— Ты хотела здесь ночевать.
— Сам дурак... — Леро поднялась, шатаясь, пошла.
Кламмат прошел дальше — камни хрустнули под ногами, — остановился — стихли.
— Все, — раздался голос из ничего.
— Что?
— Дальше вперед не пройти.
— Я ничего не вижу! — Леро топнула от бессилия. — Ай... Дура... Ноги...
— Я вижу. Направо вниз. Ноги выше, плашмя — здесь острые камни.
— Мне все равно. У меня и так от ног ничего не осталось. Так больно, что уже не болит ничего.
Они свернули на юго-восток и двинулись по слою каменных крошек. Дорогу преградил завал; битые глыбы с острыми обломанными краями — результат недавнего камнепада — рассы́пались бесчисленными осколками, идти по которым было трудней и намного больней. Сухой хруст катился во тьму; в скалах над головой тоскливо гудел ветер; было холодно, было ничего не видно, было тоскливо, жутко и страшно.
Леро шла, переставляя ноги — они не ощущались давно, — как робот. Прошло какое-то непонятное время, и Леро сквозь звон в голове и туман в глазах начала различать очертания валунов, среди которых Кламмат выбирал путь. Она посмотрела вверх — плотная пелена туч начала расходиться. В неясной глубине неба появились россыпи звезд среди цветастых облаков туманностей. Звезд становилось больше и больше, Леро стала оглядываться и вскоре, наконец, всю каменную долину можно было разглядеть почти до самого горизонта. Слева черную стену скалы венчала серебряная бахрома — звезды отсвечивали на полотне стеклянных вкраплений, рисуя искрящимися штрихами ажурный узор.
— Ой, как красиво! — прошептала Леро, оглядываясь на россыпь серебристых зайчиков по плато. — Какое все как будто пушистое! Прохладное и пушистое!
— Будь начеку. Две твари нас стерегут, — Кламмат выпустил Леро. — Вперед за камень.
— За какой? И какие именно твари?
Кламмат снова схватил Леро, дернул в прозрачную темноту. Через десять секунд Леро привалилась к камню. Кламмат замер на несколько долгих секунд, выдернул Леро в прогал между высокими валунами. Они добежали до середины, когда излучатель вспыхнул горячим рубином. Разряд ушел в непонятную даль. Вдалеке зажглось неясное пламя. Леро подпрыгнула.
— Один-ноль, — сказал Кламмат.
— Убил?!
— Леро, чтобы его убить, надо истощить у него защиту и чтобы он не успел возобновить заряд. Это его барьер — рассеял мой импульс.
— А это он?
— Нет. Второй.
— Тот, с карабином... Который застрелил Корде.
— Вперед.
— Она, в общем, нормальная девочка... Они мне, знаешь, просто знакомые... Никто, конечно, почти... Но у меня больше вообще никого... Она мне нравилась, если честно... Она хорошая, вообще-то... Была...
— Леро, — Кламмат дернул Леро во мрак. — Вперед.
— Правда, резкая иногда... И красивая очень... У нее такая фигура... Такие ноги, бедра, вообще... Были... — Леро упала к очередному камню. — Мы выше... Давай убьем хотя бы кого-нибудь.
Кламмат замер, снова выдернул Леро за камень.
— Этот второй здесь. Хайдег дальше, держит выход. Третий болтается между ними.
— Косоглазый.
Небо очистилось почти полностью. Россыпи звезд искрились в черно-фиолетовой бездне; прозрачные облака туманностей сияли всеми цветами радуги. Серебристая лента плато протянулась до горизонта, окаймленная справа черной полосой леса, слева — матовой бахромой скал. Пятна мха мерцали буроватыми кляксами аметиста, чашки цветков бросали от своих пещерок мягкие искры. Кламмат двинулся вправо вперед, обходя массу обвалившихся со стены осколков, которые нагромоздились здесь в треть высоты скалы. Затем карабин снова проснулся, и новый разряд ушел в прозрачную ночь. Вдалеке вспыхнуло белое пламя, рассыпалось в камнях и растворилось в сиянии волшебного неба.
— Два-ноль, — Кламмат остановился, повернул голову на призрачный сполох. — И... Он уходит. Либо жестко экономит заряд — комплекты у них патрульные... Либо в схеме у него есть кое-что, чего нет у меня. Схема у него локальная и свежее моей, это ясно. Ладно, у нас под крышкой все равно больше... Но сейчас и у нас будут проблемы.
Они одолели пятьдесят метров и остановились. Здесь плато проседало большой плоской впадиной, на противоположном конце которой виднелся разрез. Слева разрез поднимался, вонзаясь в подножие стены, и заканчивался недалеко от огромной трещины, коловшей массив больше чем наполовину. Казалось, фиолетово-черное небо, сверкающее брызгами звезд самой разной величины, мерцающее дымом туманностей самого разного цвета, вонзалось в серую полосу камня острым треугольным клином.
— Нам туда? — Леро, стараясь дышать как можно мельче, указала трубой арбалета, сверкнувшей в блеске звезд и туманностей.
— Да. Только не напрямик. Хайдег на точке, — Кламмат махнул рукой туда, где черный разрез пронизывал скальную стену. — И он сейчас ниже. Нам придется спуститься...
— А тут еще этот, справа?
— Именно.
— А что, если там? По скалам? Посмотри, тебе же там видно все!
— Вдоль скал не пройти до конца. Вон там... И там... Стена в отвес, десять метров. Пауки рядом! — Кламмат обернулся, указал в блестящее небо. — Три экземпляра! Леро, предел внимания!
