Он долго смотрел на нее, а потом холодно сказал:
– Если вы любите кого-то, действительно любите, разве вера не должна быть основой ваших чувств? Не должна быть краеугольным камнем в фундаменте ваших отношений? Мне казалось, что я безумно люблю Лорел. Я собирался провести свою жизнь рядом с ней, я готов был кричать об этом на весь мир. Но я не поверил ее словам о том, что у нее никого нет, кроме меня. Анна, ее сестра, все подстроила, но Лорел ничего мне не объяснила. Она просто сказала, что, если бы я ее любил, я поверил бы ей без всяких доказательств. И она была права.
Не произнося ни слова, не отрывая глаз от его потемневшего лица, Кори ждала, что последует дальше.
– Но я взорвался, и вы знаете почему? Потому что была задета моя гордость. Только и всего. А любви нет. В действительности ее не существует. Кори, это все выдумки поэтов и романтиков. Те пары, которые живут вместе, делают это потому, что их это устраивает – с точки зрения карьеры, или из-за детей, или потому, что не встретили никого более подходящего.
Кори видела, что значило для него каждое слово, и вдруг в ней что-то взорвалось. Она поняла, что любит Макса Хантера. Она любит человека, который не знает, что означает слово «любовь».
– А все разводы и распавшиеся семьи только доказывают верность моих слов, – продолжал Макс. – Любовь – просто другое название сексуального влечения, физиологии, но большинство женщин – и даже некоторые мужчины – не могут заниматься сексом, не закрываясь одеялом под названием «любовь». Они просто были эмоционально подавлены в юности, или им затуманили мозги, или что-то еще в этом роде, – добавил он снисходительно. – К сожалению, это происходит со всеми.
Кори была все еще слишком потрясена, чтобы отвечать на его слова. Она влюбилась в этого человека. В этого всемогущего, невероятно богатого, ужасно привлекательного и безумно сексуального мужчину, имевшего огромное количество прекрасных и роскошных женщин. В мужчину, которому нужны лишь развлечения, в том числе и женщины с богатым сексуальным опытом.
И затем, чтобы доказать ее неправоту, Макс сказал еще более ласковым голосом:
– Взять, к примеру, нас с вами. Да, я хотел вас в ту ночь, когда мы были в риокане, и я знаю, что вы тоже хотели меня, но это не означало бы ничего, кроме краткого удовлетворения наших чувственных желаний, и, конечно, никак бы не отразилось на нашей совместной работе в будущем. И не должно было бы отразиться – утоление сексуального голода не должно быть более важным, чем совместная еда или беседа.
– Значит, вы совершенно не верите в любовь? – сказала она дрожащим голосом.
– Конечно, не верю.
– А я не верю вам.
– Возможно, – сказал он высокомерно, и ее гнев усилился. – Это то, о чем я говорю. Вас воспитывали по-другому. Вы дитя своей среды.
– К счастью, я нормальный человек, а любить – это нормально. И хотеть быть любимой, – добавила она более спокойно. – Это самое нормальное желание, и более сильное, чем вожделение.
– Я не согласен. – Он неподвижно и холодно рассматривал ее. – Но я понимаю, что вы испытывали к Вивиану любовь, а не вожделение. Поправьте меня, если я не прав, но мне припоминается, что именно из-за этой великой любви вы сбежали в Лондон. И это та же любовь, в которой вы спустя несколько недель уже не очень уверены.
– Что? – Кори гневно взглянула на него, щеки у нее разгорелись.
– Вы говорили, что не знаете, то ли прощать его, если он приползет к вам на коленях, то ли нет, – торжествующе заявил Макс. – Вам не кажется, что ваша любовь к Вивиану выглядит просто легкомысленным капризом? А если вы любите его в том смысле, как понимаете любовь, вы бы не стали отвечать на мои поцелуи, там, в гостинице, – добавил он твердо. – Видите? Любовь не выдерживает проверки.
О, нет, нет, она больше не могла выдерживать эту пытку! Какая свинья! Высокомерная, самодовольная, гиперсексуальная, безнравственная свинья. Кори призвала на помощь всю свою волю и попыталась найти подходящие слова для ответа.
– Да, но вы говорили, что то, что мы испытывали, было лишь животным желанием, – насмешливо сказала Кори. – Если бы я переспала с вами, это было бы все равно что съесть сандвич, если я голодна, или искупаться, если на улице слишком жарко. Это не навредило бы Вивиану, потому что это не имеет особого значения.
Надо было видеть его лицо в эту минуту! Если бы Кори могла себе прежде представить, что она получит удовольствие при виде того, как великий и могущественный Макс Хантер растеряется и не сможет произнести ни слова, она бы этому не поверила. О, какое это замечательное зрелище!
Но удовлетворение сменилось тревогой, когда он мягко и загадочно сказал:
– Кори, если я буду любить вас, это будет не тоже самое, что съесть сандвич или искупаться, и это будет иметь значение. Поверьте мне.
Она осторожно посмотрела на него. Он сумасшедший. Господи, да он просто сошел с ума!
