- Спасибо, Лида. Поставьте на стол, - не глядя, произнесла Марина. Ответа не последовало. Странно, девушка обычно уточняла, нужно ли что-то еще, а тут тишина. Дверь закрылась, щелкнул замок.
Макс стоял в дверях с бумажным пакетом в руках. Телефон упал на пол, не помня себя, Марина бросилась к парню и, обхватив руками шею, принялась целовать покрасневшую щеку. На горячую кожу упало несколько слезинок.
- Эй, ты чего? – он обнял ее свободной рукой за талию.
- Я боялась, - она с трудом переводила дыхание, - что ты больше не придешь. Прости меня…
- Пришел вымаливать прощение, а тут такое, - рассмеялся художник, касаясь губами ее влажной и горькой от слез щеки. – Сходил за кофе и сендвичами, мы не успели позавтракать. Голодная?
- Безумно, но я все еще злюсь. Какого черта ты учудил? – Марина отстранилась и с укором посмотрела на него.
– Ты так злилась, что мне захотелось… - начал парень.
- Я про смету, Макс. Что за самодеятельность? Ты видел меня каждый день, не мог предупредить? Два слова всего сказать, - художник лишь слегка улыбался в ответ на её грозную речь.
- Ну, ты не должна была знать. Эта смета моя, я планировал оплатить ее сам. Сделать сюрприз и все такое. Кристина решила меня подставить, - мягкий тон парня немного поменялся, когда он заговорил о помощнице. – Поссорить нас хочет, считает, что ничем хорошим наши отношения не кончатся.
- Вот же, - Марина с трудом сдержала нецензурную брать, так и рвущуюся наружу.
- Я сам с ней разберусь. Она мой сотрудник, ты не должна решать мои рабочие проблемы, - он отпустил ее и поставил пакет на стол. - А теперь выгони меня отсюда.
- Что?
- Выгони! Ты помнишь, за нами все еще наблюдает тот придурок с фотками? И фирма теперь бурлит, как котел. Пусть думают, что я подлец, а ты держишь оборону. С криками, вышвыриваниями из кабинета и другими плюшками.
- Люблю тебя, - одними губами прошептала Марина, прежде чем начать показательные выступления.
***
Лидочка и подумать не могла, что Марина Селезнева может так орать. Художник был грубо вытолкнут из кабинета под громогласный крик: «Я расторгну контракт к чертовой матери!», вслед ему полетело несколько пластиковых стаканчиков из старбакса. Один упал на стол к секретарше, слава богу, оказался пустым.
Отдать должное, когда она пускала его внутрь, то искренне надеялась, что эти пожирающие друг друга взглядом, наконец, договорятся. Лида хоть и была не слишком умной девушкой, зато внимательной и понимающей точно. В единую картинку идеально сложились: взгляды, новый имидж начальницы, след от помады, отмена утренней встречи и явление художника раньше обычного. Что-то между ними произошло и последствия этого были столь яркими, что игнорировать невозможно, не заметить невозможно.
- Фух, - выдохнул парень, когда дверь захлопнулась прямо перед его носом. – Ну и характер у вашей начальницы, Лида! Как вы с ней работаете? – обезоруживающая улыбка и всклокоченные волосы. Глядя на него, девушка и сама улыбнулась. Он обладал каким-то невероятно заразительным обаянием.
- Потихоньку, - щеки чуть порозовели. – Сейчас у нее какие-то проблемы из-за ресторана, совсем дикая стала. Нашелся бы уже доступ к этому Шаркову Владимиру из министерства, успокоилась бы. У нас ведь ресторан снести хотят, знаете…ой…- Лидочка шлепнула себя по губам, опять сболтнула лишнего.
- Не переживайте так, я немного в курсе. У Шаркова отчество не Денисович, случайно? – уточнил парень.
- Не помню, сейчас погляжу, - Лидочка стремительно зашелестела какими-то бумагами. – Да, Денисович. Вы его знаете?
Максим задумчиво закусил губу. Да, неожиданный поворот. Такого он точно не мог предположить. В любом случае, кое-чем помочь Марине он может. Если только она согласится принять его помощь.
***
Телефонный звонок от Павла застал Марину за поглощением то ли позднего обеда, то ли раннего ужина.
- Слушаю.
- Марина Сергеевна, можете встретиться со мной сегодня вечером? Мы нашли человека, который продал ваши фото шантажисту. Думаю, вам будет полезно с ним поговорить, – напряженный голос мужчины на том конце «провода».
- Разумеется, во сколько? И где? – Марина сжала холодный металл вилки так, что костяшки пальцев побелели.
- Я пришлю адрес по вайберу. Как приедете, наберите меня – встречу, провожу. Ехать лучше по навигатору.
Марина положила трубку и набрала номер Максима. Увы, билеты в кино и записку «Хочу стать сумасшедшим подростком с тобой. Сегодня. В кинотеатре», которые она нашла на дне пакета с завтраком, придется отменить. Хотя, целоваться весь фильм они могут вечером дома, без посторонних глаз и с закономерным продолжением.
- Макс, звонил Павел. Они нашли источник фотографий и видео. Я должна встретиться с ним вечером.
- Поехать с тобой? – голос звучал озабоченно и серьезно.
