— У тебя волосы растрепались, — он протянул руку и заправил прядь мне за ухо.
Это был слишком интимный жест, и мы оба это почувствовали. Внутри Кита пронеслось возбуждение, тут же, естественно, передавшееся мне. Его пальцы все еще гладили меня по волосам. Я некстати вспомнила случайный поцелуй, которым он застал меня врасплох в парке. Мимолетный и вряд ли осознанный, но, тем не менее, первый за десять последних лет. И это был первый мужчина после Хью, которого не захотелось оттолкнуть. Но, вспомнив о любимом, я почувствовала, что очарование момента испарилось. С досадой убрала руку Кита и опустила голову.
— Неплохой вечер выдался, а? — светским тоном произнес он, как будто мы собирались поговорить о погоде.
Я обернулась и посмотрела на ярко освещенные окна дома, из которых доносилась веселая музыка и смех гостей.
— Скучный.
— Ты на все имеешь собственное мнение, — усмехнулся он.
— Мне кажется, для взрослого человека это вполне нормально.
— Но не для женщины, — Кит осекся и заглянул мне в лицо, — то есть, не подумай, что я хотел обидеть. Просто привык, что сестра и ее подруги, да и все остальные девчонки, которых я знаю, предпочитают держаться вместе и думать коллективно. Это у вас генетическое, что ли. Вы в клубах даже в туалет поодиночке не ходите!
— Иногда я завидую твоей сестре, — пробормотала я и слишком поздно поняла, что сболтнула лишнего. Хотелось бы надеяться, что никто не поймет что я имела в виду Хью.
Кит с его простотой и искренностью подкупил меня и заставил забыть об осторожности. Такого я не позволяла себе, даже когда рассказывала Алише про мать.
— О, не стоит завидовать никому из нашей семейки, — возразил Кит.
— Это почему же?
— У нас есть ма.
— Да, она бывает крута на поворотах, — с усмешкой кивнула я.
— Она в чем-то похожа на тебя.
Я с удивлением посмотрела на Кита, думая, что он шутит, но выражение его лица говорило об обратном.
— У нее тоже на все собственное мнение, — серьезно сказал он, с преувеличенным вниманием разглядывая что-то на противоположной стороне улицы. — И она не щадит тех, кто с ней не согласен.
— Ну, я с ней не согласилась и, как видишь, выжила.
— Это потому что ты не в ее власти. Что она может поделать? Спроси как-нибудь у Алиши, почему она учится не на кафедре искусств, как мечтала с детства.
Я вспомнила, как испугалась Алиша, когда поняла, что ей придется представить Хью родителям. Как опасалась гнева матери и ужасно нервничала.
— Ваша мама не одобряет ее отношения с Хью?
— С копом? Шутишь? Да он последний, кто войдет в нашу семью. Так сказала ма, а уж если она это сказала…
Кит покачал головой.
— Честно говоря, мне он тоже не нравится, — признался он, — и стоило бы наверно начистить ему морду за то, что тайком спит с моей младшей сестренкой. Но когда она возвращается от него, и ее глаза сияют… — Кит потянулся, отобрал у меня бутылку и отпил, утерев губы тыльной стороной кисти, — я ублюдок, но не настолько. Пусть хоть кто-то из нас будет счастлив.
Его последние слова ударили меня под дых. Сколько боли. Я глубоко вздохнула.
— А что твой отец?
— Он у ма под каблуком, как и положено. И вот что интересно: она хочет, чтобы я стал таким же, как па. Постоянно твердит «тебе двадцать пять, а ты не женат». А меня с души воротит при одном взгляде на жутких кукол, которых мне подсовывают в качестве будущих жен. У них невинный вид, но я-то знаю, что стоит надеть кому-то из таких кольцо, как через пару лет я потухну, как па. Черт, мне его даже жаль.
Кит сжал кулаки. Я не удержалась и погладила его по плечу, стараясь вступить в эмоциональный контакт и погасить негатив.
— И поэтому ты зажигаешь? Я уже наслышана о твоих похождениях.
— Пытаюсь не забыть, что еще жив. Знаешь, чем я занят в мечтах ма? Сижу в душном офисе, пять дней в неделю по восемь часов. Ношу пиджак и галстук, как коп Алиши. И рутина медленно жрет меня, перемалывает все внутри, как могильные черви, и сводит с ума.
— У тебя нелюбимая работа?
— Нет, я не работал. Точнее, было дело, дней десять ходил в офис к отцу, еще во время учебы в колледже. Больше не выдержал.
— После всего, что ты рассказал, не могу поверить, что твоя мама это терпит.
Кит покосился на меня.
— Она боится. Как ни крути, а я ее любимый сын. Хочешь, открою страшную семейную тайну? Ма всем говорит, что я лечился от алкоголизма. И тебе сказала. Но на самом деле, я просто лежал в больнице. Три перелома и сотрясение мозга. Пытался покончить жизнь самоубийством, съехав на машине в обрыв.
Я на мгновение потеряла дар речи.
— Думала, ты умнее…
— Черт, детка, мне было двадцать два. Совсем мальчишка! — Кит ощетинился, как еж.
Мне подумалось, что он и сейчас своим поведением ушел от ребенка недалеко. Но обижать его еще больше не хотелось.
— Прости. Не нужно было осуждать тебя, не спросив, почему ты это сделал.
