Сейчас я в машине, кажется, лежу на заднем сиденье. Но я не уверена, потому что сознание плывет, ужасно болит голова. Она стала непривычно тяжелой, и я не в силах ее поднять. Чтобы оценить ситуацию, необходим здравый ум и спокойствие, а у меня вместо этого непонятная путаница в голове и леденящий сердце испуг.
Что делать? Что вообще делают в подобных ситуациях? Стараюсь перебирать всевозможные варианты, пытаюсь вспомнить что-то из фильмов, из книг, как спасались герои при похищении, но, как назло, ничего не приходит в голову. Разум заполнен туманным смогом. Боюсь, что мое паническое состояние скоро доведет меня до… астмы? Или панической атаки?! Почему, черт возьми, я до сих пор не обследовалась?! Так успокойся, не вздумай рыпаться, Алекс, пусть похититель и дальше думает, что ты в отключке… Так, что теперь? Думай, Алекс, думай. На улице ночь, значит, вероятность того, что машина встретит на пути человека, моего потенциального спасителя, катастрофически мала.
Машина останавливается, и я с ужасом осознаю, что не успела… не успела разработать план побега. Новая волна паники охватывает меня, когда в открытой двери, в кромешной темноте, появляется мрачный силуэт моего похитителя. Это очень страшно – не знать, что тебя ждет… буквально ближайшие… десять секунд.
– Не трогай меня! – рычу я на дьявола в черной одежке, когда он тянет ко мне руки. Почему они все выбирают черный цвет, похитители и прочие преступники?! Чтоб быть невидимкой на ночном фоне?
– Ты не должна была так быстро очнуться, – бормочет он себе под нос. Какой-то… знакомый голос.
– Не трогай, я сказала! – Я начинаю пинаться ногами. Хотя бы это я сделать в состоянии.
– А ну, перестань. Перестань, я сказал! Иначе сделаю больно, – угрожает мне он.
Я его знаю! Откуда я его знаю? Да, покажи ты лицо, хватит его прятать под этой кепкой – он опустил ее на глаза. Он намеренно прячет от меня свое лицо.
– Отпусти меня, у меня нет денег, и богатых родственников, чтоб ты мог получить за меня выкуп! – истерю я.
– Знаю. – Он что, ухмыляется? – Но мне не нужны деньги. Мне нужна ты. – Мужчина берет меня в охапку.
Я вырываюсь и истошно ору, призывая о помощи. Кто меня услышал? Да никто.
Он тащит меня в какой-то дом, из-за темноты я не вижу. По лестнице мы спускаемся в подвал, кажется. Осторожно усаживает на кровать; противно скрипят пружинки.
И наконец-то этот дьявол включает свет. Снимает свою безвкусную бейсболку и… какого… черта?
– Ты? – ошарашенно смотрю я на него.
– Я, – спокойно отвечает он и садится напротив, на шаткий стул. – А ты слишком сильная для дюймовочки, боевая, – и ухмыляется.
Он назвал меня дюймовочкой? Мне обижаться сейчас?
– Я хожу в спортзал, – коротко заявляю я на его замечание.
– Да-да, я знаю. И сегодня ходила.
– Ты следил за мной? – сжавшись от испуга, спрашиваю я.
– Следил, – подтверждает он с довольным видом. – Уже месяц как.
– Месяц? – переспрашиваю я, не в состоянии до конца поверить в происходящее. Этого не может быть. Как я могла быть такой слепой? Настолько погруженной в свою личную жизнь, что никого не замечала вокруг… Вспомнила. Вчера. Когда шла домой. Но я подумала, что мне привиделось. Или тот человек в капюшоне, в ту ночь, когда мы с Игорем смотрели на звезды, он сидел через три скамьи от нас, в дальнем углу парка. Это был он? Он что, псих?
– Испугалась, да? По глазам вижу. Ты это… не бойся. Я же рядом.
– Этого и боюсь.
Он встает со стула и садится рядом. Я инстинктивно отшатываюсь.
– Но ты сама виновата. Отшила меня. Но я дам тебе еще один шанс. Всё исправить. Ты будешь моей.
– Егор, ты в своем уме? Потому что мне кажется, что тебе срочно нужно к врачу.
– Я здоров, Алекс, здоров, – резко, недовольно бросает Егор, затем обманчиво мягким голосом добавляет: – Не волнуйся.
– Отпусти меня, Егор. Поиграли и хватит. Я испугалась достаточно, поздравляю, ты меня проучил. Теперь можешь отпустить. Я никому ничего не скажу. Обещаю.
– Нееет, – самодовольно тянет он, – отпущу я тебя только при одном условии: ты будешь моей.
Он точно псих. А я еще хотела, чтоб он был моим парнем. Глупая была. Благо Бог уберег меня от него, вовремя дал недостающий граммик мозгов, и мой интерес к нему тут же пропал. Но… почему-то сейчас Бог обо мне позабыл. Где ты? Мне нужна твоя помощь!
– Я не буду твоей, Егор. Никогда. Тебе ясно? – собрав остатки храбрости, выпаливаю я, но выходит жалко и надломленно.
– Будешь, куда ты денешься, – и, склонившись, спокойно гладит мои волосы, дышит мне в висок. Замираю, боюсь пошевелиться и вызвать очередную совершенно непредсказуемую реакцию. – Иначе… ты останешься здесь навсегда.
– Егор, ты не сделаешь этого, – тихо шепчу я, с мольбой.
– Я уже всё решил, детка. Либо ты будешь моей, либо… – Он убирает руку, отстраняется, и я наконец могу сделать нормальный вдох. – Ну, ты поняла.
– Меня будут искать. И найдут. А тебя посадят в тюрьму. Или в психушку закроют. Оно тебе надо? Отпусти меня сейчас, пока не поздно. – Я в отчаянии, и мои нервы сдают.
