В следующей таблице приведены примеры, разумеется, не исчерпывающие, но достаточные для того, чтобы понять логику и применить ее в других контекстах.
Рассмотрим некоторые характеристики, порождающие определенные сценарии, – это поможет отличить их от триггеров.
Самообесценивание. Какой воспитательный сценарий реализует мать, неосознанно взращивая в своем ребенке чувство вины или принижая его способности, пусть даже под маской иронии? Ребенок впитывает и усваивает эту непрерывную проекцию, и в результате ему становится трудно проявлять инициативу, он привыкает жить с чувством собственной неполноценности. Как будто бы в его голове постоянно звучит голос взрослого: «У тебя ничего не выйдет» или «Зайди позже».
Сценарий, связанный с самообесцениванием, может возникнуть из опыта, который Эрик Берн называет опытом «разорванной мамы». В моей практике такие мамы встречаются если не очень часто, то достаточно регулярно. В случае тяжелых родов, когда мать сильно страдает или оказывается на грани жизни и смерти, эта травма генерирует первичную тревожность, которую она может проецировать на ребенка, считая его причиной перенесенных мучений. С точки зрения воспитания у ребенка при этом часто формируется сценарий искупления вины перед матерью за причиненный ей вред, который идет рука об руку с темой самообесценивания.
Потребность в тяжелых нагрузках. Некоторые люди просто не могут существовать вне этого измерения. Возьмем альпинистов, велосипедистов, марафонцев, трудоголиков… Для них жизнь без привычных усилий парадоксальным образом становится еще более проблематичной. Такой подход явно представляет собой воспитательную модель. Словно физическая усталость дает возможность освободиться от чего-то, что человек сам не вполне понимает. Так что же компенсируется за счет потраченных физических усилий? Воспитательные модели следует искать внутри семейной генеалогии. Идея о том, что жизнь невозможна без тяжелого, изнурительного труда, формирует воспитательный сценарий: это необходимость, а не выбор!
В то же время возникает тема лени (в смысле уклонения от действия). Она не свойственна самому ребенку, однако, опять же, заложена в навязанном ему сценарии. Лень становится способом справляться с жизненными обстоятельствами, в том числе в форме отказа. Какие выгоды заставляют войти в этот сценарий? Откуда он берется? Из какого скрытого посыла? Словно некий голос нашептывает: «Делай как можно меньше. Веди себя хорошо». Многим активным детям говорят: «А теперь иди сюда и посиди спокойно. Давай посмотрим телевизор». На первый взгляд это звучит как призыв к более сдержанному поведению, однако на самом деле за ним скрывается более глубокое пожелание: «Мне важно, чтобы ты был послушным». Требовать от ребенка, чтобы он был тихим и смирным, довольно странно. В действительности в сценарии «Будь спокойным» кроется идея о том, что в жизни ценится покой, а не активность: таково истинное, не слишком глубоко спрятанное послание.
Религиозность может стать воспитательным сценарием, если воспринимается как исполнение семейного долга, а не подлинное духовное призвание. В многодетных семьях минувших времен по крайней мере один ребенок посвящал себя церковному служению, поскольку это было престижно, но не в результате свободного выбора, а под влиянием семьи. Сегодня ситуация изменилась.
Демонстрация своей ценности – типичный воспитательный сценарий, часто возникающий из-за соперничества между братьями и сестрами. Он может создать «чемпионов» или привести к тяжелой депрессии. Немало примеров такого сценария мы можем найти как в истории, так и в современном мире: Моцарт и его сестра, принцы Уильям и Гарри (сыновья нынешнего короля Великобритании Карла III).
Или возьмем семьи, владеющие крупным бизнесом: в них место наследника автоматически закрепляется за старшим сыном, а младшему предоставляется свобода заниматься чем угодно. На самом же деле такая «свобода» оставляет очень мало реального выбора. Яркий пример мы видим в документальном фильме «Маркс может подождать», в котором уже 80-летний Марко Беллоккьо рассказывает историю своего брата-близнеца Камилло. Марко стал знаменитым режиссером, в то время как его брат не смог найти себя в жизни. В возрасте 29 лет Камилло покончил с собой в только что открытом им спортивном зале. Исследуя эту трагедию, Беллоккьо расспрашивает других братьев и родственников. Из их воспоминаний постепенно проступает образ хрупкого юноши, окруженного суперменами: Марко уже известен в мире кино, Пьерджорджо издает журнал «Тетради Пьячентини», Альберто возглавляет палату труда в Милане. Перед нами портрет вполне успешной, но при этом глубоко проблемной семьи, где Камилло просто пытался выжить. Можно ли было заметить, что он страдает? В общей атмосфере пренебрежения, где каждый боролся за признание, рано или поздно кто-то должен был оказаться жертвой. Беллоккьо проявил мужество, сделав эту историю достоянием публики и признав часть ответственности за случившееся.