— Да ладно, — примирительным тоном тут же отозвался Кит. — Мне и самому сейчас стыдно за поступок. В тот вечер мы ужасно поссорились. Даже не знаю, как и объяснить. Твои родители когда-нибудь лишали тебя того будущего, которого ты хотела?
Я подумала о том дне, когда меня по звонку Сары приехали и забрали в лечебницу.
— Да. Или ты считаешь, я пошла в психушку по своей воле? Ну, обо мне ты и так знаешь. А чего же лишили тебя?
— Музыки, — в глазах Кита зажегся незнакомый огонек. — Все, чего бы мне хотелось — просто писать музыку. Вот послушай.
Он вполголоса напел мелодию. У него оказался приятный тембр, и, похоже, идеальный слух. По крайней мере, насколько я смогла оценить.
— Пришла в голову, пока сидел на окне, — пояснил Кит.
— Красиво, — призналась я.
— Когда-то у меня был синтезатор. Я записывал, даже рассылал на какие-то радиостанции, — он усмехнулся. — Вот была же блажь! Из-за этого с ма и поссорились.
— Она не хочет, чтобы ты занимался музыкой?
— Боже, ну конечно же нет! Музыкой себя не прокормишь, это несерьезное занятие для мужчины, да мало ли еще причин! — он запустил пальцы в волосы и склонил голову.
Его искренние эмоции вызвали во мне порыв сочувствия. Я подвинулась ближе и прижалась к его плечу.
— Один умный человек, — заговорила я полушепотом, потому что знала, что так он лучше прислушается, — однажды сказал мне: «Ты должна стоять на своем, кто бы ни пытался тебя согнуть. И тогда ты сама заставишь других согнуться». Он был моим другом, несмотря на то, что вначале мы не очень-то ладили. И я верю, что он прав. Мне кажется, ты слишком рано сдался, Кит.
Он опустил руки, повернул голову и посмотрел мне в глаза.
— Ты не можешь быть реальностью. Почему никто не понимал меня раньше так, как ты?
Я пожала плечами. Боль Кита тяжело было переносить, и, появись у меня возможность, я предпочла бы не пропускать ее через себя. Но что сделано — то сделано.
— Пойдем, я хочу тебе кое-что показать, — вдруг озарилось его лицо.
— Что? Куда? — удивилась я, наблюдая, как он отставляет бутылку, поднимается на ноги и протягивает мне руку.
— Пойдем же! Я уверен, ты оценишь.
Я оглянулась на дом, представила, что меня ждет возвращение к гостям, унылые разговоры среди незнакомых лиц, вид улыбающегося Хью рядом с Алишей, а потом — одинокая постель, и поняла, что уже решила. Кит помог мне встать, подобрал свой пиджак и перекинул через плечо. Взяв за руку, он повел меня к черному «Ламборджини», припаркованному на соседском газоне против всех правил.
— Мы что, поедем?
— Мы полетим! Ночной город, красота! Сто восемьдесят по Мейн-Стрит!
— Ну уж нет, — я обогнала Кита и загородила дорогу. — После мартини с шампанским ты за руль не сядешь!
— Ты во мне сомневаешься? — приподнял он бровь. — Я отлично вожу в любом состоянии.
— Я тоже, — я протянула раскрытую ладонь. — Давай ключи.
— Ты меня обижаешь, — покачал он головой.
Я вздохнула. С этим великовозрастным ребенком можно действовать только хитростью. Впрочем, я с детства имела возможность потренироваться на сестрах.
— Ну дай, — сделала я жалобное лицо. — Никогда не водила такого красавца! Хоть разок.
Лицо Кита смягчилось, и ключи опустились в мою ладонь.
— Шикарная у меня тачка? — похвастался он, когда мы сели в обитый белой кожей салон.
— Просто супер! — призналась я, проведя пальцами по рулю и откинувшись в водительском кресле.
Мы помчались по ночным улицам. Кит травил какие-то байки, успевая при этом подсказывать, где свернуть.
— Мы едем в Ривер-Сайд? — удивилась я, когда в конце улицы показался мост.
— Дальше, — с загадочным видом ответил Кит.
— Ты меня дразнишь!
— Я подогреваю твой интерес.
Миновав мост, я прибавила скорости: шоссе здесь было широким и ровным, в отличие от холмов Хай-Сайда.
— На какой улице свернуть? Мы уже подъезжаем к кварталам.
— Ни на какой. Прямо. Только прямо.
Темные сонные дома Ривер-Сайда промелькнули с одной стороны, блестящая в свете луны лента ночной реки тянулась с другой. Жилые кварталы закончились. Асфальтированная дорога сменилась грунтовкой. Пришлось ехать гораздо медленнее. Тем более, что наш путь уже лежал в гору.
— Машину не жалко? — поинтересовалась я, когда мы в очередной раз задели днищем какой-то камень.
— Новую куплю, — равнодушно ответил Кит, глядя прямо перед собой. Он вдруг снова стал серьезным и сосредоточенным, и я тоже невольно вцепилась в руль.
Наконец, слегка забуксовав на последних метрах подъема, автомобиль выехал на широкую площадку.
— Тормози, там обрыв. Выключи фары.
Я послушно заглушила мотор.
— Смотри.
В лобовом стекле, как на экране кинотеатра, развернулась шикарная панорама. Отсюда, сверху, вода реки казалась наполненной переливами лунного света. На той стороне рассыпались звездочками огни Хай-Сайда. От красоты и величия природы захватило дух.
— Люблю сюда приезжать, — тихо сказал Кит.