– Не старайся, ты не сможешь меня переубедить. Ты умная, но я тоже не дурак. Поэтому зря стараешься, меня этим не возьмешь.
– Отпусти меня, прошу тебя. Пожалуйста, – умоляю я.
– Ну, всё, хватит. Мне твоя пластинка надоела, – раздражается он. – Что ты выбираешь? Меня или этот подвал?
– Ни то, ни другое. Я выбираю жизнь. Свободную жизнь.
– Хочешь к своему Игорьку? – со злой усмешкой спрашивает Егор.
Он… всё знает? Я в растерянности, молчу.
– Думала, я не знаю? – насмешливо заглядывает в мои глаза и издевательским тоном добавляет: – А я знаю. Я же следил за тобой, я ведь уже говорил.
– Чего ты хочешь от меня? Я тебя всё равно никогда не полюблю, ты это понимаешь? Хочешь взять меня силой?
– Нет, силой не хочу, – отмахивается он и смотрит на часы, дорогие. – Знаешь, я опаздываю, поэтому увидимся завтра, хорошо? Я обязательно зайду к тебе после занятий.
– Ты оставишь меня здесь одну? На всю ночь? – я в ужасе распахиваю глаза.
– Ну, если ты согласна быть со мной, я могу отпустить тебя прямо сейчас.
– Хорошо, я согласна, – вру я. Главное – выбраться отсюда. А там можно и в полицию обратиться. – Теперь ты отпустишь меня?
– Не так быстро. Сначала ты станешь моей, а потом я тебя отпущу.
– Я ведь уже согласилась. Чего тебе еще нужно?
– Ты не понимаешь, да? Хорошо, объясню так, – и начинает целовать мою шею. Я со всей силы отбрасываю его от себя, и он слабо ударяется о железную решетку, сжатую между кроватью и серой бетонной стеной. Если что, можно из него сделать орудие… убийства? Нет, на такое я пойти не могу. Как после такого жить-то?
– Ты, – рассердившись, Егор больно хватает меня за плечи, – ты обманула меня.
– Я не буду твоей! – кричу я, вырываясь. – Ни за что на свете! Держи меня здесь, сколько хочешь! Меня всё равно рано или поздно найдут!
– Это Игорь твой что-ли найдет? – с усмешкой отзывается мой похититель. – Я бы на твоем месте особо не рассчитывал на него. Думаешь, зачем он мотается каждый раз в Питер?.. Молчишь? А я тебе отвечу. У него там есть другая. Он изменяет тебе, а я не буду, честно не буду.
– Помнишь, ты говорил, что я умна, так вот, у тебя ничего не выйдет. Я не верю ни единому твоему слову, потому что на сто процентов знаю, что Игорь меня любит. Любит. И никакие твои сказки не заставят меня усомниться в нем, – говорю уверенно, с ненавистью в глазах. После моих слов он резко встает, поправляя джемпер, стряхивает что-то невидимое с рукавов. Да он нервничает! Хотя что мне это дает? Я всё равно отсюда не смогу выйти.
– Хорошо, встретимся завтра, – и исчезает за дверью. Слышен противный звук закрывающейся на ключ двери.
Слава богу, свет оставил включенным.
Осматриваю помещение. Оно мертвое, без окон и мрачно-серого цвета, точно гроб. С одной лишь разницей – отсюда есть выход, но пока что он закрыт. Но я открою, непременно открою. Я не могу здесь надолго оставаться. В этом сыром холодильнике. Алекс, ты должна придумать что-нибудь. Что-то-то должно прийти в твою умную голову… Телефон! Его нет…
Глава 23. Лучше бы я умерла
12 декабря 2019.
Четверг.
Вчера я пыталась открыть эту чертову дверь, но у меня ничего не вышло. Даже целых полчаса отрывала ржавую железку от той решетки, чтобы открыть ею дверь, но всё напрасно. Ею можно только занести неизвестную инфекцию, и я ее спрятала под кровать.
Спала я беспокойно. Мне снился страшный сон: как Егор, не обращая внимания на мои сопротивление и крики, берет меня силой. Я раза три просыпалась от одного и того же кошмара. Настолько он был реалистичным, что я думала, сойду с ума. И поэтому я старалась не спать, думая об Игоре, который вернется только через четыре… уже три дня, в воскресенье вечером, лишь тогда он заметил бы мою пропажу. Есть, конечно, и Лерка, завтра у нас с ней тренировка, но она вряд ли хватится меня, скорее подумает, что я снова забила на нее, и обидится. Сегодня её в университете не будет: она уезжает на свадьбу своей родственницы, а про маму я вообще молчу. Она, наверное, уже лежит на теплом пляже и греет бока, от восторга напрочь забыв о том, что у нее есть дочь, на данный момент отчаянно нуждающаяся в помощи. Одна надежда на Игоря. Хоть он и говорил, что у него эти дни полностью забиты – у него там какой-то очень серьезный и важный проект намечается, – надеюсь, он найдет свободную минуточку, чтобы позвонить мне. Не дозвонится, станет переживать, приедет и не найдет меня, начнет искать и… найдет. Умоляю, пусть он меня найдет. Только бы он нашел меня…
Куда бы сходить в туалет? Я уже не могу терпеть… Там жестянка? Заметив ее, я встала с кровати, подобрала с пола…
Открывается дверь и входит Егор, с водой и с булочкой в руках.
– А вот и я, – нездоровый, радостный блеск в глазах. – Ты, наверное, проголодалась? – Он вручает мне содержимое его рук. Было бы глупо не поесть, пока он добрый, пока не решил морить меня голодом. – Что-то ты бледная сегодня.