— Вот тебе раз! А как же получается, что борт выходит в неправильной Зоне? Там ведь все не так просто?
— Конечно. Есть такие специалисты... Кроты — великое зло современной Галактики. Это диспетчеры. Они пускают в борт червяка — навигационный пакет с замаскированными параметрами. Борт фиксирует левый диапазон и выходит там, где его ждут шакалы.
— А как же их не ловят?
— Леро, я не могу тебе сейчас объяснить принципы навигации... Но подумай сама — если это зло Галактики, это несложно.
— Ну да... — вздохнула Леро. — Опять я дура, получается. Ну, и что, с этим нашим? — она, заинтригованная, схватила Кламмата за локоть. — С охраной?
— А что с этим нашим? Наш друг сговорился с этим человеком, из охраны. Найти правильного крота, не подставного, вообще-то проблема, а у Хайдега их было несколько.
— Не подставного? Шакалов что, по-другому поймать нельзя?
— Леро, ты представляешь, сколько в Галактике Зон? Только легальных, задокументированных? Ты вообще представляешь, что такое Поле? Я уверен, что в Разведке уже давно...
— В Разведке? — Леро крепче вцепилась в локоть. — Это где открывают новые Зоны?
— Да, только надо говорить «копают» новые Зоны. Я, кстати, уверен, они давно уже знают, как выйти из нашей Галактики... И, сто процентов, уже выходят. Так вот ты представляешь, сколько всего в Галактике Зон? В Разведке знают все до одной, это понятно, но наблюдать шакалов по каждой...
— А они что, в Разведке, — Леро вскочила, — не всё рассказывают?!
— Леро, ты глупая девчонка! — Кламмат рассердился и тоже вскочил. — Разведка — жупел, которым пугают всю Галактику, а почему, как ты думаешь? В чем их сила и независимость? Они копают зоны, а на-гора выдают только процентов тридцать.
— Но ведь это и так вся Галактика? — Леро перевела дух, уселась.
— Это и так вся Галактика.
— Ну, а что наш-то?
— А то. Кончилось тем, что Хайдег убил и этого, из охраны, и еще двух, которых пришлось привлечь. Снял все данные — схему, коды, прибытия — и свалил. Причем сделал так, чтобы с ним бежало еще двадцать человек — ты понимаешь зачем.
— Ну да, толпа, суета, давка. Эти туда, эти сюда. А они сюда. У него карта, он быстро на базу. А что это за база такая?
— Контрольно-дежурная. У вас в горах тайга есть?
— Есть! — Леро вскочила. — Я сама живу у тайги! На озере! Эх, если б ты видел...
— Ну, это как бы избушка в тайге, для охотников. Поужинать, переночевать, позавтракать. Здесь сотами, каждые шестьсот километров. Из расчета двадцать два километра в сутки. Паек в стандарт-комплекте рассчитан тоже на две недели... На этом материке таких баз двадцать одна. На каждой — атмосферный шлюп, большой аварийный комплект, диапазон, все что надо.
— Атмосферный?
— Да. Но на нем можно выйти и на орбиту.
— А, так это станция, про которую Сагео говорил! Так бы и говорил — станция. А то — какая-то «база» дурацкая... А они? Поубивали кучу народа — и здесь, — Леро посмотрела на скалы в вечереющем небе, присела. — Получается, что он убил-то своих? Своего?
— Получается. И это не в первый раз.
— Он вообще... — Леро надвинула стереомат на глаза. — Даже не знаю... Какие бывают люди...
— Люди бывают еще не такие. А зачем — подумай.
— Ой! — Леро вскочила, уставилась стереоматом в небо над скалами. — Новый кружочек, желтый! Мигает!
Кламмат вскочил рядом. Леро осторожно сцепила стереомат, протянула обратно.
— А что это? — Леро смотрела в угрюмые тучи. — Я, кажется, и так вижу! Клам, — она снова вцепилась в локоть, — оно летит к нам! Это тот паук твой, что ли, проснулся?
Кламмат принял стереомат, вернул на шлем, нагнулся, отцепил от ранца пистолет с толстой трубкой-стволом.
— Из пистолетов, я думаю, ты стрелять умеешь, хотя бы игрушечных.
— В тире стреляла сто раз. И попадала. У меня даже призы есть. Дурацкие такие, но все равно приятно... А что это?
— Ручной арбалет. Часто бывает когда карабин трогать либо нельзя, либо бесполезно.
— А почему это нельзя бить карабином? — возмутилась Леро. — Что за...
— Леро, — Кламмат положил руку ей на плечо, указал арбалетом в небо, в три черные точки, которые парили на небольшой высоте метрах в четырехстах по курсу. — Я тебе говорил, что эта гадость называется «водородный паук».
— А почему водородный?!
— Необязательно собственно водородный. Газовый состав зависит, конечно, от местности, времени года и так далее. Первый описанный экземпляр имел почти чисто водородный состав, поэтому их так называют. В любом случае, летают они превосходно... В секунду меняют рабочий объем, падают камнем, возникают из ниоткуда, — Кламмат сунул арбалет Леро в руку.
— Да, кстати! — воскликнула Леро. — Я и правда — не видела ни одной птицы!
— На этой точке из хордовых только акантоды, плакодермы, земноводные и пресмыкающиеся. Птиц нет. Летают только три вида ящеров. И такие вот газовые твари из членистоногих. Причем ящеров, говорю, известно только три вида, а тварей описали уже двадцать два. И то, что они летают здесь и сейчас — очень плохо. Слишком рано!
— Это значит?
