – Игорь одним движением легко пересаживает меня на свои колени.
– Мы же тихо, – включаю режим дурочки. – Шепотом совсем.
– Шепотом? Издеваешься? И о чем же вы таком важном говорили, раз не могли дождаться конца пары? И может, ты мне наконец объяснишь ту сцену с Вишневским. Какого черта он прикасается к тебе?
– Ревнуешь?
– Ревную ли я?.. – Глаза его вспыхивают. – Конечно ревную. По-моему, это очевидно в данной ситуации.
– Ревнуешь… – с улыбкой тяну я, – а зря. Ты ведь знаешь, что мы с Максом не ладили никогда, а тут он…
– А теперь видимо поладили, – перебивает меня он. – Рад за вас.
Игорь отводит глаза в сторону – этакий жест обиды.
Беру его лицо в руки, заставляя смотреть прямо мне в глаза.
– Дай договорить, а, – настойчиво прошу я, затем, обвив руками его шею, продолжаю: – Так вот, сегодня он предложил мне… дружбу. Так умолял, что я не смогла ответить "нет". Вот он в порыве счастья и… схватил меня. – (Недовольный взгляд Игоря.) – Случайно. Но я сказала ему, если он еще раз так сделает, то может забыть о дружбе.
– Из всего этого я понял одно. Это то, что он влюблен в тебя. Или как минимум, ты ему нравишься.
– Знаю, просто…
– Знаешь? В смысле знаешь, Алекс?! Он тебе уже и в любви признавался?! Вот засранец!
Ладони, что до этого момента покоились на моей талии, в ярости сжимаются, и я спешу его успокоить:
– Признавался, но… я ясно дала ему понять, что между нами ничего не может быть. Да я ему, если честно, и не верю.
– Тогда зачем эта дружба? – не понимает он.
– Я же говорю, умолял так сильно, что я согласилась. Мне стало жаль его.
– Ты ведь в курсе, что всё с этого и начинается? С дружбы. Потом…
– Перестань, – хмурюсь я. – Ты ведь не серьезно сейчас?
– Алекс, думаешь, для чего он к тебе в друзья набивается? Как раз для этого. Чтобы заполучить тебя, влюбить тебя в себя, неужели, ты этого не понимаешь? Этап дружбы считай почти пройден. А там и до статуса пары не далеко. Не заметишь, как…
– Перестань, – отрезаю я.
На глаза потихоньку наворачиваются слезы.
– Хорошо, прости… – раздраженно бросает Игорь и смотрит в окно, сердито раздувая ноздри.
В горле оседает противный ком, сигнализирующий о том, что были задеты мои чувства. До чего же я ранима! Порой я сама этому удивляюсь. Но вовремя распознаю и пытаюсь подавить это чувство. Не всегда получается. Как сейчас например.
– Нет, ты только подумай! – не унимается он. – Каким хитрым способом подбирается к тебе! Дружбу он предлагает, как же!.. Эй, ты что, плачешь? Алекс? Алекс, посмотри на меня, – Игорь с беспокойством заглядывает мне в лицо.
Молча поднимаю на него короткий взгляд, после чего вновь опускаю голову. Не могу задержать взгляд на чем-то конкретном, глаза мечутся и заполняются против воли влагой, моргаю часто-часто, чтобы слезы скорее отступили и прекратили застилать мне взор.
В голову огромной волной хлынуло что-то тревожное. Что-то, что пошатнуло мою эмоциональную сторону. Устойчивость? Нет, не слышали.
– Посмотри же, ну, – он ловит мой подбородок.
Мое метание прекращается, останавливаясь на Игоре. На его губах. В глаза смотреть – выше моих сил. Они меня сильнее парализуют, а это мне сейчас совсем ни к чему.
Я так его люблю. Почему он так сказал? Неужели он не уверен во мне? Мой взгляд медленно сползают с его губ к… четвертой пуговице его рубашки – да, я считала.
– Иногда мне кажется… что я сошла с ума… Иногда… что я больна… Я больна тобой, Игорь. Понимаешь? – тихо, запинаясь, шепчу я и поднимаю на него глаза. – Я ненормальная, да?
– Нет, ты совершенно нормальная, – успокаивает он. – Ты идеальная. Девочка моя, – и нежно прижимает меня к себе.
– Я так тебя люблю. Так люблю. И я не смогу без тебя. Не смогу.
– Тшшш, не плачь. – Он крепче сжимает меня в объятиях. – Я здесь, рядом. Мы вместе, слышишь?
– Люби меня всегда, хорошо? – голос дрожит и словно не мой, непослушный и хриплый.
– Обещаю.
– Иначе у меня разорвется сердце, и я умру. Игорь, понимаешь, ты везде. Во мне. В каждой моей клеточке. И если… ты уйдешь, меня не станет.
– Что ж ты такое говоришь-то? – с волнением произносит Игорь. – "Умру". "Не станет". Выбрось эти слова из головы. Я не дам этому случиться. Я буду любить тебя всю жизнь, слышишь? И все последующие жизни тоже, если они существуют. Поняла?
Киваю, прижимаясь к его шее.
– Вот и хорошо.
– Только, если ты меня разлюбишь, сразу скажи мне, хорошо? Потому что это хуже. – Вырываюсь из объятий и сквозь мутные слезы гляжу на него поверх своих слипшихся ресниц.