- Нет, сама разберусь. Не хочу тебя втягивать, вдруг главный бэд бой наблюдает, - она замолчала, не зная, что сказать. Хотелось «я приеду к тебе вечером», «жди меня дома», но все эти слова застряли в горле.
- Ок, буду ждать дома. Приготовлю что-нибудь вкусное, - зато у Макса с горлом все было в порядке. – И не вздумай ехать к себе! Плюну на нашего злодея, приеду и накажу.
- Так и подмывает поехать домой и предвкушать, - рассмеялась женщина, чувствуя себя немного безумной. Какого черта она заигрывает с ним, не делала этого уже много лет. Эта маленькая девочка с острова определенно обнаглела и все чаще рвется наружу, оставляя далеко позади серьезную рациональную бизнес-леди.
***
В условленное время тонкая фигурка стояла на пустыре в отдаленном районе города, зябко кутаясь в светлый плащ. Разгулявшийся ветер трепал юбку и непослушные пряди, выбившиеся из косы за день. Дрожащими от холода пальцами Марина набирала телефон Павла. Куда ее завел навигатор? Туда ли она приехала?
Вокруг только обшарпанные склады - остатки от давно закрывшегося гигантского завода. В свое время он кормил миллионы людей, что-то производил, но никто уже не помнил, что именно. Сейчас на этих площадях ютились разношерстные арендаторы, большинство же складов было заброшено. Именно сюда ей сказал приехать Павел, чем она думала, когда не взяла с собой Макса?
***
Он буквально летел домой, правда, по дороге пришлось заскочить в магазин. Марина придет вечером, а значит, должен быть ужин. Купил продукты для рататуя, вино и, неосознанно, зацепил вторую зубную щетку.
Кто бы мог подумать, что все произойдет так быстро? Что так глубоко проникнет в его жизнь строгая русская заказчица? Он согласился на работу в России по просьбе отца, который давно давил и просил подумать о возвращении на Родину. Особенно сейчас, когда он достиг такого уровня, что может жить в любой стране, а заказчики со всего мира будут в любом случае драться за него. Макс задумчиво улыбнулся, расплачиваясь на кассе. Он хорошо помнил, как все удивились, когда художник без очереди принял заказ из России и, мало того, согласился на него в течение недели.
Максим и сам не мог объяснить почему. Наверное, соскучился. Тоска по Родине, как у большинства русских эмигрантов, догнала его. А потом он вошел в кабинет и увидел её. Первым желанием было растрепать её волосы и долго целовать эти напряженно сжатые прекрасные губы. Понимая, что сделать этого не может, он молчал и наблюдал за этим странным созданием, появившимся в его жизни. Максим невольно вспомнил одного художника-портретиста, рядом с которым однажды рисовал на улице.
- Почему вы пишете портреты? Это же скучно, - художник Кравцов никогда не был портретистом и не собирался начинать. Ему не нравились люди, он не любил вглядываться в их черты и, тем более, переносить на бумагу.
- Это прекрасно. Вы просто не нашли свою модель. Однажды, как и многие до вас, вы встретите человека, каждую черточку которого захотите запечатлеть на бумаге. Вот тогда и поговорим о скуке.
Макс не поверил, посмеялся и ушел. Теперь же встретил её. Женщину, которую хотелось рисовать постоянно. Каждое выражение лица он мечтал перенести на бумагу, запомнить навсегда. Художник никогда не видел никого настолько совершенного.
А потом он разозлился, потому что вид не соответствовал содержанию, не было гармонии. Это казалось кощунством. Крыша неслась вдаль с невероятной скоростью. В итоге пришлось извиняться, срываться к испуганной Марине ночью и послушно замереть в дверях, когда она сказала «нет». Скрипеть зубами от злости, когда появился её «партнер», и даже попробовать такие отношения. Хуже с ним ничего в жизни еще не случалось, последствием стал полный провал с вдохновением, два дня даже кисти из рук падали.
Но стоило подумать о Марине, как те же руки чесались от желания рисовать. Он готов был сделать все, что угодно, лишь бы она согласилась. Пытался понять ее нелюбовь к цветам, докопаться до сути этого странного создания. Та ночь в магазине. Она несла какую-то чушь про документы, он делал вид, что верил. Хотя уже знал, что они оба попали в сети, из которых не смогут вырваться. Это лишь вопрос времени.
Тогда же он понял, что Марина боится не только ночных кошмаров, но и своих чувств. Только поэтому не стал целовать её в тот вечер, все еще каким-то чудом держался. Зато попросил о портрете - не думал, что согласится.
Это было счастье в чистом виде. Опьяняющее хуже самого крепкого вина с того самого момента, как она вошла в его мастерскую. Сначала он, и правда, хотел написать её обнаженной, но выдержки не хватило. Голова плыла от одного лишь осознания, что она медленно снимает с себя одежду за ширмой. Более жестоким испытанием для него стала болезнь.
В ту секунду, когда Марина потеряла сознание и упала на пол, его мир перевернулся. Сразу отлетели в сторону все условности, все запреты. Одна мимолетная мысль, что с ней может случиться что-то плохое, приводила в ужас. Нет, теперь только под присмотром.