— Какой предел? — Леро в ужасе оглянулась в небо. — Я ничего не вижу!
— Вон ту группу камней видишь? Она закроет нас от Хайдега. Оттуда мы сможем подобраться почти под самую трещину.
— Но там...
— Да, там он ударит. Но, при таком ландшафте, выхода нет. Этот второй, — Кламмат указал стволом вправо, — засел там, вон в тех камнях. Это наверняка, потому что они хорошо наследили, и ландшафт такой, что экстраполятор не ошибется.
— То есть опять получится выше? Когда мы спустимся?
— Да. Сейчас общий приоритет у меня. Но пока мы будем спускаться, эти камни нас от него прикроют. Но и его от нас.
— А когда спустимся... Он ведь уже видит, что там?
— Да, там приоритет переходит к нему. А обойти, как видишь, никак. Он все держит.
— Гад! Откуда он знает?
— Это не он знает. Он там просто сидит — точка огня.
— Гады, — Леро со злостью хмыкнула, топнула, поморщилась. — Значит... Когда мы доберемся до скал...
— Будет два-два.
— А потом?
— Сейчас я знаю только то, как лежит местность. По правилам тактики, этому, — Кламмат снова указал направо, — нужно будет быстро переместиться на край, — он указал туда, где черный раскол вреза́лся в мерцающую стену хребта. — Пока я буду двигаться к этой группе, он получит приоритет по той, своей стороне. Все, что я могу сейчас сказать. Но этот вариант сейчас самый лучший, потому что он тоже держит в уме неделю дороги... А комплекты у них все-таки патрульные.
— То есть если мы его ударим...
— Да. Сам бы он давно сыграл в плазму. Но Хайдег. Он мастер ландшафтного боя. Я, как ты понимаешь, знаю его хорошо. К тому, что схема схемой, но когда попадаешь в реальный ландшафт... — Кламмат сверкнул стереоматом. — Вперед.
Они двинулись по отлогому склону. Справа медленно уплывала назад группа расколотых валунов, за которой скрывался первый противник. Когда прикрытие кончилось, Кламмат схватил Леро за руку, и они побежали, устремляясь к такому же каменному развалу впереди слева.
Через десять метров справа пришел разряд. Сухой треск рассыпался по серебру камня. На мгновение Леро с Кламматом оказались в центре мерцающей сферы. Противный, странно холодноватый запах раскаленного камня ударил волной, растворился в жгучем воздухе. Леро снова закашлялась.
— Клам!..
Кламмат дернул ее вперед, она чуть не упала, бросилась дальше. Через пять секунд они влетели в щель между камнями, рухнули в острые крошки.
— Ай... — Леро отдернула руку. — На мне места живого нет! Опять порезалась! Клам! Ну что такое! У меня ведь шрамов останется! Куча... — она заплакала, сдержалась, вытерла слезы.
— Леро, нам нужно спуститься хотя бы на четыреста метров.
— Ага... — она судорожно перевела дух. — Как горит... Просто порежешься — так не горит никогда... Клам, почему он не ударил еще раз? Пока мы бежали?
— Далеко.
— То есть?
— Карабин не разрядник, — Кламмат чуть стукнул прикладом в камень. — Разрядник просто бьет, с определенной силой, и все. Жмешь гашетку и лупишь, пока элемент живой. Карабин работает импульсом. Заряд нужно сначала накопить. А мгновенно этого не сделаешь. Физику никто не отменял. Зато бить можно далеко и сильно. С импульсом вообще работать эффективнее на порядок — и адресно, и можно дозировать, и вообще. Ну, ты уже знаешь.
— То есть... Или один раз далеко и сильно, или несколько раз рядом? За какое-то время?
— Да. Будь мы ближе, он бы нас тронул раз пять.
— Ага... Тогда я понимаю, почему ты выбрал именно здесь!
— Да. Максимальное удаление от точек огня. Притом, что статус моей группы питания пару ударов сглотнуть позволит — в крайнем случае. Отдышалась? Вперед.
Они протиснулись сквозь лабиринт камней и выскочили на площадку, за которой чернела небольшая пропасть. Кламмат свернул налево; они побежали, по-прежнему спускаясь все ниже. Когда до скальной подошвы осталось полсотни шагов, пришел новый разряд. Радиус активной защиты снова обволокся прозрачным белым огнем; странный тошнотворный запах снова ударил волной, растворился в холоде ночи.
— Все!.. — Леро упала на острую крошку. — Вот сейчас я уже умру, — она замерла, лицом в землю.
— Последний рывок, — Кламмат поднял ее за плечи, посадил спиной к камню. — Леро, сто метров. Здесь мы в экране. Сто метров — и мы наверху, снова.
— Дай мне таблетку.
— Вперед! — Кламмат выдернул ее из камней. Перед ними возник последний подъем. — Строго на этот камень! — он указал на огромный булыжник, который нависал впереди над плато как голова исполинского наблюдателя. — Десять шагов в сторону — и он бьет!
Леро, собрав последние силы и уже ничего не соображая, ринулась вверх. Наконец ад закончился. Она упала под камнем на четвереньки, и снова закашлялась. Перед глазами поплыли сверкающие круги — словно туманности рухнули с горящего неба и завращались так близко перед лицом, что их можно было потрогать. Кламмат поднял ее за плечи, откинул с лица волосы, вытер с губ кровь — она уже ничего не чувствовала.