– Глупенькая, ты моя. – Берет мое лицо в свои ладони. – Как же я могу разлюбить тебя? Такую. Это невозможно. Это как вырвать из меня…
– Я несу чушь, да? – перебив его, вскидываюсь я. Здравый смысл наконец соблаговолил ко мне пожаловать. – Что это со мной вообще происходит?.. Это ты виноват, – заявляю я, тыча указательным пальцем ему в грудь. Он в изумлении вскидывает брови вверх. – Несешь всякую чушь про Макса, будто он меня волнует.
– Прости, – в уголках его губ появляется насмешка.
– И тушь потекла, – с досадой говорю я, поднося пальцы к ресницами в надежде, что с ними всё в порядке. Но нет, на пальцах черные следы туши.
– Вот теперь я узнаю свою Алекс. Тушь – это сейчас самое главное. Единственное, что должно волновать тебя в данный момент. Забудь всё остальное. В приоритете сейчас эти глаза, – подчеркнуто серьезно говорит он и большим пальцем нежно проводит по нижнему веку.
Уголки губ сами тянутся вверх, оставляя следы грусти позади.
– Какой ты милый. Как я могу полюбить кого-то другого? Ты сам подумай.
Игорь скромно улыбается и потирает висок.
– Алекс, мне жаль разочаровывать тебя, но мы, мужчины, к сожалению, так примитивно устроены, что не умеем читать ваши, женские, мысли. Это порой не дает нам покоя. Вы такие непредсказуемые, прелестные создания. Положение вещей в вашей голове меняется на раз два. Поэтому ты, пожалуйста, почаще говори, что у тебя здесь. – Ладонями легонько сжимает мою голову. – Хорошо?
– Я люблю тебя. Могу повторить это еще раз минут через пять. И вообще каждые пять минут, проведенные с тобой. Потому что кроме тебя в моей голове нет больше ничего. И никого.
Игорь как-то странно смотрит на меня. Как-то по-особенному. Как-то более серьезно. Более осознанно. С бОльшим любопытством и с бОльшей любовью. Бросает взгляд на губы. Проводит по ним сначала пальцем, затем языком, своей верхней губой. В предвкушении сладкого, нежнейшего поцелуя я замираю, чтобы после окунуться в глубокий водоворот чувств…
– Лера, задержись, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить, – останавливаю я подругу при выходе из аудитории.
– О чем, Алекс? По-моему, мы с тобой уже говорили. Молчишь ты, молчу и я. Альтернативных вариантов нет, увы, – она разводит руками.
– Знаю, я как раз хотела поговорить об этом. Рассказать тебе всё.
– Неужели? – Лера недоверчиво сводит брови.
– Ага. Выйдем? – предлагаю я, не желая говорить о личном в стенах университета, коридоры которого редко бывают пусты даже в обеденный перерыв. – Пройдемся, поговорим…
– Еще раз и помедленнее, – просит Лера, сидя на качелях на детской площадке, что в пяти минутах ходьбы от нашего корпуса. – Потому как мне кажется, что у меня слуховые галлюцинации. И весьма нереалистичные.
– Да всё ты правильно услышала, – заверяю я, прислонившись к железному столбу, что так остро нуждается в свежей покраске. Мелкие голубые хлопья старой, потрескавшейся краски безнадежно осыпаются на снег. – Мы с Игорем действительно вместе. И я прошу у тебя прощение, что сразу не рассказала тебе.
Лера застывает в глубоком изумлении, чтобы через секунду воскликнуть:
– Офигеть! Очуметь! Или ты так шутишь?
– Какие шутки? Это правда. Мы любим друг друга. И знаешь… – губы сами собой расползаются в глупой счастливой улыбке, – это что-то потрясающее. Что-то, что живет во мне и тоже заставляет жить. Такого чувства у меня еще не было никогда. Ты же знаешь.
– Ага, знаю. Только погоди минутку, – она шумно выпускает воздух из легких, словно до этого пару раз пропустила выдох. – Дай прийти в себя. Я всё еще в шоке, знаешь, да?
– Могу предположить, – с доброй усмешкой отзываюсь я.
– Ты и наш Игорь Константинович… в голове не укладывается.
– Да уж. Если бы мне кто сказал тогда, два месяца назад, что я и Игорь будем вместе, я бы ни за что не поверила. Я бы послала этого человека на три буквы вместе с его бурной фантазией. Страшно вспоминать: я ведь ненавидела его вначале. А потом… как-то… влюбилась… И тебе не сказала. Лер, ты простишь меня? – виновато смотрю на подругу.
– Прощу, – говорит она, но по выражению лица понимаю, что так просто я не отделаюсь. – Только при одном условии.
– Если речь пойдет о пятерках по эконометрике, то даже не проси. Просить Игоря о таком я не буду.
– Да нет же, я не про это, хотя пятерки мне бы не помешали, – лукаво ухмыляется она.
– Лер, – с укором произношу я.
– Ладно-ладно, уже и помечтать нельзя. На самом деле я хотела, чтобы ты сделала кое-что для меня.
– Всё, что угодно. Я слушаю. Что мне сделать?
– На самом деле, у меня два условия. Первое – завтра ты пойдешь со мной в спортзал, и это не обсуждается.
– Завтра среда, – напоминаю я, потому как тренировки наши были всегда по вторникам и четвергам.
– Я изменила дни тренировок, – объясняет она. – Теперь мы с тобой ходим по средам и пятницам. И это тоже не обсуждается.