Гиперконтроль как жизненная модель – это воспитательный сценарий, основанный на страхе, который передают своим детям тревожные, чрезмерно мнительные родители. «Я с места не сдвинусь, пока все не будет под контролем. Никакого риска. Я буду действовать только тогда, когда все окажется на своих местах».
Воспитательный сценарий может строиться и на других основаниях, таких как доверие, творчество, щедрость, сотрудничество, стремление к успеху. Такие сценарии помогают человеку строить свою собственную жизнь в соответствии со своими возможностями.
Можно привести множество примеров: ощущение полезности, отзывчивость, стремление руководить, жажда власти, жертвенность (дочь, которая не выходит замуж, чтобы ухаживать за родителями), установка на спортивные достижения или профессиональные успехи. Часто встречается также сценарий преодоления семейной судьбы (желание получить образование, потому что никто в семье этого прежде не добивался), поиск социального лифта (потребность подняться выше предков). Часто жажда власти, свойственная многим политикам (и не только им), вырастает из неосознанных семейных установок типа «ты должен подняться как можно выше, преодолев свое низкое происхождение, на что мы оказались неспособны».
Фото, которое многое раскрывает
А теперь давайте выполним еще одно очень важное упражнение. Оно поможет нам проникнуть в самую суть того, что я называю воспитательным сценарием.
Я попрошу вас найти фотографию, которая наиболее ярко отражает ваше воспитание. Знаковый снимок, в котором сконцентрирована вся суть того, как вы росли и воспитывались.
ФОТОГРАФИЯ МОЕГО ВОСПИТАНИЯ
Рассмотрите выбранную вами фотографию и ответьте на следующие вопросы.
Где вы и сколько вам лет? Что происходит?
Что хочет показать эта фотография? Что хотел передать тот, кто ее сделал?
Что, связанное с воспитанием, она пытается до нас донести?
Представьте «облачко» с текстом (как будто на этом фото, кроме вас, присутствует воспитательная фигура).
Что он вам говорит?
Что ему хотелось бы сказать?
Закончите фразу от лица воспитателя: «Я доволен / не доволен тобой, потому что…» (заставьте говорить того, кто вас воспитывает).
Что вы поняли?
Попробуйте дать название вашему воспитательному сценарию.
Чтобы помочь вам, я приведу еще несколько примеров в дополнение к тем, которые мы уже обсуждали:
● «Терпи, стиснув зубы».
● «Стой прямо».
● «Будь хорошей девочкой, и все будут тебя любить».
● «Хотеть значит мочь».
● «Веди себя хорошо».
● «Ищи друзей и создавай компанию».
● «Поступай правильно, даже если другие тебя не понимают».
● «Иди вперед, рассчитывая только на свои силы».
● «Делай то, что тебе говорят».
● «Судят по одежке».
● «Ты сможешь сделать это, даже если начнешь позже других».
● «Иди по моим стопам».
● «Ты сама по себе».
● «Нужно быть внимательным и осторожным».
Мы рассмотрели уже много тем, из которых постепенно складывается и ваш собственный воспитательный сценарий.
Марция: «Ты чуть на тот свет меня не отправила»
На этой фотографии мне около четырех месяцев, я на море, на руках у мамы. Мы наконец-то встретились после всего, что ей пришлось пережить в связи с моим рождением. Из-за сепсиса она провела в больнице два с половиной месяца, в течение которых обо мне заботились папа и бабушка. На этом фото мы с мамой впервые вместе, она выздоровела, и появилась надежда на будущее.
Думаю, тот, кто нас фотографировал, хотел запечатлеть момент «Наконец-то вместе», «Мама жива», «Забудем все страхи и пережитые невзгоды»… Я словно впитала эти эмоции с самого рождения. Две фразы особенно помогли мне понять мой сценарий. Мне кажется, на фотографии мама как будто говорит мне: «Ты вся моя. Я тебя обожаю. Люблю тебя больше жизни» – той самой жизни, которой она рисковала, рожая меня. Но я помню и другое: «Если бы ты только знала, сколько мучений, страха и боли мне пришлось перенести. Ты чуть на тот свет меня не отправила». Она не раз повторяла мне это как в шутку, так и во время ссор.
«Я довольна, что ты живешь, что просыпаешься со смехом и песнями, хорошо ешь и крепко спишь, что ты такая общительная. Я не довольна, что ты со мной капризничаешь, а с папой ведешь себя совсем по-другому». Она так говорила, потому что соперничала с папой из-за меня, упрекала меня в том, что я люблю его больше, чем ее.
Что я поняла, глядя на фото? Теперь, учитывая все детали, я вижу в маминых глазах печаль, усталость и тоску. Я не вижу в них настоящей радости. А еще я поняла, насколько воздух, который я вдохнула при рождении, был пропитан беспокойством и страхом, что мы можем умереть, и как сильно это на меня повлияло. Я росла под неусыпным присмотром и контролем со стороны всех окружавших меня взрослых. Это очень сильные эмоции.