— Это значит, что мигранты в массе уже пошли. Я тебе не говорил, просто подозревал, но в лесу, ты сама видела, пусто.
— Да, только какие-то далекие звуки, и все. А эти, — Леро махнула арбалетом, — как раз и охотятся!
— В период миграции — да. Вообще они живут достаточно высоко, — Кламмат указал на далекий снег сумрачных гор. — На высоте у них оптимальные условия для размножения. Питаются два раза в год, до и после кислот. В этом году мигранты ушли необычно рано, паукам нечего есть. Атакуют все подряд, на стереомат реагируют особенно чутко.
— Они что, и людей?..
— А люди что — не белок? Только более здесь случайный. Основная пища у них — всякие многоногие и ползучие твари, из своих же, членистоногих. Когда эти твари ползают, они излучают в определенном диапазоне. Электростатическая индукция, от пород, из которых здесь сложена поверхность.
— А вот я и поняла, что ты даже хотел снять свою штуку, — Леро указала пальцем на стереомат. — Но без нее нереально.
— Без нее мы погибнем, в три минуты. Поэтому, Леро, постоянно смотришь наверх. Включи все чутье, всю интуицию, все что есть. Повторяю — падают камнем, иногда с очень большой высоты. Поднимутся выше, — он посмотрел на черные точки вдали, — без оптики не увидишь. Наши друзья сели на этом проходе — значит, до зоны тысяча сто. Вперед.
* * *
— Дышать осторожно. Терпи. Я тоже терплю — нейтрализатор включать опасно. Эти твари на него тоже клюют. Затем, большой расход элемента, лучше терпеть до последнего. Затем, если начнется стрельба — а она начнется, — он будет мешать.
— Вот тебе раз, — Леро неосторожно вдохнула и закашлялась. — А зачем он тогда нужен такой? Лучше уж какую-нибудь маску просто.
— Ты представляешь, сколько в Галактике точек. На каждой точке свои проблемы. Нейтрализатор один, работает по обратному принципу. Ему наплевать на состав примесей. Он просто впускает что надо. Активируешь — и вперед. Только за все надо платить. И не всегда адекватно.
— Как сейчас.
— Как сейчас. Леро, подходим к зоне. Дальше трех метров не отходить, — Кламмат замер у очередного камня, всмотрелся в темнеющую перспективу. — Ты должна быть внутри радиуса внутреннего предела. Как бы барьера защиты, потом объясню... Вообще нам пока сильно везет, с рельефом в частности. За мной, в спину.
Они побежали вперед. Почва здесь была сухой и упругой, передвигаться было легко, но измученные ноги, несмотря ни на что, горели по-прежнему, каждый шаг отдавался болью во всем измученном теле. Леро перебегала за Кламматом, стиснув зубы, и в ужасе думала, что будет дальше, когда они перейдут через кряж и там снова спустятся в лес — ведь там тоже он будет. Она сбросила истерзанные босоножки, чтобы ремешки не терли ступню, и бежала теперь босиком, кусая губу, когда в подошву впивался мелкий крошеный камень, отколовшийся от валунов и рассыпавшийся вокруг.
— Стоять, — Кламмат обернулся, посмотрел на босые ноги. — Леро, терпеть. Ничем помочь не могу. Аптека на крайний случай.
— Я знаю... Но мы их все равно убьем.
— Видишь? — Кламмат указал вперед.
— Какой-то овраг?
— Да. Вниз и влево, — Кламмат указал направление. — Смотри, он опускается со стены.
— Вижу. Слушай, а что это такое, буровато-сиреневое? Смотри, его сколько!
— Мох. Нам туда. Выше метров на восемнадцать. Нам везет — мне не везло так давно.
— Потому что мы вместе!.. А то я смотрю, ты все время туда поглядываешь.
— Разумеется. Только просто так, — Кламмат оглядел участок плато под основанием кряжа, — туда не пройти. Он выбирает позицию очень грамотно. Границу активной зоны держит в приоритете по максимуму — насколько вообще позволяет ландшафт. Но ландшафт позволяет в общем. Всегда найдется локальный объект, который можно использовать как прикрытие.
— Ну что стоим тогда?
Леро, с босоножками в одной руке, с арбалетом в другой, переступила, простонала, поморщилась, побежала. Они домчались до сыпучего края. Внизу сонно булькал поток, матово-черный в наступающих сумерках, в зарослях длиннолистых кустов, таких же черных и мрачных, как воды внизу под ними. Кусты расплылись по камню как корявые кляксы; на ветках у основания листьев пучились лохматые буро-зеленые шарики паразитов, как огромные жирные бородавки на иссохших черных скелетах каких-то невообразимых тварей.
— Фу, как воняет! — Леро снова поморщилась. — Как мне это все надоело! Я домой хочу.
— Домой еще нескоро, — Кламмат достал мост, обернулся к ближайшему камню, вогнал спицу фиксатора, вручил трубку Леро. — Вниз. И от воды подальше.
— Я поняла... От кустов этих жутких тоже... И вообще не дышать. А лучше умереть, и дело с концом.
Леро спустилась. Трубка выползла по тросу наверх; Кламмат спустился следом, собрал мост, замер.
— Все. Мы внутри. Держаться прикрытий. Шаг в сторону — получаем разряд. Комплект у него обычный патрульный, если бы нам нужно было только перейти через горы, я бы экономить не стал. Загнал бы его только за счет зарядного преимущества. Только за горами — неделя дороги, по такому ландшафту. Но здесь дело еще в другом. Крайне желательно максимально долго не обнаруживаться — где именно ты вошел в активную зону. Чем глубже в активной зоне контакт