Он не заметил охватившую ее панику. Когда он придвинулся к ней поближе, она замерла, потому что отодвинуться ей было некуда. Она попыталась протестовать:
– Это не было вызовом. Это вы сказали…
Остальные ее слова затерялись, потому что он прервал ее своим поцелуем, который был таким горячим и таким страстным, что, несмотря на все их предыдущие дебаты, Кори впитывала этот поцелуй, как иссохшаяся почва – живительную влагу дождя. Она никогда не думала, что он сумеет вызвать такой ответ в ее теле, но это произошло.
Кори чувствовала, как вздымается ее грудь, как становится тесна ей блузка, застегнутая до шеи, как набухают и начинают ныть соски, когда на них давит сильная мужская грудь. У нее закружилась голова, она растерялась, тело стало невесомым, она задыхалась. Кори ощутила изумительное наслаждение, которого никогда в жизни не испытывала.
Его руки спустились к ее бедрам, прижимая ее к себе. Кори вся горела, изумленно думая, что он привел ее в такое состояние даже не в постели, а в такси по дороге в аэропорт.
Такая же мысль, видимо, пришла в голову Максу, потому что в следующее мгновение она почувствовала, что свободна, а он сидит в своем углу, изучающе глядя на нее своими прищуренными янтарными глазами.
– Итак, это тоже, по-вашему, сандвич?
Кори готова была все взорвать, лишь бы поставить его на место. Но это невозможно, беспомощно подумала она. Тем не менее, она привела в порядок блузку и юбку, хотела поправить волосы, но руки у нее дрожали, и она боялась, что не сможет справиться с заколками. Стараясь быть невозмутимой, она сказала:
– Вы прекрасно знаете, что это называется сексуальным домогательством.
– Сексуальным? – Лишь на мгновение его голос стал растерянным. – Кори, это только мальчишки страдают сексуальной озабоченностью, а я никогда, – жестко отрезал он с самодовольным выражением лица и нахмурился. – Но вы наслаждались так же, как и я. Вы должны честно признать это.
– Наслаждалась, ничего с этим не поделаешь, – так же жестко сказала она. – Но я не просила и не хотела, чтобы вы меня целовали. Так кто вы, по-вашему, в этой ситуации?
– Я не верю этому.
– Я знаю, что не верите. – Она не позволила себе проявить хоть малейшую слабость. – Ваша беда, Макс Хантер, в том, что вы считаете, будто вам достаточно щелкнуть пальцами, и у своих ног вы увидите любую женщину, которую захотите. Но на это пойдут лишь женщины того сорта, которые меняют партнеров как перчатки.
– Неужели? – От его голоса повеяло холодом.
– Да, это так. – Она продолжала смотреть на него, даже не пытаясь смягчить свой тон. – Вы последний, самый последний мужчина, которому я кинулась бы в объятия. – Я никогда не страдала отсутствием здравого смысла, думала она, но тебе достаточно дотронуться до меня, и я теряю разум. Какая я дура!
Они молчали весь остаток пути до аэропорта Нарита, но всю дорогу Кори не прекращала свой внутренний монолог, чтобы восстановить утерянное душевное равновесие.
Макс не виноват в том, что она влюбилась в него, убеждала она себя. Он предупреждал ее в первые же минуты их знакомства. Ей некого винить в этом, кроме себя самой. И не нужно продолжать с ним эту словесную войну. Он безжалостный оппонент.
Когда такси подъехало к аэропорту, она украдкой взглянула на Макса. После всего происшедшего они не могут больше работать вместе. Интересно, он сейчас предложит ей уйти с должности или сделает это позже? – обреченно думала она. В этом случае она теряет великолепную работу, но, что гораздо хуже, в миллион раз хуже, она больше никогда его не увидит.
– Я не собираюсь убивать вас, Кори, за то, что вы высказали свое мнение, – сухо усмехаясь, произнес он, давая ей понять, что ее скрытые сомнения были замечены. – И, как я уже вам говорил при нашем знакомстве, я не люблю скучных, вечно ноющих женщин, поэтому не надо становиться такой. Я большой ребенок, я могу влюбиться по уши.
Она осторожно поймала его взгляд. Последние недели научили ее, что Макс становится особенно опасен, когда выглядит очень невозмутимым и рассудительным. В этот момент он решительно переходит в наступление, что пришлось испытать многим его коллегам по бизнесу.
– Я не сказала всего, что собиралась, – произнесла она после долгой паузы, во время которой он изучающе глядел на нее прищуренными глазами.
– Почему? Потому, что чувствовали свою неправоту? – мягко спросил он.
– Нет, напротив, – слишком резко и поспешно ответила она.
– Тогда остается предположить, что вы следуете истине, будто шеф всегда прав, а я уже говорил вам, что думаю по этому поводу, – сказал он холодно. – Не будьте такой коварной, Кори. Вам это не идет.
– Коварной! – Это было оскорблением, и она уже раскрыла рот, чтобы опять начать спор, когда он перехватил инициативу, нагнувшись к ней и закрыв ей рот быстрым поцелуем за секунду до того, как такси подъехало к стоянке.
– Что, получили? – бархатным, полным удовлетворения голосом спросил он, глядя на ее зардевшиеся щеки. – Я хочу продиктовать вам пару отчетов, пока мы будем дожидаться рейса, вы не против? Некоторые вещи необходимо зафиксировать на бумаге прямо сейчас, пока они свежи в памяти.